Разве что самую малость. Машка бросила взгляд на часы. Завтрак подавали в девять, и время привести себя в порядок оставалось.

В душ. Расчесаться – за ночь волосы превратились в облако белого пуха. Одеться. Выйти в коридор, где с задумчивым видом бродила Анастасия. В руках она держала металлический треугольник и эбонитовую палочку, которой водила по треугольнику.

– Доброе утро, – поздоровалась Машка. И Стася остановилась, протянула к ней треугольник, который вдруг завертелся.

– У вас очень сильная энергетика, – вместо приветствия сказала Стася и палочкой в плечо ткнула. – Положительная. Это очень большая редкость – сильная положительная энергетика. Будьте осторожны!

– Почему?

Стася приподняла бровь, словно удивляясь такому нелепому вопросу.

– Положительная энергетика притягивает людей с энергетикой отрицательной. Вампиров.

Она это серьезно?

– Вы же видели Грету? – Стася убрала треугольник и палочкой почесала кончик носа. – Она – типичный энергетический вампир. И Софья тоже.

– А вы?

– А я… я слишком незначительна, чтобы они обратили на меня внимание, – сказала она и, коснувшись шеи, шепотом добавила: – К тому же я ношу бусы из янтаря. И гематитовые браслеты. Вам бы тоже очень рекомендовала.

– Спасибо. А… – Машка указала на треугольник. – Здесь вы что делаете?

– След ищу. Мне ведь не поверили, что я ее видела. А я видела! Я не сошла с ума! – серые глаза вдруг вспыхнули. – Это они здесь все… ненормальные.

Стася успокоилась так же быстро, как вышла из себя. Она улыбнулась неловкой притворной улыбкой и предложила:

– Давай я тебя провожу? А то легко заблудиться.

Очередная ложь, на сей раз вежливости ради. Дом был велик, но не настолько, чтобы потеряться в нем. А вчерашняя столовая при свете дня выглядела иначе. Вот только люди не изменились.

– О, Стасенька, похоже, нашла себе подружку, – заметила Грета, намазывая тонкий тост джемом. – Будете вместе на привидений охотиться?

– Что ты такое говоришь, Греточка? Стасенька, Машенька, вы опоздали. – На Софье был ярко-розовый свитер, обтягивающий ее массивное тело, и узкие желтые штанишки. – Машенька, в этом доме к завтраку опаздывать не принято.

– Извините, пожалуйста.

Софья заняла то место, на котором Машка вчера сидела. А Мефодий вовсе к завтраку не явился. И окинув взглядом людей, собравшихся за столом, Машка поняла, что это было разумным решением. Аппетит куда-то пропал.

– Как вам спалось, Машенька? – Софья тост разламывала и кусочки опускала в варенье, которое налила в тарелку.

– Спасибо, хорошо.

– Ничего… этакого не видели? – Взгляд с хитрецой, подмигивание, мол, сейчас-то, при дневном свете вера в призраков выглядит полной нелепостью, и вообще за столом собрались разумные люди…

– Ничего не видела, – ответила Машка. – Даже снов.

Софья хихикнула, а Грета поморщилась.

И завтрак прошел в молчании.

Классная комната, в которой Машке предстояло работать, находилась в западном крыле дома. Она примыкала к библиотеке и не отличалась ни размерами, ни особой роскошью. Книжные полки. Корешки учебников, стопка тетрадей, стакан с ручками и карандашами. Темный квадрат телевизора, веер дисков.

Григорий уже находился в комнате, сидел, закинув ноги на стол, сложив руки на животе. Поза была одновременно и расслабленной, и наглой. Окинув Машку оценивающим взглядом, он сказал:

– Опаздываешь.

– Опаздываете, – поправила Машка, сердце которой отчаянно заколотилось. – И вы не правы.

– Я всегда прав.

Машка указала на часы. Без пяти одиннадцать. Так что она явилась даже немного раньше, но Григорий только плечом дернул. Он подался назад, запрокинул голову и теперь смотрел на Машку как-то так, что ей под этим взглядом становилось до жути неуютно.

Машка мысленно велела себе успокоиться. Мальчик красуется. Ничего страшного.

– Давайте попробуем разобраться, что вы уже знаете?

– Давай, – согласился Григорий. – Разбирайся.

Он следил за тем, как Машка раскладывает бумаги, и под его взглядом она начала краснеть, бледнеть и путаться.

Боже, она так работать не сможет!

Надо. И Машка, вытащив стопку листов, сколотых вместе – она ведь помнила, что положила тест именно сюда – сказала:

– Выполните тест и…

– Не хочу, – перебил Григорий.

– Что?

– Не хочу я твой тест выполнять! Скучно. Развлеки меня.

Он поднялся, двигаясь медленно, плавно.

– Вы…

– Слушай, цыпочка, – Григорий приближался, и Машка, чувствуя себя донельзя глупо, пятилась. И пятилась, пока не уперлась спиной в стену. А он, остановившись в шаге от нее, вновь окинул взглядом. Медленно так, наслаждаясь ее растерянностью. – Тебе ведь заплатили? Так чего выпендриваешься…

Он вытянул руку, упираясь ладонью в стену рядом с Машкиной головой.

– Мне заплатили за то, чтобы я с тобой английским занималась.

– Да ну? – Он насмешливо приподнял бровь. – Инглиш – тоска…

Пальцами коснулся волос, погладил щеку.

– Прекрати немедленно!

– Или что? – Григорий прекращать не был намерен.

– Я закричу!

– Кричи, – спокойно согласился он, растягивая губы в улыбке. – Давай, Машенька, зови на помощь. И кто придет? Правильно, моя мама. А моя мамуля, чтоб ты знала, очень меня любит.

Пальцы скользнули на шею, и Машка ударила по ним.

– И еще она верит всему, что я говорю… а я скажу, что ты попыталась меня совратить… знаешь, что бывает за совращение несовершеннолетних?

Лжец. И подонок.

Уезжать надо.

Немедленно… убираться из комнаты этой, с острова… забыть обо всем, как о страшном сне. Машка попыталась выскользнуть, но Григорий не позволил, схватил за руку и сдавил.

– Так что, цыпа, повеселимся?

– Отпусти!

Она дернулась, но Григорий оказался силен. И руку вывернул, отбросил к стене.

– Неа, мы ведь еще не поиграли… – Он отпустил руку, но лишь затем, чтобы взять Машку за горло. – А знаешь, что еще может случится… озеро ведь непростое… ты не представляешь, сколько в нем народу потонуло. Взять хотя бы моего отца… вроде бы разумный человек… был… а поперся плавать… потом труп нашли… а порой и не находят… ты же не хочешь утонуть?

– Ты…

Он расстегивал пуговицы блузки, неторопливо, наслаждаясь ее беспомощностью. Машка пыталась сопротивляться, дергалась, упиралась ладонями в его грудь, но Григория, кажется, это только раззадоривало.