удивительного, но концовка не оставила равнодушным никого: когда химера плющила твою башку — ты улыбался, Макс! Улыбался с видом самого счастливого человека на этой грёбаной земле!

Я закончил набивать ведра мясом и скатывал шкуру химеры в рулон. А ведь угадал. Химера и есть, вот ведь!

— Знаешь, Надочка, в конце прошлого века на нашей с тобой родной Земле существовало вполне себе государство Югославия, а потом пришли борцы с тиранией и расхерачили города и селения в крошку. Так вот, летали там ещё ихние самолёты-невидимки, и вдруг их стали сбивать с земли чем ни попадя. А всё дело в том, что не знали люди на земле что эти самолёты — невидимки, и их нельзя сбить, а просто защищали свою землю от «цивилизованного сообщества». Так и я не знал, что химеру не победить, но я очень сильно хотел помочь спасти детей и женщин, ведь все воины были там, на стенах, а я-то полюбасу воскресну. А вот по-настоящему больно и страшно — хоронить в зимнем лесу трупик замёрзшего грудного ребёнка, брошенного озверевшими нелюдями, коих на просторах нашей земли, расплодилось сверх меры.

— Слова не мальчика, но мужа — раздался голос. Я повернулся — ко мне подходили отец Белозар с Бояной, та украдкой вытирала слёзы. У моей Надежды глаза тоже были на мокром месте.

— Максимка, а не расскажешь ли нам, что выпало тебе после боя, с химерой? — вопросил Белозар. Ну что ж, наставнице и местному волхву доверять можно.

— С Химеры? Да тут вот, всё в горшочках, вёдрах да в корыте, и ещё монетки колечки и браслетик. Я потом всё отмою, тётя Бояна!

Повисла звенящая тишина, первой отмёрзла ошарашенная Бояна. С несвойственной её телу и возрасту скоростью она кинулась и начала открывать крышки у всех посудин, моя жемчужинка не отставала, даже Белозар нагнулся к полному корыту и что-то выковыривал там.

— Максимушка, а кто разделывал Химеру? — спросила Бояна.

— Так я и разделывал.

— Один?

— Почему? С моей прелестью! — и я поднял вверх клинок боуи.

На хозяйку было больно смотреть: она открывала и закрывала рот, не произнося ни звука. Даже Белозар стоял явно офигевший. Ситуацию разрулил очнувшийся Тоша, зашевелившись и что-то проскрипев.

Белозар быстрым шагом направился к животному. С рук отца заструились золотистые всполохи, окутавшие больного. Волхв встал на колено, осмотрел лежащего примата, встал и сообщил мне:

— Максим, он хочет с тобой пообщаться.

А вот так просто, да? Но это мир магии, поэтому я подошёл, заглянул в глаза гориллы. В моей голове вспыхнул калейдоскоп картинок и образов. Какое-то время у меня получалось затормозить это мелькание, но вскоре я сдался. Тогда Тоша вполне по-человечески протянул мне свою громадную кисть, и мы обменялись рукопожатием.

— Нада, надо срочно спустить все эти куски химеры в ледник, — скомандовала тётя Бояна и тут все забегали. Даже Белозар получил ЦУ от Бояны и покинул нас. Солнце неуклонно катилось к закату. Как всегда, внезапно накрыли голод и усталость. Кажется, я даже вздремнул сидя. Три мужика занесли во двор новую бадью, и установили её на место, разобрав руины навеса. Потом они забегали с вёдрами и вскоре меня погрузили в воду. Как же хорошо! Вернулся Белозар, и мы втроём, с отцом и Надой, прямо на травке с остервенением не стесняясь рвали зубами жареную курятину, и заглатывали булки, запивая молочком.

Нада унесла пустую посуду в дом, и мы остались с Белозором одни.

— Что ты сегодня сделал, Максим, я не забуду никогда. Подожди, не перебивай! В селе о твоей схватке знать не должны. За такой куш может начаться резня, а прознай боярин, так он в лепёшку разобьётся, но всё до последней кости заберёт, а недовольных казнит. Химеры выведены в тёмных землях с одной целью — убивать всех, на кого укажет хозяин. Чтобы создать, и вырастить это исчадие ада требуется не один год. Эти твари одиночки, и двух абсолютно одинаковых химер не бывает. Они лишают жизни самыми разными способами и приёмами колдовства. Ты сейчас без утайки подробно расскажи мне, как всё было, а я найду чем тебя отблагодарить.

Конечно, я всё рассказал. Волхв без конца переспрашивал и уточнял, так что мне удалось вспомнить многие мелкие детали, о которых сперва даже и не думал. Магия, не иначе.

— Вот что я скажу, Максим. О поведанном мне не говори на селе никому. Знания вместе с погибелью, в словах твоих заключены. Тебе несказанно повезло убить такую тварь, а нам всем повезло вдвойне. Ты, наверное, так и не понял, но даже рычание или дыхание химеры приводит к смерти — пусть медленной, но неотвратимой.

Во как, химера на меня ещё и пару проклятий, то есть дебафов жёстких, повесила. Вот это монстр.

— Одна такая тварь деревеньку в тридцать дворов пару лет назад всю вырезала, никто не выжил. Поэтому и ценят их колдуны тёмные, что силу через химер имеют немалую. А живётся таким колдунам везде несладко — свои же их убить мечтают не меньше нашего, чтобы силу от химеры себе забрать. Светлые и Тёмные боги — это стороны единого. Вот как у людей — мысли и желания у человека бывают разные, но от этого он человеком быть не перестаёт. У каждого порока людского свой бог имеется, а Отец ихний Морок нашему Сварогу враг первейший. Мара, жена Морока, повелительница смерти к нашей светлой Ладушке, богине жизни, ненависть лютую питает. Такова наша доля людская — в двух ипостасях житие проживать. За голову любой химеры награда хорошая полагается, но слава людская, она ведь без зависти не бывает. Как получишь её, так и други, и вороги сразу появятся! Так что тут крепко думать надо. Может, сперва силушки набрать надобно, а уж потом о награде беспокоится.

Белозар хлопнул меня по плечу и продолжил:

— А вот что ты разделать её умудрился — удача не малая, но и как водится, опасность рядом была великая. Если бы ты по горшкам разным останки химеры не разложил, то так и пропала бы она навсегда. Но! Тогда бы у её мерзкого хозяина место гибели химеры в голове проявилось. Прознал бы хозяин и явился бы мстить непременно. Потому что без мести силу свою потеряет. Химера же слеплена чёрным колдовством из самых злобных тварей этого мира, которые и сами по себе лютыми были. А уж в теле