телесное воздействие, девочки прибегали к словам. Мальчики отталкивали, оттягивали или колотили своих товарищей примерно в шесть раз чаще, чем девочки.

Дело не в том, что мальчики и девочки никогда не используют одни и те же стратегии – разумеется, используют. Некоторые девочки физически развиты не хуже многих мальчиков, а некоторые мальчики более спокойны и склонны убеждать словами. Но в целом, как показывают многочисленные исследования, мальчики с гораздо большей вероятностью будут соперничать, прибегая к физическому воздействию, чтобы получить желаемое{135}.

До 2–3 лет детям почти нет дела до половой принадлежности. Но стоит им осознать себя мальчиком или девочкой, большинство из них, где бы они ни жили, начинает тяготеть к себе подобным. Огромное большинство товарищей ребенка по играм – представители его собственного пола, и эта гендерная сегрегация достигает пика в возрасте 8–11 лет{136}. Ребенка более младшего возраста, судя по всему, тянет к тому полу, которому свойственна предпочитаемая им манера игры, что обусловливает довольно нечеткую сегрегацию. Но по мере взросления игры с представителями своего пола, в чем бы они ни заключались, становятся для детей все более важными.

Если малыши в большой группе толкаются, смеются и возят самосвалы по песочнице, то и мальчики, и девочки, желающие присоединиться, будут приняты в компанию. Если мальчик хочет играть в куклы и дочки-матери или же примерять разные наряды, девочки встретят его с распростертыми объятиями. Объединяться в однополые группы мальчиков и девочек побуждает разница в предпочтениях – большие компании и более активные игры или, наоборот, меньшие группы с относительно активным вербальным общением и обсуждением домашних тем. По мере того как со временем социальные отношения становятся все более важными, дискриминация в основном исходит от мальчиков. Девочки по-прежнему готовы принять в свою группу мальчика, который хочет играть в их игры, но мальчики блюдут свои гендерные границы и редко допускают девочек в свою компанию. Очевидно, что мальчики в ходе общения с противоположным полом рискуют больше, чем девочки{137}.

Половые различия в детских играх предвосхищают различия, которые были четко показаны для взрослых{138}. Уже в детстве в нас видны зачатки половых различий в отношении к агрессии, родительским обязанностям и социальным иерархиям, а также в предпочтении людей или вещей{139}.

Девочки с ВГКН: Сказывается ли дополнительный Т?

Действительно ли влияние избытка T на мозг девочек с ВГКН на эмбриональном этапе развития меняет их гендерное поведение?

В исследованиях, посвященных тому, каким образом высокие уровни пренатального тестостерона при ВГКН влияют на поведение детей, наибольшее внимание уделяется играм. И это не удивительно. Игра – это то, чем дети любят заниматься в свободное время, и в ней в наибольшей мере проявляется разница в поведении мальчиков и девочек.

Например, в ходе исследования, проведенного в 2005 г., две группы детей 3–10 лет – с ВГКН и без нее – могли по собственному выбору играть с разными игрушками. Среди игрушек были как те, которые, как показали предыдущие исследования, нравились только мальчикам или только девочкам, так и те, которые нравились и тем и другим в равной мере. «Девчачьи» игрушки включали косметику, посуду и кукол в разных нарядах; «мальчишечьи» – конструкторы, пистолеты, наборы инструментов и различные транспортные средства; среди «гендерно нейтральных» были пазлы, цветные карандаши и раскраски{140}. (Повторю для ясности: эти игрушки были отобраны не потому, что их сочли подходящими или естественно привлекательными для того или иного пола, а потому, что в предыдущих исследованиях мальчики или девочки неизменно выбирали именно их.)

Предпочтения в выборе игрушек мальчиков и девочек без ВГКН были вполне ожидаемыми. Мальчики бо́льшую часть времени играли с «мальчишечьими» игрушками, а девочки – с «девчачьими» (оставшееся время было отдано «гендерно нейтральным» игрушкам). Более любопытные результаты получились при сравнении предпочтений здоровых девочек и девочек с ВГКН. Девочки с ВГКН 44 % времени играли с «мальчишечьими» игрушками, а с «девчачьими» – всего 21 %. У здоровых девочек наблюдалась обратная картина: 60 % времени они посвящали «девчачьим» игрушкам и только 13 % – «мальчишечьим» (здоровые мальчики играли с «мальчишечьими» игрушками 70 % времени и только 6 % – «девчачьими»). Девочки с ВГКН проявили гораздо более маскулинизированные игровые предпочтения, чем их здоровые сверстницы (см. рис. «Предпочтения в выборе игрушек при ВГКН»).

Эти результаты типичны для исследований поведения при ВГКН в двух основных аспектах. Во-первых, игры девочек с ВГКН маскулинизированы. Во-вторых, девочки с ВГКН играют не как мальчики, а скорее как мальчики по сравнению со здоровыми девочками. Игра девочек с ВГКН представляет собой нечто среднее между играми обычных девочек и обычных мальчиков.

Предпочтения в выборе игрушек при ВГКН

Интересно, что поведение мальчиков с ВГКН и здоровых мальчиков ничем не различается. Причиной различного воздействия повышенного тестостерона на эмбрионы мужского и женского пола считается так называемый «эффект потолка», когда уровень тестостерона, превышающий типичное для мужчин пороговое значение, не сказывается на маскулинизации. Это согласуется с данными о влиянии тестостерона во взрослом состоянии, говорящими, что даже небольшие изменения в уровне тестостерона оказывают существенное воздействие на поведение и физиологию женщин и не оказывают такого воздействия на поведение и физиологию мужчин. Пример, подтверждающий это, будет приведен в следующей главе, где обсуждается влияние тестостерона на спортивные результаты мужчин и женщин.

С конца 1960-х гг. опубликованы результаты более 100 исследований, свидетельствующие о влиянии ВГКН на гендерное поведение. При этом использовались те же подходы, что и в упомянутом выше исследовании предпочтений в выборе игрушек, которое было проведено в 2005 г. Все эти исследования подтверждают, что игровое поведение девочек с ВГКН является маскулинизированным{141}. Иными словами, в отличие от девочек с нормальным уровнем андрогенов во внутриутробный период, девочки с более высоком уровнем андрогенов играют скорее как мальчики. Они тяготеют к грубым играм, например потасовкам, выбирают игрушки типа грузовиков, самолетов и конструкторов и предпочитают играть с мальчиками.

Эта тенденция к мужским предпочтениям и поведению прослеживается и во взрослой жизни: вырастая, девочки с ВГКН с большей вероятностью будут выбирать типичные мужские профессии, связанные с механическими орудиями, например плотницкое дело, а не типичные женские, скорее требующие общения с людьми, такие как преподавание{142}. И, по сравнению со здоровыми представительницами своего пола, они больше зарабатывают!

И это все у нас в голове?

Кажется, что убедительные результаты исследований девочек с ВГКН не оставляют места для сомнений: воздействие высоких уровней тестостерона до рождения маскулинизирует не только тело, но также и интересы, предпочтения и поведение. Как вы понимаете, этот вывод вызывает резкое неприятие и поток публикаций со стороны тех, кто склонен связывать половые различия прежде всего с социализацией, а не с генами и тестостероном.

Альтернативная «гипотеза социализации» предполагает, что девочки с ВГКН демонстрируют маскулинизированное поведение не в результате прямого воздействия андрогенов на мозг, а в основном из-за косвенных факторов – их состояние здоровья влияет на то, как они воспринимают свое тело и как к ним относятся другие.

Эти девочки действительно сталкиваются с повышенным вниманием к своей гендерной идентичности, гениталиям, а также физическому и психологическому здоровью, что может вызывать дискомфорт или даже душевные травмы. Хотя медицинская практика меняется, девочки с большим, маскулинизированным клитором традиционно подвергались «феминизирующей» операции для уменьшения его размера{143}. И даже без хирургического вмешательства девочкам с ВГКН, вероятно, приходилось часто переживать осмотр гениталий, а также расспросы об ощущениях и поведении, связанных с полом. Кроме того, утверждают сторонники гипотезы социализации, лица, осуществляющие уход за такими девочками и осведомленные об их состоянии, могут исподволь подталкивать их к мужскому поведению. С этой точки зрения именно такие социальные факторы объясняют, почему девочки с ВГКН ведут себя не так, как их здоровые сверстницы{144}.

Это правда, что воспитатели порой препятствуют «девчачьему» поведению мальчиков, например играм с куклами или кукольной посудой, и побуждают их играть с грузовиками, кубиками или наборами для опытов. К девочкам, как правило, и старшие, и сверстники относятся более снисходительно, и у них больше, чем у мальчиков, свободы в выборе, с кем и во что играть{145}. Бо́льшая нетерпимость мальчиков к другим мальчикам, имеющим кросс-гендерные интересы, может объясняться потерей статуса, которую влечет за собой общение с девочками.

Социальные факторы, безусловно, могут