— Значит, Андрей, говоришь, Евгения Андреевна? Нуну. Твоя?

— Не совсем. — ответил я дотошному Филу.

— Как это «не совсем», когда, понимаешь, Андреевна? — зашипел полкан, держа над головой, как знамя, листок календаря, исписанный с изнанки.

— Филипп Петрович, ну давайте я буду усыновлять всех детей из неполных семей с отчеством Андреич! Не просто всё, товарищ полковник. Разбираюсь я пока… разбираюсь, — попытался хоть как-то объяснить свою необычную просьбу я.

— В каком районе нужно место? — строго спросил на прощанье Фил.

— В нашем. По месту жительства, конечно, — зачем-то соврал я. — Марии Ивановне от меня привет большой, до сих пор помню её чебуреки, — не к месту вспомнил, как отмечали полувековой юбилей Фила у них на даче шесть лет назад.

* * *

— Вау! — хотелось сказать, как в американском фильме и окаменеть лицом. В нашем кабинете у зеркала стояла красотка и умелыми выверенными движениями доводила своё лицо до нужного, согласно установке, типажа. Это была стажёр Лядова. Лёгкое, небесного тона платье волнующе облегало её точёную спортивную фигурку. За своим рабочим столом сидел капитан Черных и чайной ложечкой тщательно размешивал воздух в пустом стакане. Его выразительный рот, обрамлённый двухдневной щетиной, был полуоткрыт, ноздри глубоко вдыхали запахи французской ривьеры, а в тёмных стёклах очков отчётливо читалась тоска по холостяцкой молодости.

— Ну… где-то так! — поставил я «четвёрочку» внешнему виду Лядовой.

— Андрей, вопросы у меня по Сёминой, — наконец отвлёкся от приятных созерцаний Черных. — Давай обсудим.

— Давай. В чём сомнения, товарищ Эрнесто? — спросил я и присел на край стола так, чтобы было видно лейтенанта Лядову в профиль.

— Я тут покопался в архивах, поискал аналогичные случаи, когда возникали конфликтные ситуации врачей-гинекологов со своими пациентками, и вот что получается. Довести до уголовной ответственности сексуально озабоченного доктора удалось всего в восемнадцати процентах случаев, — прочитал сноску у себя в блокноте Чегевара.

— Маловато будет, — пожал плечами я. — И что?

— Дальше слушай. Есть интересный момент. Были случаи, когда пациентки специально оговаривают своих гинекологов, обвиняя их в сексуальных домогательствах. Причины самые фантастические. Вплоть до того, что «не так» или «мало трогал». Правда, до суда такие обвинения доходили редко. Договаривались как-то… — продолжил Черных.

— Ну а что в нашем случае вам показалось не логичным? — негромко спросила Лядова.

— А вам не показалось её поведение странным? Лежала, понимаешь, до последнего момента… пока… — листая протокол допроса, ответил Черных.

— Эрнест Анатольевич, а вам не кажется, что в её состоянии странным кажется абсолютно всё? Я поначалу тоже как-то сомневалась… но она такую эмоцию нам тут выдала! Даже «убойщики» прибежали, — напомнила Лядова, впрочем не переставая говорить прямо в зеркало и что-то там себе подпудривать.

— Я тебя услышал, Эрнесто! — сказал я.

— А меня? — послышалось от зеркала.

— Лядова, занимайся делом. А ты по ходу допроса обязательно пощупай гражданку потерпевшую по поводу своих сомнений, — посоветовал я. — Хотя не думаю.

— Пощупаю, — усмехнулся Чегевара, — я тут подготовил пару вопросов, которые всё расставят на свои места.

— Я готова, Андрей Васильевич, — жизнерадостно оповестила присутствующих сотрудник МВД Лядова, сделав один оборот фуэте, отчего лёгкое платье превратилось в купол раскрывшегося запасного парашюта.

— Садись и слушай. Сомневаешься в памяти — записывай. Тебе нужно сегодня познакомиться с двумя ключевыми фигурами этого дела. Первая — Валентина Германовна Ларионова, пенсионерка, посредник между Котовым и Сёминой, а по-моему глубокому убеждению — сводница. Вот тебе вырезка из газеты, адрес, телефон. Гадание на картах, приворот, разворот, переворот и так далее. Людей дурит, короче, с их собственного согласия и, что самое интересное, за их собственные деньги. Тебе нужно убедить эту тётку, что ты — неудовлетворённая сексуально, богатая, избалованная родителями и деньгами дурочка. Что ты мечтаешь о мужчине зрелого возраста в белом халате. Поняла ход мыслей? Согласно объявлению, первый сеанс мадам Валентина проводит бесплатно.

— Мне кажется поняла… А когда это вы успели, Андрей Васильевич? — захлопала длинными ресничками Лядова.

— О, Светочка, достоинства Андрея Васильевича можно перечислять бесконечно. Опыт, брутальность, харизма, человеколюбие, человекознание… — начал было щёлкать клавишами калькулятора Чегевара.

— Стоп, Эрнесто! Дальше! Тебе предстоит познакомиться с непосредственным виновником торжества. Легковозбудимым сексуальным фантазёром господином Котовым Вениамином Всеволодовичем. Причём прямо у него в кабинете, — торжественным голосом уведомил я.

— Талончик на посещение гинеколога Котова В.В. на двенадцать сорок пять заказан. Получите в регистратуре, — кивнул головой товарищ Че.

— А вот хрен. Я к нему в кресло не сяду! — неожиданно топнула каблучком Светлана.

— Светлана Ивановна, я бы сам пошёл, да сама понимаешь… — попытался успокоить стажёра Черных.

— А никто вас туда и не подсаживает, — усмехнулся я. — Твоя задача — осмотреться. Время тебе для этого три-пять минут. Поговори с ним, попробуй разговорить на нужную нам тему, оцени по внешности и поведению. Послушай речь. Такие люди не совсем обычные. Это или психически больные, или… маньяки. Осмотри кабинет. Чего не хватает со слов Сёминой, что лишнее? Помнишь, что разбилось по ходу их борьбы? Кстати, во время приёма в кабинете будет присутствовать медсестра. Посмотри, как она с ним себя ведёт, — подсказывал я, наблюдая за реакцией девушки.

— Но самое главное! Самое главное — попробуй найти в кабинете микрокамеру или хотя бы место, где она могла бы стоять, — вступил в разговор Чегевара.

— Чего? Какую. — не сразу поняла Лядова.

— Света, замаскированный глазок камеры. Причём он должен находиться в таком месте, чтобы в ракурс съёмки входило это ваше кресло, — пояснил я.

— И ещё. Замаскирована она будет в районе стены, где расположено окно, чтобы свет правильно падал. Поняла? — спросил Чегевара.

— Ничего себе! Начинаю врубаться, — уже восторженно произнесла Светлана. — Так вы думаете, этот парень кино снимает? Слушайте, а может, он чей-то заказ выполняет?

— Вполне вероятно. Я ж и говорю, эти люди особенные. Для них не только процесс важен, но и документальное подтверждение. И не кому-то, а самому себе! Смотрит потом где-то в тёмном подвале. В полнолуние. — мрачно закончил я загробным голосом. — Хотя… может быть и исключение. Не удивлюсь, если приторговывает пикантными видосами.

— И не бойся. На обычном приёме он ничего с тобой делать не будет. Для этих целей он выбирает другое время, — успокоил, как мог, товарищ Че.