не подозревая, что ночь выдастся бессонной.

Виной тому оказались кошмары. Я увидела себя гуляющей по темному лесу. Страха вначале не было, было просто недовольство, что в темноте я ничего не вижу и постоянно спотыкаюсь. Я точно знала, что тропинка должна привести меня к Дворковичу. Только почему я шла лесом, да еще и ночью?

Внезапно мне навстречу выпрыгнули три огромных медведя. Они грозно рычали и не хотели меня пропускать. Что мне больше всего запомнилось — это огромные желтые зубы. Затем я вспомнила, что именно такие я видела у полицейских. Шерсть с них вдруг стала слазить клочьями, и животные стали приобретать человеческие черты. И это был еще не кошмар.

А начался он, когда медведи внезапно исчезли, а путь мне преградил огромный паук. Он ловко плел свои сети и кровожадно щелкал могучими челюстями, все ближе и ближе подбираясь ко мне. Я закричала от страха. И внезапно между мной и пауком вырос огромный черный волк. Он зарычал на арахнида, а я закричала от страха. И вдруг волк обернулся ко мне и спросил голосом Ягра:

— Анечка, что с вами? Почему вы кричите?

Я выдохнула от ужаса и распахнула глаза. Рядом с моей кроватью склонился Антон и взволнованно тряс меня за плечо.

— Ой, Антон Павлович, а что вы здесь делаете?

— Пытаюсь разбудить тебя. Ты кричала во сне. Приснилось что-то страшное? — заботливо уточнил он, выпрямляясь и заботливо разглядывая мое испуганное лицо.

— Похоже, мне кошмар приснился, — поежилась я, еще не придя полностью в себя.

— И что же там было такое страшное? — он присел на краешек моей кровати. А я наконец-то смогла рассмотреть, в каком виде он ко мне прибежал. Одет Ягр был в хлопковые желтые штаны в узкую малиновую полоску. При входе в комнату он активировал свет, поэтому я и смогла разглядеть детали. Его черные волосы на голове в беспорядке торчали в разные стороны. А грудь тоже украшали темные завитки. Моя бабуля говаривала:

— Гордость мужчины — кривые ноги и волосатая грудь.

И если с ногами природа подкачала, они были очень даже ровными, то грудью Антон мог вполне гордиться.

А я натянула одеяло повыше и под зорким взглядом начальника, пересказала увиденное.

Антон сидел на краю моей постели, задумчиво смотрел в одну точку и ничего не говорил. Я смотрела на него и не могла понять настроения работодателя. Если во сне я испугалась как бы понарошку, то сейчас стало реально не по себе. Почему он молчит?

Наконец Ягр отмер, развернулся в мою сторону и спросил:

— Анна, кажите, а как вы вообще относитесь к ликанитам?

— Лика… кому? — растерялась я. — Я даже не знаю, что это такое или кто.

Он поморщился, смешно и одновременно нервно дернул носом и продолжил:

— В древности на Руси их звали оборотнями, — об оборотнях я слышала и не раз. Начиная от лягушки-царевны и заканчивая Финистом.

— Как-как, — пожала я плечами, — нормально отношусь.

Ягр сразу расслабился, но лишь до моей последующей фразы:

— Как к любому сказочному существу! — и кто меня за язык тянул?

Он почему-то сразу поперхнулся и закашлялся. Я же, испугавшись, что мужчина подавился, похлопала его по спине. Он прокашлялся и рассмеялся:

— Ох, Аннушка, скажи правду, откуда ты на мою голову свалилась?

И что мне было отвечать? Не из зеркала же? Поэтому говорим правду и только правду:

— Из полицейской академии.

— Это я уже знаю. А где ты жила до академии?

— Дома с мамой и бабушкой. Но сейчас бабуля уже умерла. А мама в Чебоксарах живет.

— Просто отлично! — усмехнулся мужчина. — И вы не проходили курс магических животных?

Я хлопнула газами от растерянности и честно ответила:

— Нет. У нас только оккультные науки были, — наша академия, вообще — то, учила нас с чисто практической точки зрения. Всех магов и колдунов считала шарлатанами, не иначе. Нас учили их разоблачать. И то факультативно.

— Странно. Нужно будет с вашим ректором побеседовать на предмет изучаемых курсантами дисциплин, — задумчиво почесал подбородок Антон. А я представила, как он врывается в кабинет к нашему генералу и читает лекцию о неполноте программы. — Но твой сон от этого не стал менее интересным. Ты, оказывается, можешь во сне суть живых существ видеть. Волка разглядела, медведей. Это нормально. Но кто у нас арахнид? Эта тварь явно обитает где-то среди живущих и прикидывается невинной овечкой. У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

— Честно? Не представляю. Вот вы сказали, что волк и медведи — это нормально. Тогда разъясните мне, что к чему. Может я и про паука выводы смогу сделать, — пытливо посмотрела на мужчину. Но он лишь отрицательно покачал головой:

— Не забивайте свою хорошенькую голову разными глупостями!

Ничего себе глупости! Я чуть не поседела там во сне. А он про глупости говорит. Хотя…

— Антон Павлович! — окликнула я мужчину, который уже собрался уходить.

— Да, Анна! — развернулся он ко мне.

— Я перед сном думала про Дворковича. И его лысая голова действительно похожа на туловище паука. Она непропорционально большая и лысая.

— Интересная мысль! — улыбнулся он. — Только Дворкович растерял всю магию и вряд ли в паука оборачиваться может. Но идти тебе к нему все же не стоит. Нужно придумать благовидный предлог и отказаться. А со статьей я к нему кого-нибудь из газеты пошлю. Мужского пола.

— Но я не смогу кому-нибудь вложить свои мысли и чувства в голову! Михаил Александрович — мой трофей, — возмутилась я несправедливостью. Я, понимаешь ли, думала, писала, переживала. А кто-то пойдет снимать пенку вместо меня. — И он показался мне человеком, привыкшим плести интриги. Но не физически, а морально. Что мне сделает этот человек, сломленный болезнью?

— Предположим, в твоих словах что-то есть, — он снова задумчиво потер подбородок. — Хорошо, пойдешь ты. Но я пойду с тобой.

— Интересно, в каком качестве? — я иронично сломала бровь. — Дворкович ждет только меня. Да и вы давеча говорили, что недолюбливаете друг друга.

— Недолюбливаем, но заочно! — согласился мужчина. — В реальной