чужой огонь. Для них, любой носитель данной стихи, словно бокал, который они готовы осушить до дна. Местные знают об этом, потому никогда не подпускают к себе пожирателей слишком близко.

— Но она меня будто одурманила, — угрюмо проговорил я, то ли пытаясь оправдаться, то ли просто жалуясь на блондинистую злодейку.

— Именно, — кивнула девушка, подтверждая мою догадку. О как! Значит, я все-таки не совсем лопух! — Ты же не местный, потому ей не составило труда оказаться с тобой рядом. Пожиратель смазывают губы соком особого растения. Одного поцелуя достаточно, чтобы подчинить жертву и затуманить ее разум, — незнакомка насмешливо посмотрела на меня. Видимо, она все же считала меня наивным простачком. Эх…

— А зачем они вообще харчат чужое пламя? — спросил я, желая отвлечь внимание от своей пострадавшей персоны. Ну да, в очередной раз нашел неприятностей на свой попец, но я уже все понял и осознал, так что нефиг на меня так зыркать!

— Пустота, — продолжая идти вперед, эльфийка закинула руки за голову, от чего ее грудь эротично покачнулась. Так, на лицо смотри, на-ли-цо! — Говорят, что с рождения их душу заполняет холодная пустота, и они поглощают чужой огонь, чтобы заполнить ее, — девушка пожала плечами, словно точно не знала, так ли оно на самом деле? Угу, а взамен отдают своим жертвам лютый мороз. Млять, я чуть в глыбу льда не обратился из-за этой бледной заразы! Она мне еще и баланс нарушила, из-за чего мое внутренне пламя никак не могло окрепнуть и побороть оставленную ею холодрыгу… — Ты, как никто должен понимать их чувства. Тот, кто рожден в огне больше всех страдает от холода. Вот они и выкручиваются, как умеют и могут, — незнакомка усмехнулась, но по ее взгляду я понял, что пожирателей ей жаль.

Эльфы не являлись носителями стихии. Они использовали магию, которую черпали из эфира этого мира, но все же она была их частью. Недостаток магических сил терзал их не хуже какой-нибудь жуткой болезни. Пожалуй, тут эльфа была права — я, действительно, понимал пожирателей, как никто. Драконы таили в себе искры истинных стихий. Погасить их было все равно, что вырвать часть души. По слухам мы после этого умирали. Так ли это на самом деле — я не знал, но проверять не хотелось. Мне вполне хватило ощущения холодного дыхания смерти в затылок в том треклятом переулке…

— Ну вот, мы почти пришли, — она остановилась прямо на краю обрыва.

Когда я подошел ближе, то буквально потерял дар речи. Прямо передо мной раскинулся огромный котлован, на дне которого возвышался внушительных размеров город. Он был отстроен из черного камня, словно пронизанного лавовыми прожилками и буквально утопал в свети многочисленных магических фонарей. В некоторых местах виднелись всполохи огня, и по исходящему из труб дыму, я понял, что скорей всего там располагались кузни. С высоты было видно, как кое-где по желобам стекает жидкий, раскаленный металл. По широким, мощенным черным камнем, улицам суетливо передвигались огоньки, занятые своим делом. А прямо по центру, через весь город, протекала настоящая лавовая река, что обвивала кольцом величественный замок, который непреступной громадиной возвышался у дальнего края. О-че-шу-еть!

— Ты, что и, правда, думал, что Пламер — это всего лишь несколько домов, да трактир? — хохотнула эльфийка, заметив мое восхищенное изумление. — Пошли, искупаешься в лавовой речке. Если не утопнешь, то точно согреешься, — хмыкнула она и направилась к широкой лестнице, которая по стене котлована спускалась прямо к городу.

Отстраненно кивнув, я залип еще на пару мгновений, не в силах отвести взгляда от невероятного города, который внушал уверенность и мощь. По сравнению с ним, даже поселение горняков смотрелось не более чем дорого украшенной высеченной из камня скульптурой — вроде и красивая, но пустышка. В последний раз скользнув взглядом по городу, я поспешил за эльфой, которая ушла уже довольно далеко. Могла бы и подождать! Я и так ели ползаю…

Несмотря на то, что чем глубже я спускался в котлован, тем жарче становилось вокруг, внутри мне было неприятно зябко. Кутаясь в куртку, я смотрел вниз и ощущал, как в душе разливается некое благоговение перед городом из темного камня. Он казался грубым, жестким, угловатым, но при этом удивительно живым. В нем словно не было деления на классы и все держались на равных — эдакое поселение простых работяг, которые знают свое дело, но, если что, и за себя постоять сумеют.

Стоило спуститься с лестницы и ступить на мощенную камнем улицу, как я ощутил мощь здешней земли, будто ее глубинный огонь сам потянулся ко мне. Он проникал в мое тело, плавно заполняя и подбираясь к трепыхающемуся огоньку моей стихии, окружая его и словно присматриваясь, оценивая. Я даже замер, пытаясь справиться со смятением чувств, которое обрушилось на меня горячей волной.

— Давай, шевели паршнями, — поторопила меня эльфийка. — Если опять надумаешь отбросить хвост от холода, даже не надейся, что вновь буду спасать тебя. Так что, тащи свой зад к речке, — она хмуро указала на лавовый водоем. Ну прям сама деликатность…

Понимая, что девушка права, тряхнул головой, стараясь отбросить лишние мысли, и направился к моему непосредственному спасению. Однако когда я уже собирался перекинуть ногу через перила и сигануть в жаркие потоки, меня вновь окликнула огненная эльфа.

— Эй! Совсем сдурел? — спросила она, глядя на меня, как на идиота. — Нормальный же спуск есть, — девушка ткнула в узкую лестницу, которая вела на небольшую площадку у самой «воды». — У тебя походу мозг в конец отмерз. Тормозишь, как черт, — хмыкнула она и направилась к ближайшему зданию, в котором по вывеске, я опознал кузню.

Обижено насупился, но попытки перелезть через перила оставил. Вот, что за заноза? Никакого сострадания к бедному мне! А я, между прочим, встречу с белобрысой пожирательницей едва пережил! Угу, по собственной дурости так-то… Но сейчас не об этом! В конце концов, могла бы проявить ко мне хоть каплю снисходительности и понимания, как к пострадавшему от блондинистой дряни!

Недовольно бурча себе под нос что-то не особо разборчивое, поплелся к лестнице и уже через несколько минут мытарств, оставив одежду на площадке, с удовольствием погрузил свою продрогшую тушку в потоки огненной лавы. Моська сама собой расплылась в блаженной неге. Да, давно я огненные ванны не принимал. Для меня жаркая лава была сродни горячей воде