Он улыбнулся.

— Я заметил, что вам удалось неплохо поладить с Констанцией. А это не такая уж простая задача.

Виктория рассмеялась.

— Она не настолько сердитая, как ей кажется. С ней вполне можно поладить.

— Эмилия говорит, что вы подружились и с Сюзанной.

— Это вообще не потребовало никаких усилий. Она чудесная девчушка.

Рорк кивнул.

— Я рад этому. — Его взгляд скользнул по ее лицу. — Вы любите детей, Виктория?

Она почувствовала, как сердце ее болезненно сжалось.

— Да, конечно, — тихо сказала она. Ночной ветерок, напоенный ароматом жасмина, разбросал шелковистые пряди ее волос по щекам. Рорк протянул руку и отвел их назад, легко коснувшись пальцами виска.

— Почему никто не ждет вашего возвращения там… Как называется это место?

— Бродвелл. А… — У нее перехватило дыхание, когда он взял в руки ее лицо и провел большими пальцами по щекам. — А откуда вы знаете об этом?

Он ласково, снисходительно рассмеялся.

— Вы сами сказали, помните? Во всяком случае, если бы там у вас кто-нибудь был, вы бы не явились сюда искать работу.

Сначала она не поняла, что он имел в виду.

— О чем вы говорите?

Рорк отстранился немного и взглянул на нее.

— Вы же сказали, что ищете работу. В тот день, когда пришли ко мне в офис.

— А-а… — Она выдавила слабый смешок. — Действительно… Но это была спонтанно пришедшая мысль. Я… я приехала сюда на несколько дней. Но только взглянула на это солнце, на это море, как подумала: зачем мне возвращаться в иллинойсскую зиму?

Она подождала, сдерживая дыхание, пока он не кивнул в ответ.

— Мда, мои впечатления о северных зимах еще живы, вполне могу вас понять. — Он улыбнулся. — Вы сказали мне правду о себе?

Ее сердце перевернулось.

— Правду?..

— Да. Вы действительно работаете официанткой?

Виктория гордо вздернула подбородок. Да-да, вот и Крейг говорил то же самое, с тем же выражением лица.

— Да, — ледяным тоном ответила она. — В этом есть что-то неприличное, постыдное — быть официанткой?

— Нет, конечно. — Он примирительно улыбнулся. — Я только подумал, что прислуживать в ресторане — работа очень тяжелая.

— Ну и что? — немного резковато возразила она.

— Ничего. — Его улыбка сделалась еще добродушнее и шире. — На первом курсе университета я сам одно лето работал официантом.

Виктория удивленно подняла брови.

— Трудно поверить.

Рорк весело расхохотался.

— Две яичницы с беконом!.. — выкрикнул он, точно запыхавшийся официант. — Бифштекс и пару пива!.. Обслужи завсегдатая и того датчанина в углу. Давай, пошевеливайся!

Она невольно засмеялась, ощутив, как возникшая было отчужденность исчезла.

— Ого! Вы и в самом деле работали официантом, — сказала она шутливо. — Только не рассказывайте мне, что вы из семьи бедняков.

Он едва заметно усмехнулся.

— Я не из бедняков, но что такое бедность, узнал на собственной шкуре в молодости, благодаря своему отцу, который не слушал дельных советов, что давали ему люди. Но это совсем другая история. И хватит об этом. — Он мягко обнял ее. — Вам нравится остров Пантеры?

— Да, — сказала она несколько озадаченно. — Конечно, нравится. Я ведь уже говорила.

— А вы не будете жалеть, если бросите свою прежнюю карьеру? — Он сказал это с таким добрым юмором, что она не могла не засмеяться.

— Пожалуй, что нет.

— И вы не считаете больше, что я невежа и грубый мужлан?

— Конечно, нет. — Сердце ее заколотилось. — И это я вам уже говорила.

— А как насчет вашей семьи?

— У меня ее просто нет, — сказала она. Ее голос дрогнул, и она судорожно глотнула воздух. — Совсем нет.

Выражение его лица внезапно стало серьезным.

— Ну, тогда…

Его улыбка медленно угасла. Он смотрел на нее с какой-то напряженной нерешительностью, и неожиданно для себя Виктория вдруг похолодела.

— Что — тогда?.. — спросила она осторожно.

— Я хочу задать вам один вопрос, Виктория. И я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем дать мне ответ.

Сердце бешено колотилось в груди, и Виктория отчего-то запаниковала. Что такое он хотел узнать у нее, глядя с таким странным выражением лица? А вдруг… А вдруг по какому-то ужасному стечению обстоятельств он выяснил, что она лгала и воровским образом пробралась в его жизнь, что она… она отдала своего ребенка?..

— Что же вы хотите узнать?

Рорк снова кашлянул, прочистив горло.

— Вы бы согласились остаться здесь, на острове Пантеры?

Чтобы осмыслить его слова, потребовалось время.

— Что?

— Я имел в виду, не согласились бы вы стать воспитательницей Сюзанны? — И поскольку она все еще не отвечала, он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Я бы очень хотел, чтобы вы здесь остались, Виктория. Я прошу вас об этом.

Был уже вечер, но жалюзи в детской были закрыты — солнце еще не садилось. Виктория держала на коленях Сюзанну, склонившись к девочке, и негромко читала ей сказку:

— И посадил принц принцессу на своего коня…

— А потом они жили долго и счастливо, — проговорила малышка сонным голосом.

Виктория улыбнулась, закрывая толстый том сказок и кладя его на ночной столик.

— Да, — сказала она, — так и было: они жили долго и счастливо. — Она отвела назад черные кудри девочки. — Спокойной ночи.

Девочка вздохнула и обхватила ручонками Викторию за шею, когда та хотела встать.

— Где Тедди?

— Тедди здесь, дорогая, — ответила Виктория, подавая ей плюшевого медвежонка. — Ну а теперь я тебя уложу и накрою.

— Накрой и Тедди тоже, — прошептала Сюзанна, залезая под одеяло. Она закрыла глаза, но тут же открыла их снова. — Тория?

— Что, дорогая?

Девочка вздохнула.

— Никогда не уходи, — прошептала она. Потом закрыла глаза и быстро уснула. Виктория еще некоторое время смотрела на нее затуманенным взором. Наклонилась, поцеловала спящую кроху в лоб и выключила лампу на ночном столике. Комната погрузилась во мрак. Только детский ночник у кровати распространял неяркий свет.

Виктория вышла из комнаты Сюзанны и прислонилась к стене. У нее словно комок подкатил к горлу.

«Боже милосердный, — взмолилась она безмолвно, — помоги мне!»