капал расплавившийся бетон, но здание библиотеки казалось достаточно надёжным, чтобы пережить такое воздействие.

А вот той силе, что противостояла мощи разъярённого князя, сейчас приходилось нелегко. Нити по-прежнему рвали призрачных конструктов в клочья, но теперь они и сами таяли в воздухе.

В какой-то момент один из призрачных медведей прорвался к самому кокону, полоснув его полупрозрачными когтями и я понял, что патриций действительно справится сам. Теперь оставалось лишь наблюдать за финалом схватки, в котором призрачное воинство Оболенского уничтожало последние остатки странного комплекса, который удерживал его родственницу.

Своим функционалом он отчасти напоминал путы, которые мы использовали для того, чтобы обездвижить пленников из числа слабых богов или представителей Древних рас. Но вот подобную форму реализации я наблюдал в первый раз.

Надо сказать, структура получилась прочной — если кружащие в воздухе нити псевдо-паутины, конструкты уничтожили буквально минут за пять, то вот с коконом им пришлось изрядно повозиться. Я уже вернулся к мысли о том, чтобы немного помочь князю, когда оболочка наконец поддалась — лопнула, не выдержав яростного напора призрачного воинства. А в следующий момент изнутри плеснуло силой. Не той, при помощи которой это сооружения сопротивлялось, а самой обычной. Как я предполагал, принадлежащей княгине Оболенской.

Спустя несколько секунд, кокон ошмётками разлетелся в стороны, а сияющие зелёные конструкты попятились назад. Странно было видеть, как гигантские медведи, что недавно с яростью бросались в бой, склоняют головы к полу. Соколы проделывали то же самое, зависнув под самым потолком и расправив крылья.

Фигура, которой все они выражали почтение была слабо различима из-за марева, которое осталось после разрыва кокона. А через мгновение вовсе окуталась всполохами силы. Сначала я уловил использование целого комплекса лечащих и восстанавливающих плетений, вслед за которыми в дело пошли преобразовывающие — патрицианка использовала подручные материалы, чтобы создать из них одежду.

Крепкая у неё всё же психика. Больше сотни лет провести в полной изоляции, каждую секунду сражаясь за свою жизнь и сохранить разум — подвиг на который способен далеко не каждый бог. Здесь же речь вовсе шла о смертной.

На то, чтобы закончить процедуру, у неё ушло не больше пары минут, за который Ратибор вышел из ступора и развеял конструктов. Правда, освобождение своей родственницы никак не прокомментировал — молча стоял на месте, неотрывно смотря на окутанную мерцающими всполохами фигура. А когда свечение исчезло, вздрогнул от раздавшегося голоса.

— Ну здравствуй внучок. Давненько не виделись. Сколько уже прошло? Годков двести? Пятьсот? Императоры поди уж раз десять сменились, а ты только сейчас решил свою бабку проведать. И не стыдно тебе?

Если первые фразы звучали вполне нейтрально, то в последней пожилая патрицианка надавила голосом. Да так, что несгибаемый Ратибор сделал шаг назад. Под потолком засияли тёплым светом сгустки энергии, созданные княгиней, а кавалергард взял себя в руки и всё же принялся отвечать.

— Ментальную закладку мне установили. И сыновьям, думаю тоже поставили. Оттого никто сюда и не явился. Не знаю, как так вышло и кто такую подлость учинил, но обязательно его найду.

Помолчав, добавил.

— Ты уж прости, бабуль. Не понимаю, кто ко мне подобраться так близко смог.

Пара источников света приблизились к женской фигуре, позволяя рассмотреть спасённую. Длинные седые волосы, заострившиеся из-за истощённости черты лица, сухое тело, сейчас обтянутое серым платьем, которое Одарённая создала из камня. Казалось бы, её не бояться надо, а бежать помогать. Но стоило посмотреть в сверкающие глаза и ощутить пульсирующие волны силы, что расходились по залу, как точка зрения немедленно менялись. Пожалуй, эта смертная была ничуть не слабее князя до обретения им «искры». А может и сильнее.

— Даже не пытайся меня задобрить. Сейчас перед тобой не бабуля, а княгиня Оболенская! Которую пытались убить, перед тем выпытав все тайны рода. И где? В университете имени её родного внука! А никто из семьи даже не подумал заглянуть и проверить, как идут дела.

На момент замолчав, ехидно уточнила.

— Это же насколько я для вас не важна, раз простенькая ментальная закладка заставила обо всём забыть?

Не так я представлял себе картину спасения женщины. Если честно, предполагал, что мы вытащим отсюда тяжело пострадавшую смертную, которой потребуется срочная помощь. А сейчас напротив стояла, пусть изрядно потрёпанная, но вполне здоровая женщина. Которая ещё и оказалась способна управлять своей силой.

— Ваше Сиятельство, я обещаю Вам, что все виновные будут найдены и убиты с особой жестокостью, — попробовал перейти на официальный тон Ратибор.

— Да? Обещаешь? Клятву может хочешь дать? Где ты их собрался искать, дурень? И как? Разве я тебе не говорила, что перед тем, как давать кому-то своё слово, нужно десять раз подумать.

Кавалергард сконфуженно отвёл взгляд в сторону. Но быстро вернул его на бабушку.

— Теперь я вообще-то бог, Ваше Сиятельство. И легко отыщу мерзавцев, что всё это организовали. А ежели не справлюсь сам, так мне помогут.

Княгиня сделала шаг вперёд.

— Бог? Да что с тобой за время моего…

Затихла, прервавшись на полуслове. Впилась взглядом в фигуру кавалергарда и я почувствовал токи силы — смертная изучала его энергетический каркас и «искру». Потом переключила внимание на меня. Удивлённо хмыкнув, когда поняла, что её сила не может пройти сквозь кольчугу.

Помолчала, стоя на месте и разглядывая Ратибора.

— Ла-а-адно… Предположим ты ещё не сошёл с ума и старческий маразм у тебя не начался. А значит сейчас мы поднимемся и ты расскажешь мне обо всём важном, что произошло за последнее время. В том числе и о том, как ты докатился до такой жизни.

Во взгляде, который бросил на меня Оболенский, проглядывало смущение пополам с извинением. Я же ограничился тем, что пожал плечами. На месте человека, что выбрался из мучительного заточения в котором провёл больше века, я бы наверное вёл себя куда хуже. С учётом всей ситуации, княгиня была образцом сдержанности и адекватности. К тому же я до сих пор был поражён тем, что у неё вышло сохранить в целости свой разум.

Перед тем, как подняться наверх, я прихватил с собой несколько лоскутов, которые остались от кокона — на них точно стоило взглянуть в более спокойной обстановке. Да и Мьёльниру будет интересно.

Оказавшись снаружи, сразу открыл портал к башне Оболенского, чем заслужил оценивающий взгляд княгини. А когда мы уже оказались внутри родового гнезда, та неожиданно остановилась и повернулась ко мне, впившись внимательным взглядом.

— Мы не были представлены, как должно, юноша. Её Сиятельство,