— Да он, наверное, у Верки, любовницы своей, завис.

— Так я и знала! — возмутилась я. — Ну и черт с ним! На такую зарплату я и другого охранника смогу себе найти!

— А сколько ты ему платить-то собираешься?

— Четыре тысячи в месяц. Только не собираюсь, а собиралась. Пускай дальше гуляет со своей Веркой, раз ему деньги не нужны.

— Четыре тысячи! А что, Лех, нормально, да?

— Не слабо. Слушай, да ты съезди к Верке. Может, конечно, его там и нет, но она в любом случае знает, где он! Он ведь неплохой мужик, жалко, если такую работу упустит.

— Да я адреса ее не помню.

— Она в Ленинском живет, напротив кинотеатра «Россия», в пятиэтажке, на первом этаже в первой квартире. Мы с Иваном как-то раз к ней вместе в гости ходили. Слушай, ты только жене его ничего не говори, она ведь не в курсе! — предупредил меня Авторитет.

— Посмотрим, может, и схожу к Верке. А дома у них кто-нибудь есть, не знаете? — вяло отреагировала я.

— Не знаю. Да ты поднимись, а за машину не беспокойся, все в порядке будет.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, я позвонила в дверь квартиры номер семнадцать. Дверь была старой, обшарпанной, следов от обивки из кожзаменителя на ней не осталось, а то, что имелось, висело грязными длинными лоскутами совершенно непонятного цвета. Нажав пару раз на кнопку звонка, я заподозрила, что он не работает, так как никаких звуков с той стороны не услышала.

Я постучала сначала тихо, потом сильнее — и наконец услышала шаги. Дверь открыл мужчина. И, едва он ее открыл, я почувствовала тошнотворный запах, классический для жилища, в котором обитают беспробудные пьяницы, причем в неограниченном количестве.

Однако мужчина впечатление пьянчуги явно не производил. Он был одет в спортивный костюм, наверное, только что постиранный, чуть ли не поглаженный. Лицо его было чисто выбрито, и, вглядевшись в его очертания, я не нашла даже отдаленного сходства между этим человеком и Иваном Бахваловым. Он смотрел на меня с явным недружелюбием.

— Вам кого?

Я заранее решила, что буду действовать в открытую — ведь поиски мужа и брата были, собственно, в интересах семейства, а о том, что пропавший подозревается в убийстве, они пока еще не знали.

— Здравствуйте, — невзирая на его явное отрицательное ко мне отношение и отсутствие приветствия, как можно мягче произнесла я. — Меня зовут Надежда Александровна. Я занимаюсь поисками Ивана Бахвалова, а вы, насколько я понимаю, его брат?

— Я — его брат, а вы, что, сотрудник милиции? — с сомнением в голосе произнес он.

— Вроде того, — не стала я уточнять. — Мне бы хотелось с вами поговорить.

Однако он, судя по всему, теплых чувств ко мне так и не начал испытывать и приглашать меня пройти в квартиру явно не собирался.

— Знаете, мне нечего вам сказать, я сам две недели назад приехал из Сургута, а здесь, вообще-то, не живу. Последний раз я видел Ивана два года назад, когда приезжал сюда в командировку. Понятия не имею, где он может быть, поэтому, собственно, уговорил его супругу подать заявление в милицию.

— А его супруга? — с надеждой в голосе поинтересовалась я. — Она где?

— Она спит и вряд ли проснётся в ближайшее время. Она тоже ничего не знает, так что — извините.

Еще некоторое время потоптавшись возле двери, я поняла, что больше мне здесь ничего не светит. В следующее мгновение дверь скрипнула и захлопнулась прямо перед моим носом, всколыхнув дерматиновые лохмотья. Называется, ни здравствуй, ни прощай.

«Странно как-то все это, — рассуждала я про себя, медленно спускаясь вниз, — такое ощущение, что он что-то скрывает. Остается надеяться только на то, что Верка, любовница искомого мною Бахвалова, окажется более благожелательной и разговорчивой особой».

Моя машина, как и было обещано, осталась в полной целости и сохранности. Полтинник за пять минут — не слабый заработок для ребят тринадцатилетнего возраста. Вообще, на мой взгляд, это, конечно, многовато, но обещание свое я сдержала. Отсчитав пять червонцев, я распрощалась с ребятами и направилась в Ленинский район города, разыскивать Верку, о которой больше ничего не знала — кроме того, что зовут ее Верка и что живет она в доме напротив кинотеатра «Россия».

По дороге я раздумывала — как мне представиться? Играть в открытую в данном случае вряд ли стоило, так как любовница могла выступать и в роли сообщницы. В любом случае, всякое подозрение с ее стороны гарантировало мне полный провал. Вытянуть из нее информацию наверняка окажется не так-то просто — выдавать своего дружка она вряд ли станет, если только мне случайно повезет и Верка по каким-либо причинам будет озлоблена на Ивана, причем озлоблена до такой степени…

Но почему случайно? Ведь вполне в моих силах такое озлобленное состояние спровоцировать! В конце концов, на то я и женщина! Бахвалова наверняка у Верки не окажется — это место слишком засвечено, если адресок я смогла получись у первого попавшегося во дворе дома подростка. А уж Верку я сумею довести до такого приступа бешенства, что она мне все выложит на блюдечке! Только бы она была дома…

* * *

Дверь Веркиной квартиры оказалась точной копией той, предыдущей двери, проникнуть за которую мне не удалось полчаса назад. Те же обшарпанные висевшие лохмотья — только цвет их был вызывающе вишневым, а не серо-буро-малиновым, как в первом случае. И звонок работал — да еще как! Нажав на кнопку, я едва не зажала уши, так громко он затрезвонил. Что же творится с той стороны?

Однако наличие работающего звонка, как выяснилось, не означало наличия признаков жизни в квартире. Я еще пару раз позвонила, но дело с мертвой точки так и не сдвинулось.

Что ж, надо было быть к этому готовой. В силу сложившихся обстоятельств тот факт, что Вера больше здесь не живет, вряд ли должен был вызвать у меня удивление.

Однако все оказалось не так уж и безнадежно, как я было предположила. После того как я позвонила в дверь четвертый раз, дверь открылась. Правда, не та, что была мне нужна, а соседняя. И из нее выглянуло старушечье лицо, которое если и нельзя было назвать симпатичным, но, по крайней мере, недоброжелательным — тоже.

— Ты к кому, доченька? — проскрипела бабуля.

— Я к Вере, только, кажется, она здесь уже не живет.

— Почему же не живет, еще как живет, — заулыбалась старушка. — Она в магазин пошла, скоро вернется, а ты сама-то кто будешь?

Черт бы побрал это