уже через несколько часов у меня оказывается готов карандашный набросок работы… Двое мужчин и девушка с косичками сливаются в страстных объятиях… Решаю изобразить их обнажёнными… Дерзко, конечно, но в искусстве нет порнографии! А мне просто позарез нужно выплеснуть куда-то скопившееся напряжение! Я внимательно прорисовываю косые мышцы их прессов, придаю рельеф их рукам и раскачанным грудным клеткам… Даже переношу на бумагу некоторые татуировки Никиты… Конечно, далеко не все, но те, что я помню… Когда дохожу до того, что «ниже пояса», то щёки покрываются румянцем. Облизываю пересохшие губы, чувствуя, как низ живота сводит в сладких спазмах. Чёрт возьми… эта «арт-терапия» совсем не помогает!

Смотрю на незаконченную картину… Три человека занимаются любовью на просторах космоса. Мда… ну и кто теперь тут извращенка?

Солнце уже садится на горизонте, опаляя лужайку своими яркими алыми лучами. Всё вокруг становится розовым, и мне чудится, будто сама природа словно подталкивает меня к грани…

Мне жутко хочется сбросить скопившееся напряжение… Как там говорил Оскар Уайльд? «Лучший способ избавиться от искушения — это поддаться ему»? Что ж! Ладно!

Устраиваюсь на диване поудобнее. Выключаю свет и надеваю наушники, включая чувственную расслабляющую мелодию. Закрываю глаза и представляю ИХ… тянусь рукой вниз и оттягиваю резинку трусиков, запуская пальцы туда, где всё давно стало влажным и будто бы пульсирует от желания.

Обвожу по кругу клитор, а потом спускаюсь ниже, представляя, что это не я глажу себя, а это делают Андрей с Никитой… Господи… как же хорошо!

Дыхание становится частым и рваным. Грудь высоко вздымается, а соски заостряются от возбуждения… Дико хватаю ртом воздух, лаская себя всё быстрее, как вдруг один из наушников выпадает из правого уха.

Шарю рукой по подушке, пытаясь нащупать его пальцами и вернуть на место, как вдруг… где-то в доме мне чудятся чьи-то осторожные шаги!

Чёрт возьми! Адреналин шарахает в голову, и я резко сажусь на диване!

Пытаюсь вспомнить, закрыла ли я ворота и дверь… Вроде бы да! Ворота точно закрывала! Испуганно озираюсь по сторонам, прислушиваясь. Пол снова начинает негромко поскрипывать, а потом до меня доносятся приглушённые голоса… Боже… Это грабители?!

Судорожно вспоминаю, что оставила свой телефон в спальне на втором этаже! Господи, как же мне пробраться туда и остаться незамеченной?

Дрожащими пальцами тянусь к столу и беру стоящую там недопитую бутылку вина. Будет мне в качестве орудия самозащиты!

Осторожно ступаю по ковровому покрытию. Сердце отчаянно бухает в груди. Стараюсь не дышать… В темноте почти ничего не видно, но зато отлично слышно их шаги и тихие голоса. Грабителей точно двое! Боже! Если бы только мне удалось добраться до телефона! Если бы только получилось…

Внезапно передо мной мелькает тёмная фигура в чёрном!

— Ой! — вскрикиваю от неожиданности и размахиваю бутылкой, пытаясь ударить негодяя, но в этот момент сзади меня охватывают сильные руки, а потом одна из них затыкает мне рот.

Истерично верчусь, пытаясь вырваться, но схвативший меня мужчина оказывается гораздо выше и сильнее!

Его руки железным капканом полностью обездвиживают меня, и мне остаётся лишь беспомощно всхлипывать, молясь об одном!

Пожалуйста! Не убивайте меня! Пожалуйста… Я хочу жить!

Глава 22

Андрей

Час назад

— Ты уверен, что она в Москве? — спрашиваю Никиту в очередной раз, когда наша тачка съезжает с главной трассы на подъездную дорогу к фешенебельному коттеджному посёлку.

— Только утром спрашивал, — отзывается сидящий на пассажирском месте Ник. — Она пошла к подружке с ночевой. У них там девичник, — он достаёт смартфон и включает экран. — Хочешь, сам почитай!

Мотаю головой в ответ.

— Нет, я тебе верю.

Вглядываюсь в закатное небо. Мы едем на запад. Очень скоро солнце совсем зайдёт за горизонт, и мир погрузится во тьму. Самое время для чтобы творить правосудие.

На прошлом свидании мы с Никитой выяснили всё, что нам было нужно. Собаки нет. Родители уехали, а наш милый и очень наивный информатор сейчас веселится со своими подругами за сто километров от этого места. Всё идёт как задумано, кроме одного «но».

Олеся… С момента нашего ночного свидания я всё чаще думаю о ней. Вспоминаю, как она стеснялась и краснела, когда мы выиграли для неё тех медведей… То, как её нежный поцелуй в щёку разбудил какие-то странные, давно забытые чувства. Желание уберечь, защитить и… одновременно дикое чувство собственничества! Хотелось схватить её и встряхнуть за плечи! Сорвать с нежных губ настоящий поцелуй! Присвоить и наказать за доверчивость!

Блядь, я старался гнать от себя эти мысли! Пытался абстрагироваться и думать о неё только как о «цели». Пришлось доверить Никите. Я не хотел вникать. Не хотел думать о ней. Но от ревности меня так вело, что я даже спросил племянника, не влюбился ли он! Несмотря на то, что Ник уверял меня в том, что Оленёнок для него лишь средство помощи отцу, я всё равно не уверен. Никита всегда прячет чувства под маской. После того, как его мать бросила их с отцом в такой сложный жизненный период, ему тяжело доверять женщинам… То, с какой улыбкой он отвечает на сообщения Олеси, наводит меня на определённые мысли.

Вздыхаю, выруливая на нужную дорогу. В очередной раз внушаю себе, что Оленёнок — дочь нашего врага. Между нами ничего не должно быть. Когда мы призовём её отца к ответу, её жизнь будет разрушена, и она точно нас возненавидит. Мне нужно умерить свою похоть и прочие желания. Эта нежная девственная киска не для меня и точка!

Дом Лугиных стоит обособленно. Перед подъездом к нему есть небольшая берёзовая роща, а за ним — живописный обрыв. Место уединённое и очень подходящее для тех, кто хочет беспрепятственно в него проникнуть.

Пока мы были на «свидании», Никита добрался до связки ключей Олеси и сделал дубликаты. Теперь у нас есть всё необходимое, чтобы пробраться в дом и немного покопаться в бумагах её отца. Но, несмотря на продуманность плана, меня всё равно потряхивает от адреналина. Это уже какой-то новый уровень. Мы реально собираемся совершить преступление, за которое можем