Он опустил голову, совершенно безумным взглядом глядя мне в глаза.

— Марат, не надо! Он и так сядет! Здесь полно милиции, не надо, остановись! Слышишь?

Я обняла его лицо ладонями и старалась говорить спокойно.

— Марат. Поехали лучше в больницу, ты нужен своей маме. Убьешь его — тебя посадят, кто станет за ней ухаживать? Слышишь? Поехали! Марат, пожалуйста!

С каждым моим словом он все сильнее расслаблялся. И смотрел на меня не моргая.

— Поехали, слышишь?

— Послушай свою девчонку, пацан! Едь к матери. Посадим, я тебе обещаю. Завтра забеги в отделение, дай показания. И вы, барышня, тоже.

На плечо Марата опустилась тяжелая ладонь мужчины в штатском.

Я с благодарностью покосилась на мужчину, снова схватила Марата за руку и повела к его машине.

Он не сопротивлялся, лишь смотрел вслед удаляющейся машине скорой помощи, в которой увозили его маму.

Мы остановились у салона. Марат положил ладонь на крышу, опустил голову и выругался.

Мне очень захотелось его поддержать. Я прекрасно понимала его чувства, чувствовала его боль как свою.

Робко подошла ближе, ожидая, что сейчас он сорвется на мне, и была к этому готова. Но Асманов взял меня за шею, рывком притянул к себе и крепко обнял, зарываясь носом в волосы.

Несколько мгновений я медлила, а потом подняла руки, обхватила его талию и прижалась еще теснее, пытаясь передать чуточку уверенности. Во мне самой ее почти не было, но в тот момент ему было гораздо хуже.

Марата трясло, меня тоже. На головы падали снежинки, а мы продолжали стоять. Полицейские вошли в положение и не стали нас беспокоить.

Кто-то проходил мимо, переговариваясь. Мы же никого не интересовали. Стояли, будто невидимым куполом отделенные от всего мира.

— Поехали в больницу, выясним, что нужно купить твоей маме, — отмерла я. — Уверена, ей будет нужна одежда, возможно, лекарства.

— Ты со мной? — напряженно спросил Марат.

— Конечно, я с тобой, — согласилась я. — Поехали.

Глава 20

Маша

Мы сидели в холле больницы, дальше нас не пустили. Медсестра в приемном покое сообщила, что маму Марата увезли на экстренную операцию, а все подробности нам сообщит ее лечащий врач, когда освободится.

Единственное, что нам оставалось — это ждать.

Марат раненым зверем бродил из угла в угол, а я робко сидела на стуле. Наконец он остановился, несколько раз ударил кулаком в стену и со свистом выдохнул через нос.

Развернулся и сел прямо на пол, обхватив ладонями голову. Я поднялась и села рядом, всем сердцем желая его поддержать. Марат поднял голову, недовольно нахмурился, снял куртку и приказал:

— Встань.

Я подчинилась, а он бросил свою куртку прямо на пол и снова велел:

— Теперь садись.

— Замарается же, — растерялась я.

— Давай!

Я осторожно села и подвинулась к нему ближе. Было жарко; свою куртку я тоже сняла, оставив на стуле.

— Этот мужчина, которого задержали, — твой отчим? — тихо спросила я.

— Да. Недавно откинулся. И снова за старое. Уверен, он разозлился, что мать ему денег не дала. Сука…

— Все будет хорошо, я в это верю, — постаралась я его ободрить.

Нерешительно взяла его ладонь в свою и мягко сжала.

— Забавная ты, Маша, — грустно усмехнулся он. — До сих пор веришь в хорошее?

— А иначе совсем тоска. Только вера и спасает.

Марат покачал головой, отнял у меня свою ладонь, поднял руку, обнимая меня за плечи, и притянул к себе. Я устроилась поудобнее, положила голову ему на плечо и постаралась успокоиться.

Не знаю, сколько мы так сидели — час, может, больше. Кажется, я даже задремала. Организм выключился от пережитого стресса. А проснулась словно от толчка, сонно рассматривая мужчину в белом халате, стоящего напротив.

— Майя Асманова вам кем приходится? — спросил доктор.

— Мать, — вскакивая на ноги, ответил Марат.

Он повел плечом, разминаясь. Неужели так и сидел, пока я дремала?

— Операция прошла успешно. Зашили, жить будет.

— К ней можно?

— Завтра. Вот список всего необходимого, с часу до трех время приема.

Доктор протянул Марату обычный тетрадный лист в клеточку, развернулся и снова исчез за дверями.

Марат спрятал его в карман и обернулся ко мне. Подошел ближе и сел на корточки напротив, пока я потирала сонные и, уверена, красные глаза:

— Прости, — вдруг попросил он, — ты не должна быть здесь.

— Ты не должен быть один, — возразила я.

Марат странно на меня посмотрел, протянул руку и помог мне встать на ноги:

— Поехали, отвезу домой. Ты должна отдыхать.

— А ты? Отдохнешь? Ты тоже должен.

— Обязательно, — подмигнул он.

Наклонился, взял свою куртку с пола, отряхнул и жестом позвал меня к выходу.

Я шла, нещадно зевая. Надела свою куртку и потопала за ним на улицу. Погода не радовала. Легкий снегопад за ночь превратился в метель. Пришлось надевать капюшон и бегом бежать к машине.

Марат включил печку и с тоской посмотрел на пачку сигарет.

— Кури, — разрешила я, — ты же из-за меня держался весь вечер.

Марат ничего не ответил. Ожидая, когда прогреется машина, потянулся к пачке сигарет, прикурил и со смаком затянулся.

Приоткрыл окно и выпустил дым в форточку:

— Рассвет, — иронично хмыкнул он.

— Красиво, — согласилась я и невесело ухмыльнулась.

— Да уж, — кивнул Асманов. — Обещай сегодня отдохнуть. Работу завтра будешь искать.

— Обещаю, — подтвердила я. — Марат, позвони мне днем, пожалуйста. Расскажи, как дела у твоей мамы, и твои тоже.

— Хорошо, — согласился он.

Докурил сигарету, выбросил в окно, и машина сорвалась с места.

Он ехал медленно из-за плохой видимости, внимательно следя за дорогой. Доехал до моего дома, остановился у подъезда и развернулся корпусом ко мне.

Протянул руку и легко погладил щеку:

— Спасибо!

— И тебе, за то, что выслушал, — опуская глаза, пробормотала я.

Неловко откинула его руку и, прячась от ветра, побежала к подъезду. Остановилась, глядя вслед его машине, выдохнула и пошла домой.

Открыла дверь своим ключом, чтобы не будить домашних, и постаралась раздеваться очень тихо.

— Где ты была? — рявкнул Вадим так, что я подпрыгнула и схватилась рукой за сердце.

— Почему ты не спишь? — прошептала я. — Агата?

— Агата спит. А где ты шляешься по ночам?

— Я была… У Киры, — соврала я, не желая объясняться.

— А позвонить не могла? Телефон зачем отключила? Я волновался.

Я сжала зубы и достала в ноль разряженный телефон. Показала Вадиму, что телефон сел, и виновато опустила голову.

— Прости, что заставила нервничать, — тихо попросила я, — я думала, что ты спишь. Мила дома?

— Спит, — вдохнул Вадим, — я не знал, что и думать!

— Я виновата, знаю, просто… — выдохнула и решилась, — нам нужно поговорить.

— Давай кофе выпьем, на кухне и поговорим, — предложил Вадим и ушел.

Я разделась и ушла в ванную. Умылась, собираясь с