Короче, у каждого, кто здесь находится и кого уже вскоре привезут сюда, в эту тихую – почти райскую – украинскую местность, есть собственные планы и свое личное видение будущего.

И только один Леон знает, для каких именно целей здесь собирают команду и какими качествами должны обладать все эти люди.

Леон неспешно докурил сигарету. Лениво швырнул окурок в стоящую возле входа в строение жестянку с водой. Обвел глазами присутствующих – здесь не было только Раткевича, который и после отъезда Криворучко оставался в лагере, – он пошел на КП подменить Романа, заступившего в очередь на ночное дежурство. Ему было любопытно, как отреагируют эти двое, Роман и бывший омоновец, на то, что из подвала вывели их бывшего коллегу в наручниках, с мешком на голове. Никак не отреагировали – лишь изредка бросали косяки в ту сторону, где прямо на землю – вроде мешка с картошкой – был уложен проштрафившийся Гайдуков…

– Как я уже говорил, строем мы тут ходить не будем, – сухо сказал Леон. – Это нам ни к чему. Даже вредно для дела. Но по части дисциплины требования – строжайшие. Я – старший, Вадим – мой заместитель. Приказы не обсуждать! Все мои указания, а также команды моего зама выполнять четко и беспрекословно. И запомните хорошенько – я дважды своих слов не повторяю… – Он немного помолчал, чтобы его слова крепко усвоил каждый из присутствующих. – Жан, остаешься здесь, охраняй имущество.

– Есть.

– Тимофей?!

– Да, командир?

– Показывай дорогу на ваше стрельбище!

Леон посмотрел на Романа:

– Подними… этого… с земли! Будешь ему поводырем!

Остальным троим – они были в камуфляжном прикиде, с прикрепленными к амуниции кобурами – Леон жестом приказал двигать за ними, к стрельбищу.

Через несколько минут, проследовав по хорошо утоптанной дорожке в самый дальний закуток объекта, они достигли цели. На том месте, где сейчас лишь угадывался в темноте заросший высокой травой и кустиками пологий холм, когда-то было колхозное овощехранилище. Точнее – под этим самым холмом. После слома коллективного хозяйства объектом несколько лет никто не пользовался; селяне хранили сезонный урожай в своих личных подполах, а фермеров здесь сроду никто не видывал. Надо сказать, что еще прежний хозяин наложил лапу на бывшее овощехранилище, прирезав к имеющейся территории вместе с «холмом» еще добрых два гектара «ничейной» земли. Соответственно перенесли подальше и столбики ограждения. Стрелковый тир здесь оборудовали тоже до появления новых хозяев. Криворучко рассказывал, что на этой базе еще два с лишком года назад проходил тренинг и сплачивались молодые люди из небезызвестной организации «Пора», показавшие затем себя с самой выгодной стороны на померанчевом Майдане…

Но это все прошлое, пусть даже и славное. А история таких людей, как Леон, никогда особо не волновала – он предпочитал действовать, а не ворошить прошлое, свое или чужое.

Тимоха, подсвечивая фонарем, отпер замок, снял скобу, открыл дверь, за которой находилось почти тридцатиметровой длины бетонированное подземное помещение. Он хотел было запустить в работу портативный дизелек, от которого шло питание к светильникам, но Леон сказал, что в этом нет нужды – у каждого есть фонарь, этого вполне достаточно.

Гайдукова доставили практически волоком в самый дальний конец, туда, где были укреплены щиты с мишенями. Двое вновь прибывших орлов, которых Леон в служебных целях наделил псевдонимами Пьер и Анри, перебросили веревку через скобу, вмурованную в потолок, и как бы подвесили «клиента». Но не за шею, как висельника, а за туловище, затянув на талии проштрафившегося охранника «беседочный» узел.

Тем временем Вадим, у которого через плечо была переброшена сумка с кое-каким снаряжением, достал из нее все необходимое для дальнейшего действа. Он сначала выложил на двух низких, чуть повыше колена, столах у 20-метрового рубежа пару неснаряженных пистолетов «ПМ», по одному на каждый стол. А затем, когда вернулись Пьер и Анри, положил рядом с «макарками» по обойме. И все это происходило под мельтешение лучей бошевских фонарей, но в полном молчании – картинка, надо сказать, не для слабонервных.

Впрочем, таковых здесь, кажется, и не было. Даже если Роману или омоновцу что-то и не нравилось из того, что происходило в последние сутки на базе, они это свое недовольство никак не проявляли. И то верно. Своя рубашка ближе к телу.

Да и что тут поделаешь, если э т и все вооружены, если они опытные, явно поднаторевшие в таких вот делах люди. Против силы не попрешь.

Вадим приказал этим двум подойти к рубежу, но с командой «изготовиться к стрельбе» он пока не спешил. В правой руке у рыжего была портативная камера, предназначенная для ночной съемки. Вадим включил ее и некоторое время снимал поочередно этих двух, а также «живую мишень». Картинка получалась живая и весьма драматичная: Гайдуков отчаянно дергался на привязи, пытаясь освободиться, и это обстоятельство как нельзя лучше подходило для снимаемой здесь «фильмы».

Роман и омоновец стояли у рубежа вольно, не притрагиваясь к стволам. Поди-ка разберись, что у этих мужиков в голове… Каждому из них в спину упирался луч фонаря. Пьер и Анри не просто освещали «стрелков», но и, держась в нескольких шагах позади, обнажив стволы, держали их самих на мушке, караулили каждое их движение…

– Если вы будете во всем мне подчиняться, – сказал Леон, – я гарантирую вам хорошую работу и серьезный контракт. Я с вами двумя уже имел предварительную беседу, так что вы в курсе моих требований. Они, в сущности, просты: если командир сказал «убей его!» или «убей их!», вы это сделаете. Там, куда вас пошлют вскоре, для того чтобы выжить и выслужить новое гражданство, а возможно, и пенсию, придется убивать. Потому что если вы расслабитесь, если вы начнете задавать вопросы, то убьют вас. Или покалечат на всю жизнь. Там не будет гражданского суда, только – военно-полевой. За неисполнение приказа – расстрел на месте. Отныне и до того момента, пока у вас появится другой командир, вы будете исполнять мои приказы, а также приказы моего заместителя. Сейчас вы пройдете первый тест на профпригодность. – Он вдруг повысил голос. – Не вашего ума дело, за что я решил казнить этого человека! Решение принято. А задача у вас будет такая – привести приговор в исполнение! Прямо сейчас! Все, Вадим, теперь можешь подавать команду…

Рыжий, не выпуская из руки камеру, – он по-прежнему снимал все происходящее на видео – вполголоса скомандовал «заряжай!»… «Изготовиться к стрельбе!»… И, не дожидаясь ответных докладов от стрелков, рявкнул: «Огонь!!!»

Несколько секунд в тире царила гнетущая тишина.

– Блядь… – процедил Тимоха, выцеливая живую мишень.

– Т-твою мать!.. – почти неслышно пробормотал Роман.

Им предстояло убить человека, с которым они совсем еще недавно делили кров, хлеб и суточное дежурство на троих.

Казалось, ничего не произойдет. Но уже в следующий миг, показавшийся кое-кому бесконечным, в тире слитно загрохотали выстрелы обоих «макаровых»…