на моей талии, Костя на короткий миг касается моих губ своими, и я позволяю себе этот мимолетный поцелуй, словно с помощью него смогу отомстить Марку за вчерашнее унижение.

Самой смешно. Как будто он видит меня сейчас.

— Удачной тебе сделки, Кость, — произношу вместо прощания, глазами выискиваю вход в центр.

— Я позвоню, как освобожусь. Отпразднуем?

Киваю, потому что не хочу его расстраивать перед ответственным моментом.

Разворачиваюсь в нужную мне сторону, посильнее прижимаю цветы к себе и делаю несколько шагов вперед по подтаявшей слякоти.

Замираю, когда мой взгляд наталкивается на глаза бывшего мужа.

Марк в ярости идет прямо на меня.

Глава 11

Я никогда не встречала в своей жизни разъяренных быков, но, кажется, сейчас это случится.

У Марка такие жутко злые глаза, что я машинально делаю несколько шагов назад и оглядываюсь по сторонам, раздумывая над тем, стоит ли звать людей на помощь.

Только вот на парковке лишь мы с Костей, и в случае чего Марку даже не нужно будет подкупать свидетелей.

— Что с тобой, малышка? — на плечо ложится мужская рука, я дергаюсь, отшатываюсь, будто от удара.

— Кость, уезжай, пожалуйста, — беру себя в руки, шепчу, повернувшись лицом к нему.

— Детка…

— Пожалуйста, сейчас. У тебя же сделка, я не хочу, чтобы ты опоздал.

Я помню, как Марк недавно отреагировал на безобидный телефонный звонок. У меня на следующий день болели губы и ныли отпечатки его пальцев на бедрах.

— Лад, кто это? Ты его знаешь? — спрашивает Костя, выводя меня из легкого транса.

Марку остается до нас всего несколько метров, я машинально встаю впереди — не хочу, чтобы он причинил вред Костиному здоровью. А в том, что бывший муж сейчас на это способен, я ни капли не сомневаюсь.

— Это мой знакомый…

— Муж, — Марк перебивает меня.

Я предпочла бы сжаться до песчинки под его жестким взглядом.

— Бывший, — все-таки шиплю в ответ. Замечаю, как он протягивает ладонь Косте, тут же поворачиваюсь спиной к Марку. — Я все объясню.

Начинаю оправдываться перед ничего не понимающим Костей, он поджимает губы и смотрит на меня так, как еще никогда не смотрел.

Такое ощущение, что я нахожусь на перекрестном огне. Спину прожигают жесткие глаза бывшего мужа.

— Ты была замужем? — цедит сквозь зубы Костя.

За спиной я слышу усмешку Марка. Боже, как же мне хочется развернуться и со всей силы залепить ему пощечину. Если я не рассказала Косте о своем прошлом — это вообще еще ничего не значит!

Можно подумать, он своей надутой кукле много рассказывал.

Теперь моя очередь злиться. На бывшего мужа, на Костю за то, что не уехал вовремя, когда я просила. На себя.

Какого, спрашивается, черта я вообще боюсь Марка? Почему у меня внутри все в узел сворачивается, если я перед ним вообще ни в чем не виновата? Это у него внезапно ревность взыграла, я вообще никакого отношения к этому не имею.

Пусть идет, курс уколов себе от бешенства сделает. Ему полезно. И больница как раз рядом.

— Встретимся вечером, Кость, закажем ужин из ресторана, отпразднуем твое повышение, — натягиваю улыбку на губы, утыкаюсь в цветы, чтобы он понял — они безумно мне понравились.

— Забудь об этом, котенок.

Костя отодвигает меня в сторону и делает шаг вперед.

— Ты кто вообще такой?

— Влада, могла бы себе и поумнее мужика найти, — бывший муж нарочно провоцирует Костю. — Тебе еще раз озвучить или ты, наконец, свалишь и оставишь мою жену в покое?

— Бывшую, Марк! — взвизгиваю в стороне, наблюдая за этими разборками. Если честно, они сейчас больше на петухов похожи.

В детстве я несколько месяцев проводила у бабушки на даче, и там были таких же экземпляры с красными хохолками. Вечно грудь колесом сделают, перья распушат и вперед, достоинствами мериться.

— И в покое должен оставить меня ты, — вклиниваюсь между ними, тычу Марку пальцем в грудь. — Мы в разводе, если тебе вдруг отшибло память. Я могу встречаться с другими мужчинами.

— Тогда почему ты позволяла мне трогать тебя ночью, когда мы спали в одной постели?

Меня опять отодвигают в сторону, только на этот раз довольно грубо. Я едва не поскальзываюсь на припорошенном снегом льду, чуть не роняю букет из рук, стараясь удержать равновесие.

Костя после этого вмешательства отводит руку, сжатую в кулак, назад, а я вижу это словно в замедленной съемке. Он выбрасывает ее в сторону лица моего бывшего мужа, я вскрикиваю, но Марк каким-то чудом уворачивается. Он уходит от удара, но тут же наносит ответный, и снег под ногами Кости окрашивается в красный.

— Ты что творишь?! — бросаюсь вперед, отпихиваю ухмыляющегося Марка и пытаюсь рассмотреть, насколько с разбитым им носом все плохо.

Костя отмахивается от меня, запрокидывает голову, давит пальцами на переносицу. Кровь продолжает стекать по губам и подбородку, капает на его рубашку, виднеющуюся из распахнутого пальто.

Машинально думаю о том, есть ли у него на работе запасная, потому что в таком виде проводить сделку, влияющую на будущее, нельзя.

— Оставь, Лад, — Костя отстраняет меня, нагибается за чистым снегом и прикладывает плотный снежок к разбитому носу, чтобы отек не раздуло на все лицо.

Они оба молчат. Я тоже. Не знаю, что сказать в этой ситуации.

Костя переводит взгляд на часы, я цепляюсь за этот жест.

— Мы потом поговорим, хорошо? Мне жаль, что так все получилось… У тебя теперь проблемы будут, да?

— Нормально все, — он выкидывает снег из рук, морщится, дотрагиваясь до носа.

Нормально все, как же. У него, возможно, сделка срывается, а причина этого — я.

Бросаю взгляд через плечо на бывшего мужа, он отходит в сторону и зажимает сигарету, дымит куда-то в небо.

Я киваю Косте, когда он открывает дверь своей машины со стороны водителя. Он уезжает, я выдыхаю, потому что Костя не стал разбираться во всем сейчас. У нас еще будет время на это. Я надеюсь.

— Ты доволен? — подхожу к Марку и вырываю у него сигарету, бросаю ее в снег.

Бесит потому что. Понимаю, что это выглядит слишком по-детски, но а что я еще могу ему сделать?

Марк провожает ее взглядом, тянется к карману, спокойно достает новую из пачки.

— Да хватит уже! — демонстративно на его глазах сминаю пачку, ломая все сигареты в ней, кидаю себе под ноги и для достоверности еще и топчусь на ней сверху, вызывая у Марка этим приступ глубокого гортанного смеха.

— Довольна, котенок?

— Довольна, — быстро отвечаю. — Зачем ты вообще приперся сюда? У тебя