— Мы прикроем их тела камнями, это лучшее, что можно сделать.

Роман размотал веревку и бросил один ее конец в отверстие, где она была встречена возгласами облегчения.

— Поднимайтесь! — крикнул он.

Появившаяся первой Лейла застыла на месте при виде трех трупов, но ничего не сказала. Потом, один за другим, вылезли остальные, задыхающийся Маттео выполз последним.

— Это уж слишком для моего возраста! — проворчал он, падая в изнеможении на землю. — Мамма миа, вы же не станете говорить мне, что эти люди мертвы?!

— К сожалению, это так, — ответил Роман, вновь скручивая веревку.

— Бедный Омар, он был таким милым!

— Нам угрожает опасность? — поинтересовался Д'Анкосс таким тоном, каким спрашивают: «Который час?»

— Не знаю. Все, что я знаю, так это то, что у нас больше нет ни съестных припасов, ни палаток, ни транспортных средств.

— Надо доверху наполнить водой фляги, — заявила Татьяна.

— Мм… какие фляги? — переспросил Ян.

Татьяна покраснела. Сама она фляга! Все осталось в трейлере. Стоп, а рабочие? У них на ремнях через плечо висели огромные кожаные фляги. И еще нелишним было посмотреть, что там в корзинах на ослике!

Роман согласился. Лейла нахмурилась. Всегда этой Татьяне удается привлечь к себе внимание. Она поспешила к Роману, чтобы помочь ему рыться в корзинах, а Ян с мрачным видом остался стоять в стороне. Маттео, который по-прежнему не вставал с земли, машинально перебирал камешки. Он думал о жене, тревожившейся всякий раз, когда он уезжал в экспедицию, о таблетках от гипертонии, которые остались в трейлере, при себе у него была только дневная доза. А дальше что? Так и подохнет здесь, на пороге пустыни? А если они все умрут, кто сообщит Анне? Она так и будет месяцами ждать новостей, застыв у телефона, не отрываясь от телевизора, сжимая в кулаке скомканный платок, в то время как хищники и насекомые добела отполируют их кости, а ветер разбросает их по пустыне.

Влад подсчитывал боеприпасы. Полная обойма для «Драгунова». Еще одна, для хорватского автомата HS2000, который он носил на поясе. Зачем Ли увел «Серебряный Рейнджер»? С тех пор как они были знакомы, Ли никогда ничего не крал. Ему нравилась такая жизнь, бродяжничество по дорогам. Он был безразличен к деньгам. И зачем увозить Уула и убивать Омара? Мальчишка был совершенно безобиден. Еще можно было понять, почему следовало избавиться от рабочих, — они, вернувшись домой, могли поднять тревогу, — но Омар? С какой стати убивать его и оставлять в живых других участников экспедиции? Нет, англичанин, безусловно, прав: их похитили, и сделали это, разумеется, те самые грязные макаки из пикапа и их начальник с физиономией землеройки.

Мысли Романа текли приблизительно в том же направлении, пока он раскладывал на земле содержимое ивовых корзин. Он тоже подумал о своем оружии: верном «Тимберлайне» и ноже, доставшемся ему накануне от незнакомца. Будет чем отбиваться, случись локальная партизанская война. Влад часто у него спрашивал, почему он не носит винтовку, и каждый раз он давал какой-нибудь уклончивый ответ. А правда заключалась в том, что, едва он касался огнестрельного оружия, его сотрясал неудержимый рвотный позыв. Его рука не хотела убивать. «Фобия, настоящая фобия», — сказал ему какой-то чешский психиатр, которого он встретил в одном из стамбульских баров. «Вы сможете выздороветь, лишь когда вам удастся примириться с самим собой», — добавил он, жадно глотая ракию. Оставалось верить, что этот день пока не настал.

— А что делать с лопатой, заступом, известковым раствором? — бурчал позади него Ян. — Разве что мы все-таки решим чинить этот чертов канат, ожидая, пока из деревни, что вниз по течению, пришлют кого-нибудь посмотреть, что происходит.

— По крайней мере, у нас есть ослик, — ответила ему Лейла. — Можно будет на него садиться по очереди. И потом, по этой дороге много ездят. Кто-нибудь подбросит нас до ближайшего населенного пункта.

— Я-то думал, что мы специально поехали объездной дорогой, которой мало пользуются, именно потому, что она больше соответствует древним путям, — ответил ей молодой человек. — Что-то я не припомню, чтобы мы за два дня встретили хотя бы одну машину, за исключением тех убийц в пикапе.

Похоже, для всех те вооруженные бородачи стали «убийцами». Будем надеяться, что это все-таки не так, подумал Роман, потому что в противном случае можно не сомневаться, что жить осталось недолго.

Татьяна, которая мечтала о том, чтобы Ян спросил у нее, не хочется ли ей пить или не страшно ли ей, приблизилась к нему, слегка покачивая бедрами.

— По дорогам все-таки ездят люди, которые живут в оазисах, — сказала она ему. — Значит, можно надеяться, как сказал бы наш дорогой Роман, большой специалист по надеждам.

Роман с трудом подавил всплеск раздражения. Откуда им знать, что значит надежда? Простая надежда не сойти с ума, не умереть до окончания тюремного срока, еще успеть почувствовать нежность женщины, еще попытаться занять свое место в мире свободных людей? Ну разумеется, он большой специалист по надежде — потому что он хорошо знает, что такое безнадежность.

— Я предлагаю отправиться в путь. Нам, разумеется, попадется какая-нибудь машина.

— Со всеми этими трупами, которые мы оставляем за собой, боюсь, у нас возникнут проблемы с властями, — вздохнул Д'Анкосс.

Разумеется, кто же поверит в такую череду совпадений?

— Через два часа стемнеет. Может быть, лучше дождаться утра и тогда уже тронуться, — заметил Влад.

Роман согласился. В конце концов, это ничего не меняет. Если бы кто-нибудь действительно хотел их убить, он бы давно уже это сделал. Некто преследовал цель гораздо более сложную и непонятную.

— Я все-таки предлагаю, чтобы мы провели ночь в пещере, — добавил он из осторожности. — А наверху будем по очереди дежурить с оружием.

Поскольку возражений не последовало, они привязали веревку к стволу тамариска и опустили ее в щель.

Позже, после скудного ужина, состоявшего из соевых батончиков и воды из канала, Ян первым заступил на пост с «Драгуновым» через плечо, а Роман, лежа в темноте рядом с корабельным кладбищем, накрывшись курткой и положив голову на кучку песка, без конца перебирал и перебирал в памяти события, чтобы отыскать объяснение происходящему, но так ничего и не смог найти.

Роман открыл глаза, когда солнечный луч коснулся его лица, проникнув через брешь наверху. Он рывком сел и осмотрелся, чувствуя озноб и ломоту во всех мышцах. Половина седьмого. Другие еще спали, свернувшись во впадинах скалы. Слева зычно храпел Маттео, нервно подрагивал во сне Ян, у его ног распластался Д'Анкосс, как надгробный памятник, прямо перед собой он видел рассыпавшиеся в беспорядке светлые пряди Татьяны, рядом крепко спала Лейла… Все были на месте.

И живы.

Он прошел облегчиться, выбрав уголок потемнее, затем выпил немного воды, перед тем как погрузить голову и руки в холодную воду, чтобы развеять оцепенение. Веревка слегка покачивалась над их головами. Он дернул два раза и в ответ получил два коротких подергивания. Стало быть, Влад, чья очередь дежурить выпала под утро, находится на посту и все в порядке. Он выбрался на поверхность.