– Ты лжешь, – уверенно произнес он, но Джоан даже глазом не моргнула. – Ты получала удовольствие от каждой минуты, проведенной со мной в постели.

– Это ты так считаешь, – высокомерно заявила она и не торопясь залезла в ванну. – Я думаю, Брэндон тоже был в этом убежден, когда Нэнси выкрикивала его имя во время занятий любовью.

– Ты просто сука, – грубо процедил Андерс, мучась от неудовлетворенного желания.

– Почему ты вдруг удивился? Все время обвинял меня в том, что я авантюристка и мошенница, что я лишь охочусь за твоими деньгами, и теперь, когда я согласилась с тобой, ты проявляешь недовольство.

Джоан сделала паузу, чтобы выбрать подходящий шампунь, затем выдавила немного на ладонь и стала намыливать им волосы. Андерс с мрачным лицом неподвижно стоял у края ванны. Он едва сдерживал ярость.

– Единственное, что меня волнует во всей этой истории, это не брак с тобой и уж тем более не ты, а Джойс. И если ты думаешь, что можешь использовать меня в качестве пешки в своей игре, что я буду безропотно выполнять все твои распоряжения, то ты глубоко ошибаешься.

– Меня удивляет, что ты продолжаешь верить Эллис, хотя я, кажется, объяснил тебе, что это за женщина.

– Никому я не верю, – сказала Джоан. – Но учти: если ты думаешь, что сможешь стряхнуть меня, как какую-то соринку со своего безупречного костюма, когда проблема с Джойс будет окончательно решена, советую тебе не строить иллюзий. Джоан Лоренс больше нет. Я – Джоан Рейнер, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Ночь казалась бесконечной. Джоан лежала в огромной кровати и ждала наступления утра. Ей казалось, что от Андерса, даже спящего, исходила ненависть. Но ей отчаянно хотелось прильнуть к нему, положить голову ему на грудь и ощутить его крепкие руки. Она бы с радостью забрала обратно все слова, что наговорила ему в ванной. Но она боялась показать свою слабость. Андерс тут же воспользовался бы этим и все вернулось бы на круги своя. Поэтому Джоан лежала на своей половине постели тихо, как мышка. Яркая луна освещала просторную спальню, в доме раздавались ночные шорохи, но Джоан прислушивалась лишь к мерному дыханию Андерса.

Неожиданно он протянул во сне руку и обнял ее за талию. Джоан повернулась к нему лицом. Она впервые видела Андерса спящим. Напряжение ушло, и сейчас он выглядел особенно красивым. Чувственные губы слегка приоткрылись, густые темные ресницы отбрасывали на щеки бледные тени. Андерс казался моложе и нежнее, чем она привыкла его видеть, и таким желанным, что ей пришлось сдержаться, чтобы не поцеловать его. Джоан пользовалась моментом, с наслаждением разглядывая своего красивого мужа, который был таковым лишь на бумаге.

Ее взгляд скользнул по смятой простыне и остановился на небольшом возвышении между ног Андерса. Джоан сжала пальцы – так велико было ее желание открыть ларчик и достать оттуда содержимое. Но больше всего ее пугало то, что Андерс наверняка среагировал бы на ее прикосновение. Она знала, что между ними существует взаимное притяжение, отрицать которое было бы просто глупо. И эта физическая тяга друг к другу пересиливала все остальное. Во сне Андерс ответил бы автоматически на ее ласку и…

И что потом? – спросила себя Джоан.

Может ли брак существовать только на одном сексе? Выдержат ли они все испытания, которые ждут их впереди, благодаря лишь сильному половому влечению? Любовь в их союзе была, но односторонняя. Джоан не знала, хватит ли ее любви на них двоих.

Ей было так тяжело от этих мыслей, что она готова была волком выть. И вдруг в ночной тишине раздался пронзительный крик. Джоан сразу подумала, что это она невольно закричала. Лишь через какое-то время она поняла, что кричит Джойс.

Она осторожно освободилась из объятия спящего Андерса, завернулась в большое банное полотенце и прошла в детскую. У двери она столкнулась с Маргарет, которая тоже спешила на крик малышки.

– Извините, что она разбудила вас, миссис Рейнер, – сказала Маргарет. – Я подогревала бутылочку с молоком. Сейчас я ее успокою.

– Я сама. Мне не трудно вставать к ней по ночам.

На лице Маргарет было написано изумление.

– Знаете, Нэнси всегда раздражал ночной плач ребенка, и она… – Маргарет не закончила фразу.

Джоан не поддержала этот разговор. Открыв дверь, она вошла в детскую. Джоан немного нервничала, потому что не знала, что полагается делать в таких случаях. Она робко улыбнулась Джойс, которая протягивала к ней свои пухлые ручонки, по щекам малышки катились обильные слезы. От крика ее личико покраснело.

– Шшш, – произнесла Джоан, пытаясь успокоить девочку.

Она вынула ее из кроватки, прижала к себе и поднесла к ее губам бутылочку с теплым молоком. Но Джойс не унималась, отталкивала бутылочку и продолжала кричать. Джоан ощутила облегчение, когда в комнату нерешительно вошла Маргарет.

– Мне кажется, она хочет к вам, – удрученно пробормотала Джоан, немного расстроившись оттого, что племянница оттолкнула ее.

– Да нет, – сказала Маргарет, видя, что ее новая хозяйка готова расплакаться от обиды. – Она любит, чтобы вначале ей поменяли пеленку. – Перехватив непонимающий взгляд Джоан, она пояснила, кивнув в сторону небольшого стола, покрытого мягкой непромокаемой тканью. – Если малышка мокрая, она ни за что не возьмет бутылочку, пока пеленку не поменяют на сухую. После этого она сразу успокаивается.

Джоан положила девочку на стол. Движения ее были неловкими, пальцы не слушались. Маргарет наблюдала за ней, но Джоан не хотела, чтобы кто-нибудь видел, что она не может справиться с такой, казалось бы, простой задачей. С другой стороны, она боялась остаться одна с ребенком. Она снова ощутила, какую ответственность взвалила на свои плечи. Пока даже смена пеленки вызывала у нее панический страх.

Господи, сколько же здесь всяких кнопочек, думала Джоан, расстегивая ночной комбинезончик из мягкой фланели. Вытащив из-под девочки мокрую пеленку, она взяла сухую и пристроила ее между пухлыми ножками. Получилось немного криво.

– Ничего страшного, вы быстро научитесь делать это, – мягко сказала Маргарет. – Миссис Рейнер, я насчет того вечера… той размолвки, которая произошла у меня с Нэнси.

Джоан намеренно не поворачивала голову в ее сторону, делая вид, что поглощена ребенком.

– Я чувствую себя такой виноватой, – продолжала Маргарет.

Поняв, что молчанием от Маргарет она не избавится, Джоан резко сказала:

– Вам не в чем винить себя, Маргарет. Никто из нас ни в чем не виноват. Нэнси и Брэндон вышли за рамки нормального поведения, и кто-то должен был сказать им об этом.

– Но если бы я не ушла от них в то утро, ничего бы, может, не случилось.

– Повторяю: в том, что произошло, вы не виноваты. – Джоан наконец посмотрела на нее. – И разговорами на эту тему ничего не изменишь. Сейчас для нас самое главное – это Джойс.