всё бросил и поехал за ней обратно, ведь твой отец нуждался в помощи. Он запретил ей. Твоя мама очень переживает из-за этого до сих пор.

— Да, мы уже это обсудили.

На самом деле я сорвался и вылил на мать всё, чего она не заслужила, но, как мне казалось в тот момент, я имел на это право.

Я высказал ей за дневник Зайца, за ложь и молчание. За то, что они испортили мне жизнь с отцом, решив за меня мою судьбу.

В общем, любимый единственный сын оказался неблагодарным отпрыском.

Несмотря на это, мама всё равно приехала в аэропорт проводить меня. И мы поговорили, как нормальные люди.

Я попытался понять, почему она так поступила, она попросила прощения за своё решение и молчание.

А потом огорошила сюрпризом от Алины.

Та решила расстаться со мной «привычным способом».

Передала письмо через маму, с кратким содержанием о том, что мы расстаёмся и больше никогда не встретимся.

Хорошо, хоть не по «смс»…

— Я понимаю, что у тебя чувства к этой девушке. Если для тебя это так важно, конечно, я отпущу тебя, но только после истечения договора. Пойми меня тоже, развод очень плохо повлияет на мою репутацию.

— Большего я и просить не мог.

— Нам придётся появляться в «медиа» вместе, как пара, и участвовать в общественной жизни, ты же понимаешь… Если твоя девушка готова к этому, то я не против ваших отношений. Только очень аккуратно, Дима. Если ты бросишь тень на моё имя, я забуду про этот разговор и приложу все усилия, чтобы раздавить тебя.

Она снова улыбается.

Мне не страшно от её угроз.

Лишь немного горько, что между нами так и не установилась супружеская связь.

Только бизнес. Дела. Репутация и имя.

Это всё, что интересует мою жену.

Не удивлюсь, если она замутит с этим янки-нефтяником. Так же, для поднятия имиджа.

— Я понял тебя. — Отпиваю вино. Ну и гадость на самом деле… — Выпьем за наше очередное сотрудничество.

Бокалы звенят. Моя голова звенит ещё больше.

Конечно, я знал про договор.

Конечно, Алина про него не в курсе.

Понятия не имею, как буду с ней об этом говорить.

Наши темпераменты разнесут всё к чертям, стоит только столкнуться.

Господи, помоги мне…

Я не смогу ждать два года.

И она тоже не станет.

Мне нужно завоевать её каким-то непостижимым образом уже сейчас, но я даже не представляю, как…

Ведь обманывать её я не смогу.

Потому что вся Зайцева — это искренность. И доверие.

Которое я больше не смогу предать…

Глава 19

Алина

— Да, мам, уже в аэропорту. Только не начинай… — Снова выслушиваю поток возмущений о том, что можно было не спешить на самолёт, а пообщаться с родственниками подольше.

Нет уж…

Мне и так хватило в эту поездку мероприятий, направленных на «объединение и сплочение нашей охренительно дружной семейки». Лучше посижу в аэропорту.

Какая, в общем-то, разница, если состояние такое, что хочется удавиться…

Здесь, по крайней мере, никто не ковыряет мозг чайной ложечкой и не учит меня, как надо жить.

Если сравнить все самые худшие моменты в моей жизни, то этот, пожалуй, займёт первое место в рейтинге паршивости.

Я отпустила Диму.

Точнее, просто решила не мешать ему строить дальше свою прекрасную красивую жизнь с его идеально подходящей женой-красоткой.

Не то, чтобы я не верю в его слова о нас, и признания в любви, сказанные в постели, просто наивность моя, наверное, осталась ещё в тачке у Корзуна, когда мы выясняли, почему я не желаю с ним «кончать».

Именно тогда я повзрослела настолько, что перестала воспринимать мужские слова и поступки, как что-то серьёзное.

Возможно, Крючковский и сам верил в то, что говорил, но, как ни крути, на совместное будущее весь наш энтузиазм вряд ли бы наскрёб хоть каплю возможности.

Лечу обратно в Марсель.

Серж всё ещё дуется, но разрешил приехать к нему, это радует. Даже если не задержусь у него долго, хоть вещи свои заберу. С Максом не разговариваем. Теперь самой придётся искать заказы и, наверное, моя жизнь изменится — пора становиться по-настоящему взрослой девочкой и ни на кого не рассчитывать.

До отлёта ещё четыре часа, и в мои планы входит жалеть себя и наматывать сопли на кулак всё это время.

Ни разу ещё не уезжала из дома с таким тяжёлым сердцем, словно оставляю здесь какую-то очень важную часть себя…

Возможно, любовь к Крючковскому тянет меня якорем обратно, ведь подсознательно я связываю его с Россией, хоть он тут и не живёт.

Здесь были мы.

Были вместе и счастливы несколько коротких часов…

И я всё-таки познала, что такое любить «по-взрослому», со всеми прелестями секса между любящими людьми. По крайней мере, мои чувства к нему искренние, и он вёл себя так, будто неравнодушен и заинтересован во мне, поэтому, наверное, я смогла перебороть всех своих «монстров». Или просто Выскочка, как всегда, влияет на меня по-особенному, чёртов красавчик с сексуальным голосом и брутальной щетиной!

Как я могла устоять перед ним… это же нереально…

Снова подкатывает комок к горлу, пытаюсь не расплакаться на весь аэропорт, сдерживая себя из последних сил…

— Значит, всё-таки уезжаешь? — Раздаётся над ухом, где-то очень близко, и по спине пробегает холодок.

Да ладно…

Не может такого быть…

* * *

— Давид?!

Я ошарашена и даже забываю про слёзы на мгновение, пытаясь понять, как себя вести. Здесь много народу, и вряд ли он сможет сделать мне что-то плохое.

Но вот встреча с ним вообще никак не входила в мои планы.

— Ага.

Немного стыдно и неловко перед ним за нашу последнюю встречу, но, в то же время, я зла на него.

— Я присяду? — Кивает на соседнее сидение, я непроизвольно ближе подвигаю чемодан. — Не бойся, я пришёл с миром.

Давид улыбается, точно разгадав моё настроение и отношение к нему.

— Не понятно только, зачем.

Огрызаюсь. Ясно же, что это не его идея.

— Хотел поговорить с тобой. Так удачно, что Елена позвонила мне и сказала, что твой вылет в девять. Видишь… — Смотрит на массивные наручные часы. — Даже не опоздал, ещё полно времени.

— Ладно, чего тебе… — Вытираю щёки ладошками и неприлично хлюпаю носом.

Мне сейчас всё равно, что обо мне думают, моя жизнь просто полетела под откос…

— Слышал печальную историю о неудавшемся романе. — Раздражает мою психику напоминанием о Выскочке.

— Ну почему же неудавшемся? — Поднимаю на него взгляд. Снова