Может, так оно и есть. Но вот вам вторая булочка на бутерброд: эта прокрастинация помогает работать гораздо больше, чем общение с потенциальными заказчиками.

Всякий раз, как мне удается поговорить по душам с коллегами, у меня на горле немного разжимается костлявая рука дедлайна. И вообще – жить становится легче. В частности – потому, что я вдруг понимаю: у всех нас одни и те же проблемы.

Мы все не можем придумать удачный сценарный ход; просираем дедлайны; ругаемся с редакторами. Нашу кровь пьют консультанты, заказчики и гики, ремонтирующие наши престарелые ноутбуки. Мы по несколько раз в день ощущаем себя полными идиотами, пишущими бред сивой кобылы. Нас не понимают редактора, консультанты, заказчики, родственники, друзья и домашние животные.

Гики, кстати, нас тоже не понимают. Попробуйте объяснить гику, как можно потерять у себя в ноутбуке текстовый файл со сценарием за три часа до дедлайна, и вы увидите в его глазах бездну презрения, в которой захлебнулась не одна сотня сценаристов.

Но самое главное – мы сидим каждый за своим ноутбуком и мрачно думаем, что все-то остальные пишут легко, быстро и виртуозно. Одни мы сдаем заказчику черт-те что, да и то с опозданием.

А могли бы пообщаться друг с другом – и как-то, не знаю, попуститься. Все-таки ведь и люди мы хорошие, и сценарии у нас очень даже ничего. У всех. После десятого драфта так уж точно.

В отношениях с каждым заказчиком наступает момент, когда я сажусь писать ему письмо с ужасным признанием. Признание такое: «Я не работаю по выходным».

Когда я была журналистом и редактором, выходные у меня все-таки были. Или не «были», а «бывали», как в детском анекдоте про женский скелет. Когда я стала сценаристом, выяснилось, что выходных не бывает – как и праздников, отпусков и больничных.

Написание сценариев может идти годами, но в договорах работа над ними все равно исчисляется в днях – причем, как правило, в «календарных». «Рабочие» дни в эти договора вписывает сценарист, а юрист заказчика исправляет их обратно на «календарные», считая, что это опечатка.

Если сценарист продолжает настаивать на «рабочих», заказчик вздыхает и сокращает общий срок: не «семь календарных дней на серию», а «пять рабочих». Если сценарист настаивает, что за пять дней написать хорошую серию сериала невозможно, заказчик снова вздыхает и принимается искать другого сценариста, потому что этот какой-то ленивый.

Это убеждение заказчика растет из мифа о том, что сценарная работа – это творчество. А творчество – это легко и приятно. Это форма досуга, от него не нужен отдых. Помните художественную лепку из пластилина в детском саду? Ну, вот и здесь то же самое. Какие еще выходные?!

Между тем со сценаристом, как и с любым человеком, который работает по восемь часов в день семь дней в неделю 365 дней в году, происходит целый ряд неприятных вещей. В частности – тоннельный синдром, сколиоз, ухудшение зрения, характера и в отдельных случаях – семейного положения. А главное, его начинает тошнить от истории, которую он пишет. Даже если это его любимая история, которую он сам же и придумал.

Чтобы этого не произошло, нужны перерывы. Организм сценариста умнее самого сценариста и устраивает себе эти перерывы сам. Так получается writer’s block – когда, проснувшись однажды утром после беспокойного сна, сценарист вдруг обнаруживает, что не может выдавить из себя ни слова. И не сможет, пока не отдохнет хотя бы пару дней.

Если в этот момент сценарист продолжает давить из себя слова через силу, он, скорее всего, заболевает. Несколько дней температурного бреда, конечно, не отдых, но зато вполне себе перерыв.

Но вот беда: в договоре авторского заказа нет слова «выходные» – и слова «больничный» там тоже нет. Поэтому сценарист обычно продолжает давить из себя слова, глотая кашель, мат и жаропонижающее. И в итоге сдает сценарий – но такой, что заказчики еще пару лет будут вспоминать этот сценарий в кошмарных снах и зарекутся звать его автора на свои проекты.

В общем, выходные необходимы. Но к этой мысли нужно приучать не столько заказчиков, сколько самого себя.

Еще ни разу письмо заказчику про выходные не далось мне легко. Я всегда сочиняю его в таких муках, в каких не придумываю развязку многосерийного фантастического хоррора (а ее я пытаюсь придумать уже больше года).

Сперва я сажусь и пишу самую суть: «Я не работаю в выходные». Потом приписываю в начало «Понимаете». Потом – «дело в том, что». Потом меняю «Понимаете» на «Прошу прощения, но» – хотя за что мне, собственно, просить прощения?

После этого я бегаю по потолку, советуюсь с друзьями, впадаю в панику и отчаяние, прихожу в себя, открываю ноутбук с твердым намерением отправить письмо как есть – и обнаруживаю там сделанную в бессознательном состоянии приписку: «…так что давайте я просто буду работать быстрее и напишу все раньше». Что, конечно же, означает, что я буду работать в выходные, потому что быстрее все равно не получится.

У меня ушли годы терапии на то, чтобы осознать простую вещь. Когда я говорю заказчику, что работаю лучше, если у меня есть выходные, я не прошу его об услуге. Я делаю ему одолжение.

Заказчик хочет, чтобы я писала хорошо – по одной простой причине. Сесть и написать хороший сценарий – единственная вещь в производстве, которую он не может сделать сам. Это могу я – при условии, что я пишу, а не забиваю собственным мозгом гвозди по восемь часов в день семь дней в неделю 365 дней в году…

…Теперь надо, чтобы и заказчик это осознал. И еще – чтобы ему нужен был именно хороший сценарий, а не восемь рядов аккуратно забитых гвоздей.

Этот пост не про фильм Джармуша и не про доступные сценаристам стимуляторы. Он про явление под названием «рабочая встреча».

Некоторые заказчики любят все обсуждать при встрече. Условия договора, правки по договору, синопсис, правки по синопсису – все становится поводом выпить кофе у них в офисе. И покурить, если вы курите. А если нет – то покурить пассивно.

Назначая сценаристу первую встречу, такой заказчик говорит: «Приезжайте, познакомимся». Нет, по телефону познакомиться нельзя, потому что заказчик хочет посмотреть сценаристу в глаза. Минут сорок, плюс два часа на дорогу.

Сценарист приезжает в офис (час по пробкам). Ждет еще полчаса, пока у заказчика закончится предыдущая «ознакомительная встреча». Пьет кофе. Старательно держит глаза открытыми на случай, если заказчик появится неожиданно и сразу же захочет в них посмотреть.

Потом приходит заказчик. Минуту-другую действительно смотрит в глаза сценаристу. Потом отвлекается на кофе, пепельницу и телефон. Говорит: «Мы прочитали вашу [заявку, разработку, статью, повесть, серию юмористических стихотворений] и хотим предложить вам один проект».