Пути впереди были разобраны, поэтому машинист командовал несколькими солдатами и ремонтом. Несколько патрулей расположились на холмах, чтобы нас снова внезапно не атаковали. Пушку трофейную прикатили и с матом поднимали в вагон. Пулеметчики подняли две своих машинки на крышу вагона и контролировали окрестности. Вскоре сзади подошел еще один воинский эшелон, а я в это время сидел в вагоне и чистил оружие, винтовку и револьвер – там был толстый слой нагара. Чистящие средства у матросов получил. Артиллеристы и помогли все закончить, наших девятерых убитых похоронить, а раненых уже врач осмотрел и обработал. Потом починили пути и направились дальше, вскоре встретив дрезину. На ней шли узнать, куда мы пропали. От унтера с дрезины мы узнали о гибели адмирала Макарова на флагмане: тот пошел ко дну, подорвавшись на мине, вместе со всей командой. Надо сказать, адмирала любили, поэтому плохие известия сильно расстроили и матросов, и офицеров. Алексеев никого из эшелона не знал, познакомились только в пути. Матросы из запасного экипажа, другие офицеры тоже с разных кораблей. Только с одним тот мельком знаком был, служили в одном дивизионе миноносцев на Балтике, только базы стоянок в разных портах были.

Наконец, когда полностью стемнело, мы подошли к вокзалу Порт-Артура. Один мичман, что командовал матросами и тоже был из запасного экипажа, повел тех в казармы, раненых на телегах увозили в госпиталь, а нам описали, где есть гостиницы, в которых можно снять номера – это дорого, но возможно, – и мы направились туда. Винтовку я даже и не думал сдавать, так и шел с ней на плече, ремень оттягивала тяжелая кобура с револьвером. Остальные офицеры тоже в гостинице решили переночевать. Только отсутствие вещей омрачало радость прибытия. А я на вокзале задержался и вскоре выяснил, что в гостиницах все свободные места уже заняли. Искать ночью место постоя сложно, но возможно. Нашел такое: снял комнату в частном доме у зажиточных корейцев, помылся в корыте, мне воды нагрели, только голову из-за раны не трогал. Форму и шинель отдал в чистку, последнюю нужно отмыть от крови, что натекла с раны. А пока мылся, раздался стук в дверь – еще один офицер место постоя искал, из артиллеристов. Его в мою комнату определили, там была еще одна кровать. Вот вскоре и отправились на боковую.

Утром, позавтракав омлетом и чаем, я оплатил жилье со столом и, прихватив свои вещи, то есть оружие, направился по делам в город. Артиллерист еще спал, он велел рано его не будить.

В портмоне деньги у лейтенанта были, тот не бедствовал, на содержании государства был, получая зарплату, так еще родители поддерживали, так что полторы тысячи – это очень солидно. Очень и очень.

Прежде чем идти по магазинам, я направился в штаб эскадры, там уже работали, так что, протянув документы и направление, оформился на крейсер. Да, Алексеев знал, на борту какого корабля будет служить: бронепалубный крейсер «Паллада». Тот уже почти восстановили, ввели в строй, и ему требовалась команда и офицеры, которых покойный адмирал Макаров, пока шел ремонт корабля, частично забрал для пополнения команд других кораблей. Также капитан второго ранга, что меня оформлял, участливо поинтересовался, не стоит ли мне взять отпуск на лечение, но я отказался. Корабельный врач (на крейсере он должен быть) будет отслеживать мое здоровье. Так что я теперь числюсь за эскадрой.

Покинув штаб, я прогулялся к лавкам и магазинам. Где они находятся, мне уже описали. Тот же капитан второго ранга, начальник кадровой службы, узнав, в каком я бедственном положении оказался из-за налета бандитов на поезд, объяснил, куда лучше зайти. Кстати, он меня похвалил за проявленную исключительную храбрость при обороне поезда и атаки с позиций бандитов, как будто в этом было что-то необычное и странное (ну да, на холм я первым поднялся, и что?). Капитан еще намекнул, что старший эшелона меня к награде представил: мол, возможно Анну четвертой степени получу, с наградным оружием. Я лишь кивнул на поздравления и, попрощавшись, отбыл. Прибыть на крейсер нужно уже сегодня, мне еще с командой и офицерами, но главное с кораблем хочется познакомиться. Хотя, думаю, с последним проблем не будет. Алексеев полтора года служил на «Авроре», командиром носового орудия главного калибра, потом начальником брандвахты, а оба корабля были одного типа. Так что освоюсь быстро, память Алексеева мне была доступна.

Сначала я зашел в лавку, которую мне особо посоветовал капитан: мол, там найду все необходимое. Первым делом я приобрел офицерскую вещевую сумку, довольно большую, планшетку, морской бинокль, три офицерские тетради, морской компас, шесть карандашей двух цветов, флягу, но не армейскую, а скорее туристскую, походную, на два литра. Носить ее можно на длинном ремешке, как планшетку. К фляжке кружку для комплекта и ложку с вилкой. Охотничий нож купил; на прилавке его не было, поинтересовался у приказчика, и мне вынесли. Отличный нож. Еще складной был, тоже взял. Шесть носовых платков, два полотенца, большое и маленькое. Походный бритвенный набор в кожаном чехле. В него входили зеркальце с подставкой, хорошая бритва, средство для ее правки, помазок и чашечка для него. Алексееву двадцать лет, двадцать один через два месяца исполнится, бреется через день, так что бритва нужна – уже щетиной зарос. Купил еще два бруска мыла, два комплекта нательного офицерского белья, запасные портянки. Увидел непромокаемый плащ с каучуковым покрытием, тоже взял. Купил пачку патронов к винтовке, к ней же оружейный чехол, патроны для револьвера, который будет запасным, а для себя приобрел офицерский наган и сотню патронов к нему. Подсумки и кобуру со смит-вессоном убрал в оружейный чехол, а на ремень сразу повесил кобуру с наганом. Потом уберу консервационную смазку и заряжу. Вспомнив, средства для чистки оружия купил. Ну и последней приобрел новенькую морскую фуражку – моя-то повреждена была. Покинув лавку, заглянул в соседний магазин. Тут приобрел дорожный саквояж, в следующем магазине купил легкую домашнюю одежду. Пару рубах, брюки светлых тонов, халат в восточном стиле, свитер взял, сейчас ведь довольно прохладно. Тапочки тоже приобрел. Пока хватит, личными вещами я теперь обеспечен.

Дальше, заглянув в цирюльню, где меня побрили, нанял пролетку и доехал до пирсов. Тут уже арендовал лодку, и меня со всеми вещами повезли к борту «Паллады». Ее уже вывели из доков, и сейчас она стояла на двух якорях на рейде. Там велись неспешные ремонтные работы. Подойдя к высокому борту и опознавшись, я поднялся на палубу, вахтенные следом вещи подняли, представился командиру корабля, после чего тот выделил мне одноместную каюту – все же я стал начальником артиллерии крейсера, третьим офицером по старшинству после командира и старпома, – и дальше я осваивался. Мне дали день, а с завтрашнего дня начнется служба, так как от отсрочки по ранению я отказался. Приятной новостью стало то, что полурота матросов, с которой я ехал в эшелоне, тоже была тут, на «Палладе». Моему появлению они обрадовались.

Врач на борту был, заглянул ко мне в каюту, просил чуть позже зайти к нему, осмотрит рану. Раскладывая вещи по шкафчикам, повесил на вешалке домашнюю одежду, снял шинель и повесил ее у входа, рядом с плащом. В общем, осваивался и раскладывался. В каюте пахло свежей краской, было видно, что тут проведен недавний ремонт. Я открыл иллюминатор, дал возможность свежему ветру проветрить комнату, а то от этого запаха и голова может закружиться, и на этом закончил обживаться. Оружейную сумку я в платяной шкаф убрал, тот на замок закрывался, а ключ в замочной скважине торчал, наган тоже убрал, почистив перед этим и зарядив. Не видел этого оружия у офицеров, только кортики.