на поправку. У него организм был обезвожен, а соленое удерживает воду в организме, – объяснил Теофраст. – Бокал вина время от времени вы и сейчас можете себе позволить, достопочтенный маркиз. Но все-таки не стоит доводить ваш желудок до бунта.

– Я готова сидеть на диете, – cказала Луиза. – Мне так хотелось бы вернуть себе молодость! Некоторые дамы пьют для этого золотую тинктуру. И мужу это было бы полезно: говорят, она продлевает жизнь.

– Хорошо, ваше сиятельство, я приготовлю вам питьевое золото. Вы будете принимать его раз в неделю.

– Я слышала, тут поблизости добывают золото. В Бад-Хофгаштайне живут горнозаводчики. Ты с ними договоришься, Теофраст?

– Постараюсь, – промолвил, улыбаясь, доктор. Для этого нужно было ничтожное количество золота. Теофраст не считал, что оно необходимо гостям, но это было в моде. Золото – источник богатства и царь всех металлов. Оно не поддается старению и разрушению, а, значит, напиток из него должен даровать молодость, здоровье и силу. Поэтому золотой тинктуре приписывали чудодейственную способность исцелять от всех болезней. Особенно ее советовали применять при проказе, водянке, падучей болезни и при сердечной недостаточности. Теофраст иногда использовал ее при лечении параличей и обмороков. Рецепт приготовления питьевого золота слыл величайшим секретом.

«В правильной дозе тинктура гостям точно не повредит. Силою веры и волей можно излечить любую болезнь. Когда лечишь тело, нельзя забывать о душе больного, – думал Теофраст. – Если больной доверяет доктору, то чуть ли не любое вещество может стать лекарством. Лекарство и нож – не единственные орудия врача. Его слово порой действует не слабее. Если эти знатные люди обойдутся без дорогих лекарств, им потом нечего будет рассказывать в кругу приятелей и нечем гордиться».

– Ваше сиятельство, позвольте мне обратиться с просьбой, – cказал он маркизу. – Мне недостает для этого некоторых веществ. Я хочу посетить золотые рудники и поговорить с их владельцами. И не только здесь, но и в долине Рауриса. Туда можно за день добраться. Надеюсь, вы отпустите меня на несколько дней?

Это была правда, но не вся. После того как Теофраст в Шваце учился алхимии и горнорудному делу, ему всегда было любопытно побывать в таких местах. Шанс отпроситься подвернулся кстати.

– Да, у нас пока нет проблем. В добрый путь! – ответил маркиз.

* * *

В долине Гаштайна процветала добыча золота и серебра. В Зальцбургском епископстве была главная золотая кладовая немецкоязычных областей империи. В «золотом городке» Бад-Хофгаштайне стояла готическая церковь, строились дороги и создавалась почтовая служба. Большинством шахт здесь и в долине Рауриса владели несколько семей горнозаводчиков. Теофраст встретился с представителями двух ведущих семей Эразмом Вайтмозером и Мартином Цоттом. Последний пригласил доктора в свой великолепно обставленный трехэтажный дом с башнями, эркерами и арками. Хозяин дома предложил Теофрасту полюбоваться видом из окна. Разговор состоялся в большом сводчатом зале. Речь вначале шла о способах очистки золота и серебра от примесей.

– Мне знакомы рудники Тироля и Каринтии. Я изучаю профессиональные болезни шахтеров, чтобы научиться их лечить. Хотелось бы побывать и на ваших рудниках. Кроме того, если позволите, я хотел бы провести в лаборатории некоторые эксперименты с золотом, – cказал Теофраст.

– О ваших успехах в лечении мы наслышаны, – ответил Вайтмозер. – Мы заинтересованы в исследованиях, нужных для здоровья шахтеров. Я дам вам письма к моим горным мастерам. Они вам помогут и всё покажут.

– Я поступлю так же, – сказал Цотт и обратился к Теофрасту. – У меня тоже к вам просьба: сестре рекомендуют операцию. Вы не могли бы ее посмотреть?

– Рад буду помочь, – согласился Теофраст.

– А что вы хотите делать с золотом? – полюбопытствовал Вайтмозер.

– Получить Aurum chloratum flavum[8]. Это самое устойчивое соединение золота. Его удобно хранить.

– Сколько же вам понадобится золота?

– Очень мало, хотя удобнее работать с большими количествами.

После того как Теофраст уточнил количество, Вайтмозер решил: «Мастер даст вам золота в два раза больше. Нам ваше вещество может пригодиться. Половину его оставьте в лаборатории, ладно?»

Теофраст получил письма и взялся за дело. Он начал поездку со штолен в толще горы Радхаусберг и установок для переработки золотоносной руды. Потом доктор осмотрел несколько рудников в долинах Гаштайна и Рауриса. Всего их было около тридцати, и там работали несколько тысяч шахтеров. В долинах были расположены дробильные машины, плавильные печи, кузницы, склады древесного угля, мастерские и поодаль шахтерские домики. Туннели в горах и огромные кучи отвалов руды и шлака поражали размахом работ.

Как шахтеры пробивают в горах такие длинные туннели? – изумлялся Теофраст. У них были лишь простейшие инструменты: зубило, молоток и кирка. Они использовали огонь – нагревали кусок скалы, а потом охлаждали его водой. Или воду – в щели загоняли клинья из лиственницы, обливали их водой и дерево набухало. В результате скала трескалась и куски ее отваливались.

Руду в мешках привозили на место переработки и измельчали. В штольнях и вокруг них сновали ослики с тележками. Рудокопы бегали с тяжелыми тачками. Машины с грохотом дробили руду. Водный поток с гор бил в лопасти огромного колеса и заставлял его вращаться. Зубья на валу колеса приводили в движение огромные каменные жернова, перемалывающие руду. Измельченную в порошок руду промывали потоком воды. Ее бросали лопатами в желоб рудокопы. Вода уносила легкую пустую породу. Оставалась руда, содержащая золото, серебро и другие металлы. Если в ней было мало серебра, то золото отделяли с помощью ртути. Для этого измельченную руду подавали в три чана, один за другим, заливали в них ртуть и перемешивали. Золото соединялось со ртутью в амальгаму.

Излишки ртути из амальгамы удаляли выдавливанием через влажную замшу. Ртуть проходила через поры замши. Эту жидкость использовали вновь, а твердый остаток подвергали перегонке. Ртуть отгонялась, и в перегонном аппарате оставалось золото, которое после очистки служило для чеканки монет.

Часто серебра в руде было намного больше, чем золота. Тогда при плавлении руды в доменных печах для отделения золота и серебра от других металлов добавляли свинец. Из сплава с благородными металлами свинец потом удаляли, превращая его в оксид. Серебро отделяли от золота, пользуясь их разными химическими свойствами. В печах полыхало пламя, там достигался немыслимый жар, выше 1000 градусов. Воздух в печи подавался огромными кожаными мехами. Иногда случались пожары.

Из одной тонны руды на руднике Цотта в Гаштайне добывали 28 г золота[9]. Веками позднее об этом можно было только мечтать: руды истощились, и золота получали в несколько раз меньше. Когда после осмотра плавильных печей Теофрасту показали в лаборатории шарики из золота, он понимал, чего это стоило.