и растер на пальцах небольшое красное пятно.

— Боже, у тебя кровь! — бросилась я к Максиму и схватила руку.

— Все нормально, ерунда.

— Нет, у тебя рана на голове! Нужно обработать.

Я подхватила его под локоть и потянула на улицу.

— Что на тебя вообще нашло?

Я отыскала глазами свободную скамейку и усадила Максима.

— Всех до чертиков напугал.

Мужчина ухмыльнулся и снова потрогал ушибленное место.

— Не очень-то ты выглядела испуганной…

— Сиди здесь, я принесу аптечку. Где твоя машина?

Максим протянул ключи и указал рукой на парковку.

— В бардачке.

Я бросилась к машине и достала из салона медицинскую сумочку.

Раскрыв аптечку, я всунула в руки мужчины перекись, а сама принялась открывать пакетик с ватой.

— Скажи, зачем ты это сделал?

Я справилась с упаковкой и вопросительно посмотрела на Максима.

Мужчина вздохнул и передал мне бутылку с жидкостью.

— Ты перепуганная убегала от мужика, который, кстати, выглядел угрожающе. Это корпус «Посейдона». Зная твой интерес к этому центру, я понял, что ты куда-то всунула свой нос.

— И ты не нашел ничего лучше, как прижать меня к стене?

Я налила перекись на кусочек ватки и прижала к раненому затылку. Максим слегка дернулся, но, как истинный мужчина, сразу же взял себя в руки.

— У меня не было времени искать варианты. Я закрыл тебя собой и мужик тебя не заметил. Что ты сделала?

Я тяжело вздохнула, еще немного продезинфицировала рану на голове Максима и обречено села рядом.

— Голова не болит? — попыталась я все же уйти от ответа.

— Лиза!

Я достала из кармана телефон и включила видео, что успела записать из приемной.

— Вот, еще немного раздобыла материала. Не знаю, что это за деньги, но Карпова явно не по своей воле с ними рассталась.

— Зачем ты вообще туда пошла?

— Увидела этого Бориса. И, кстати, очень вовремя. Но теперь он явно не захочет со мной разговаривать по поводу пожара. А я надеялась уговорить его встать на сторону правды и справедливости.

Я забрала телефон и положила в карман. Собрала со скамьи разбросанные медикаменты и сложила все в аптечку.

Максим перехватил мои руки и усадил рядом.

— Ты понимаешь, что полезла в логово врага?

Я поджала губы. Конечно, понимаю!

— Если с «Посейдоном» действительно нечисто, ты могла серьезно пострадать. Твою машину уже ограбили и забрали документы. Ты ждешь, чтобы и твою прекрасную головку почистили?

Я попыталась забрать у Максима ладони, но он крепче их сжал.

— Лиза, я серьезно! Не лезь туда!

— Ты что-то знаешь? — не поняла я.

Одно дело уговаривать меня не лезть на рожон, другое — прекратить любые попытки выяснить правду.

— Лиза, услышь меня! Если пожар подстроен, а судя по нападению вчера так и есть, этим людям есть что терять. Это уголовное дело, и они так легко не позволят себя раскрыть. Тебе может угрожать серьезная опасность.

— Ты предлагаешь бросить расследование?

Я все-таки вырвала руки из цепкого захвата и встала.

Я понимаю, что Максим прав, но меня злит, что он не поддерживает меня. Да, я зашла далеко и мне действительно может не поздороваться, но врожденное чувство справедливости не позволяет отступить.

Хотя сегодня, мне действительно, было страшно. На какой-то миг я подумала, что меня схватят. Борис слишком уверенно вел себя с Карповой и был чертовски зол, когда бежал за мной. Не знаю, чтобы он сделал, но точно не просто поговорил. Да и хозяйка центра явно была не главной при встрече. Что их до сих пор связывает?

— Лиза, тебя кто-то узнал? — вопрос Максима вывел меня из размышлений.

Я уставилась на него, потерявшись с ответом.

— Нет, — я покачала головой. — Не уверена. Не знаю.

— Вспомни! Это важно!

— Я не знаю! — начала я нервничать. — Охранник этот меня увидел, но я сразу отвернулась. Не уверена, что он успел рассмотреть.

Максим в досаде поджал губы и встал. Он шагнул ко мне, приподнял мое лицо за подбородок и с беспокойством заглянул в глаза.

— Я знаю, ты не бросишь это дело. Ты упертая. Но единственное прошу, не предпринимай ничего без меня. Я помогу и смогу защитить.

Я сверлила Максима взглядом, решая соглашаться с ним или нет. Я не могу ждать его одобрения или пока он приедет, если ситуация, как сегодня повториться и действовать нужно будет прямо здесь и сейчас. Но он мой начальник и наперекор идти открыто мне тоже нельзя.

Я согласно кивнула и решила сменить тон разговора.

— А что ты делал возле семейного центра? Ты снова оказался там, где я совсем тебя не ожидала увидеть.

Максим перевел взгляд мне за спину и вскинул брови.

— Я думал, ты скажешь спасибо!

— Конечно, спасибо! Но…

— Привет! А, что вы здесь вдвоем делаете? — услышала я, так некстати, голос подруги. — Лиза, а я тебя у входа стою, жду!

Взгляды Леры и Максима пересеклись, и было в них что-то неуловимо неправильное.

Я отмахнулась от подозрений и посмотрела на Максима. Он так и не ответил на мой вопрос. Снова.

Глава 18

Максим отвез меня в гостиницу и уехал по своим делам, а Лера поехала домой.

Мы планировали посидеть с ней, где-нибудь после магазинов, но я сослалась на головную боль.

После побега из семейного центра я не хотела нечаянно натолкнуться на Бориса, а объяснять Лере причину смены места отдыха, это втянуть ее в свои проблемы.

Беспокойство Максима передалось и мне. Я осознала опрометчивость своего поступка. Если Борис или Карпова меня узнали, то они знают, где меня искать. Найти адрес газеты не составит труда, он есть в интернете, а проследить за мной до гостиницы проще простого. Но вот на что они пойдут, чтобы закрыть мне рот, даже не хотелось думать.

В номере я еще раз пересмотрела видео и закинула его на облако. Заниматься анализом нет времени, до выставки осталось мало времени.

Я помыла голову и принялась собираться. Включила на телевизоре канал с русской попсой и, пританцовывая, села перед зеркалом наносить макияж.

Несмотря на неразбериху в моей жизни в последние дни, настроение было хорошим.

Я посмотрела на себя в зеркало и коснулась слегка припухших губ. Они еще помнили жаркий поцелуй Максима.

Насколько этот мужчина притягательный и волнующий, настолько же непредсказуемый и загадочный. Его жадные губы уже дважды будоражили кровь. Я не могу сопротивляться его напору. Одним взглядом, он приковывал к себе и не позволял нормально мыслить. Мозг плавился, а тело стремилось в его руки.

И пусть я его не понимаю,