И я мечтаю об этой встрече с тех пор, как осознал в себе не бессильную злобу, а могучую и действенную ярость.

Глава 8

Дерзкое дополнение к плану

Давлю на ручки, чтобы удержать вертикальный вектор тяги и поддаю на максимум! Мне нужно вырваться из толщи, чтобы драться на своих условиях.

Но шрапнель слишком стремительна. И она настигает, когда мой мехар ещё в воде.

От первых ударов сотрясает и ошеломляет! Обзор взрывается трещинами по всему периметру, и пропадает кусками! С ахом в груди наблюдаю, как вминается броня, будто она из фольги. Барабанит так, что через мгновение будоражащий звук сливается воедино, а я теряю обзор полностью, оказываясь в непроницаемой коробке без связи с внешним миром. Панель повреждений сходит с ума. Не успеваю вырваться на поверхность, в кабину прорывается через щель вода, брызжа тонкими струями мне прямо в лицо и на грудь.

Руки, лезвия, крылья, всё в решето!! Движки горят бардовым!! А это значит, вот–вот сдохнут к чертям, и я упаду обратно.

Но как только вырываюсь практически вслепую на двух уцелевших турбинах, всё внезапно прекращается. Наступаем затишье, лёгкий гул от ветра, задувающего в щели.

Обзор восстанавливается, оставляя непроницаемые части по всему периметру. Это покорёженные части меха. И ощущение такое, будто я за решёткой. Голова гудит, и спесь моя куда–то делась.

Мне его не одолеть. Ну, просто никак, только бесславно сдохнуть в попытке.

Вижу под собой, как обширное кристаллическое, фиолетовое тело поднимается на поверхность следом, будто дразня. Мощный панцирь, как целый остров. И у меня уже нет желания падать на него сверху и вгонять более или менее уцелевший клинок. Так посекло, что я почти, как Суслов. Сито, из которого вода обратно в море до сих пор льётся.

Взмываю ещё выше, унося ноги. В мокрое лицо бьёт тонкой струйкой холодный ветер и отлично так бодрит. Оглядываюсь на всякий случай.

У берега, где свора шла за мной по дну, бурлит, будто море там вскипело! Похоже, фиолетовый оргалид никого не пожалел! Положил и своих, чтобы меня достать.

Поделом, твари! Меньше к Владивостоку приплывёт.

Чувствуя, как поддавливает на затылке, жму на педали, набирая скорость. Ещё бы немного, и мне конец.

Я почти отлетался. И как эту тварь победить? Если ты оказываешься перед ней, то поражение неизбежно. А уйти от залпа возможно только если находишься далеко.

Надо что–то придумать. Я не успокоюсь, пока не достану эту гадину. Но сейчас нужно убегать, поджав хвост. В руке всё ещё три сердца. Хоть что–то.

Да и стоит запомнить место и вернуться за трофеями позже. При условии, что оргалиды не собирают сердца своих собратьев. Надеюсь, что нет.

В кабине зашипело внезапно, что вздрогнул! Связь включилась. Как странно, на радаре нет точек мехаров, только оргалиды со стороны удаляющегося острова. И те вот–вот пропадут.

— … Василий, — раздался сквозь шипение булькающий голос.

Жуткий, что волосы дыбом!!

— Василий? — Позвало ещё!! — Ва…си…лий? Посмел вернуться? Василий? Живой… Исключено.

Сердце долбит в перепонки, страшнее стало даже чем, когда в меня шрапнель врезалась.

Кто меня зовёт? Нет, не меня… деда моего.

— Кто ты? Что тебе надо⁈ — Крикнул в ответ. Но глухо вышло, сам с собой в коробке разговариваю.

— Интересно, — выдало задумчиво и ещё тише. — Гибрид в новых руках. Шшш… Вывод. Ффффф…Надзиратель выжил.

— Какой Надзиратель⁈ — Ору, как идиот.

— На чьей… он стороне… — доносится уже сквозь помехи едва разборчивое и дальше беспокойное: — не мешай, я. Я… я…

А следом уже другой, вроде как человеческий звонкий голос, будто пытается докричаться:

— Не удержала! Анд… ти… пр… ти… не знала… Шшшшшш.

Выключилось.

В ступоре сижу, не сразу спохватился, что намного выше облаков взмыл. Уже уши закладывать стало. И от холода затрясло всё тело до поджилок.

Андрей? Оно сказало — Андрей⁇ Или мне послышалось.

И что за Надзиратель⁇ Такое ощущение, что было несколько голосов: нечеловеческий и человеческий. И они между собой спорили… Жуть!

Выровнял меха, стал снижаться обратно к морю. На компас глянул, который только недавно проявляться стал. Отклонился я от курса на север. В кабину вскоре задувать перестало, и третий движок заработал вновь.

В сон потянуло, клевать начал.

Глубоко задышал, сконцентрировался. И лёг на курс с тяжёлыми мыслями о том, что мой дедушка мог иметь дело с этим Фиолетовым. Иначе откуда он знает его имя?

Знает. Осознает. Мыслит.

Это не звери — с этим смирился. Но не могу вообразить и допустить… что они могут быть умнее нас.

Поместье Сабурова. Медвежья пещера.

23 июля 1905 года по старому календарю. Воскресенье.

19:40 по местному времени.

— Целая частица вышла! — Восклицает Фёдор. — И где ж ты такие сердца хорошие нашёл? Опасный зверь, небось.

— Летающий, весь в броне, об которую клинки ломаются за милую душу, — отвечаю, лёжа на матрасе, который дед и приволок.

— Рисковать не будем, пятую тебе собачить ни к чему, — комментирует Фёдор уже по делу. — Кольцо невесте твоей начнём сооружать.

— Дед, — стону. — Не говори «гоп».

— А ты верь, и всё получится, Андрюша.

— С каждым днём, что приближает к ней, всё больше волнений, — признаюсь, и вздыхаю. — Найду ли. А если найду, то как встретит. А если встретит и пошлёт?

— Да не пошлёт. Князь, ты как маленький! Такого видного жениха только дура послать может! Ты давай не кисни.

Легко сказать!

Через неделю я должен быть в Иркутске на вокзале, где меня будет встречать человек подполковника. При этом ещё нужно придумать, как не раскрыть то, что я не на поезде прибыл.

Смотрю на