В соседней комнате заскрипел раскладываемый диван. Погас свет. Обычно заснуть в чужой постели удается не сразу. Но Ольга, лишь только поняла, что Хрущ не придет, заснула почти мгновенно.

Проснулась она поздно. Немудрено, вчера легла, можно сказать, что утром. Солнце ярко било в комнату сквозь неплотные шторы. Ольга уже не чувствовала себя здесь чужой. Она потянулась.

Босые ноги приятно остудил прохладный пол. Женщина, запахнув халат, вышла в коридор. Хруща дома не было. Диван был аккуратно сложен. На столе в кухне она обнаружила банку кофе, печенье в вазочке и кофейник с чашкой на блюдечке. В ванной оказалась стопка одежды, все новое, еще с этикетками – джинсы, майка и… белье.

Ольга улыбнулась. Значит, Хрущ точно успел заметить, что под халатом у нее ничего нет. Произошло это еще на пожаре, или в машине, или уже дома? Возможно, когда она спала, утром зашел к ней в комнату, а она лежала раскрывшись? Такая забота умилила женщину. К тому же все пришлось впору, даже с джинсами не ошибся, хотя подыскать нужный размер брюк даже самой Ольге удавалось не сразу из-за широковатых относительно узкой талии бедер.

«Выходит, измерил, запомнил меня в мыслях. И запомнил очень точно», – подумала женщина.

Она позавтракала, догадалась выглянуть во двор. Машины Хруща там не было. Ольга стала подумывать о том, что стоит уйти, оставив какую-нибудь слегка двусмысленную записку с благодарностью. Даже текст в голове у нее сложился:

«Такое запоминается и сближает больше, чем ночь, проведенная в постели вместе».

Но потом она обнаружила, что связка ключей лежит в прихожей. Если Хрущ их забыл, то как он войдет в квартиру? Станислав вернулся, когда Ольга уже начала беспокоиться.

– Заждалась, извини, – бросил он с порога. – Кое-какие дела решал. – И не успела гостья поблагодарить его за заботу, добавил: – Поехали Мишку искать. Он уже небось с ума сошел. Думает, что у тебя любовник появился, к которому ты от него уйти можешь.

– Спасибо тебе за все. – Ольга, как бы невзначай, взяла его ладонь.

Но тот просто ответил рукопожатием и уже открывал дверь.

– Пошли, пошли, вечер уже близко.

Единственное место, где наверняка можно было искать Войнича, – его магазин автозапчастей. Но дверь оказалась закрыта. Продавщица из киоска напротив сказала, что Михаил ушел уже давно и сегодня вообще не работал. При этом она все косилась на Хруща, явно подозревая, что это ухажер.

– Может, на пожарище пошел? – предположила Ольга.

Но и там его не оказалось. Хозяйка попыталась отыскать что-нибудь уцелевшее среди головешек, но быстро отказалась от такой затеи. К ней подошел соседский кот, потерся о ногу, женщина присела на корточки, погладила его.

– Ладно, дальше я уж сама как-нибудь, – вернулась она к Станиславу.

– Что значит сама? – возмутился Хрущ. – Поехали дальше искать. Черноморск не Москва, человека найти можно. Вот только перекусить не помешает. Я уже и столик заказал.

– Где?

– Увидишь, – подмигнул Стас. – Тут недалеко, на набережной.

– Раз недалеко, оставь машину, пошли пешком. Мне выпить захотелось. А одна я пить не буду.

Вечерело, солнце уже потеряло свой золотой яркий свет, оно побагровело, склоняясь к морской глади. Волны ласково плескались о берег. Отдыхающие на пляже сворачивались – загар до завтрашнего утра уже не поймаешь. У моря оставались лишь некоторые компании, запасшиеся едой и выпивкой.

Войнич бесцельно брел по набережной. Город, казавшийся ему последние годы тихим и безопасным пристанищем, в его глазах таким уже не выглядел. Все изменил приезд Хруща, которого Михаил не рассчитывал повстречать. И Станислав наверняка не собирался от него отвязаться. Предложение, конечно же, было заманчивым, обещало изменить дальнейшую жизнь. Но Войнич знал цену этой заманчивости, грозившей обернуться крахом. А он не собирался ломать свою жизнь, не собирался попадать за решетку.

«Согласиться можно, – рассуждал Михаил. – Но только на один раз, если дело стоящее. Если же преступный промысел станет постоянным, то обязательно попадешься. А Хрущ, это у него по глазам видно, останавливаться не собирается. Я ему нужен. И знает он обо мне очень много. Может, попробовать снова «исчезнуть»? Хорошо бы, но тогда пришлось бы объясняться с Ольгой. Пришлось бы все ей о себе рассказать. Да и денег на новое исчезновение нет, и времена другие наступили. То, что раньше можно было купить за полсотни долларов, стоило уже тысячи».

Поневоле приходилось задумываться о своей безопасности. А тут еще и этот наглый захват участка, на котором стоял его дом, плюс поджог.

«Не одной ли цепи это звенья?»

Михаил был лишь одним из многих, кто в этот живописный вечер находился на променаде. Местного от отдыхающего отличить легко. Взгляд Войнича выхватил из толпы гуляющих приметную пару. Молодая девушка катила перед собой инвалидную коляску с немолодым безногим мужчиной. Он сразу же узнал живущих рядом с его магазином в пятиэтажке отца и дочь Матульских. Бывший майор-спецназовец Петр стал инвалидом в девяностые, во время войны в Чечне – подорвался на растяжке. Еще не успел он выписаться из госпиталя, как от него к другому ушла жена, забрав с собой дочь, которой сказала, что ее отец погиб. Но потом, в шестнадцать лет, узнав, что отец жив, дочь Маша перебралась от матери к нему. Стала заботиться. Эти подробности Михаил, естественно, узнал не от самого Петра Матульского, тот о таких вещах говорить не любил. Обо всем рассказали всезнающие соседи.

А с инвалидом он познакомился, когда Маша привезла его в магазин запчастей – Петр как раз ремонтировал свой «Фольксваген Гольф» с ручным управлением. Войнич взялся помочь ему с ремонтом, а когда увидел, что инвалид, чтобы попасть на свой первый этаж в панельном доме, использует деревянные доски вместо специального пандуса, решил соорудить нехитрый подъемник с направляющими швеллерами. Что и сделал, пока Петр ездил в санаторий вместе с дочерью.

За доброе дело Михаил нажил себе хлопот. Матульский сперва все вызнавал, кто же позаботился о нем. Дознавшись, что его благодетель – Войнич, все пытался ему заплатить за незаказанную работу. Денег Михаил не взял до сегодняшнего дня. За что Петр смертельно на него обиделся. Поэтому сегодня, завидев Машу с отцом, Михаил попытался разминуться с ними. Он подошел к парапету и стал разглядывать море, надеясь, что Маша прокатит инвалидную коляску мимо. Но не тут-то было.

– Эй, сосед! – послышался у него за спиной хриплый голос бывшего военного. – Здороваться надо.

Пришлось делать вид, что только сейчас заметил Матульских.

– Добрый вечер, – пожал он сильную ладонь Петра.

– Здравствуйте, Михаил, – тихо произнесла Маша.

– Какой этот вечер, к черту, добрый? – На загорелом небритом лице инвалида появилось подобие сочувственной улыбки. – У тебя дом сгорел. Теперь уже не открутишься, я тебе деньги за работу всучу. В магазине у себя сегодня ночевал?