И я принялась ощупывать каждую пядь комнаты.

Для начала попыталась приподнять линолеум, но убедилась в том, что он приклеен надежно и прикрытием тайнику служить не может. На всякий случай я пролазала весь пол, тыча кулаком в каждый его сантиметр. Никакого намека на потайное место.

Затем я залезла в камин. Нет, в Санта-Клауса я играть не собиралась, просто засунула в дымоход голову, рискуя перепачкаться сажей, и просветила его фонарем. Заодно потрогала, плотно ли уложены кирпичи. Убедилась, что камин разваливаться не собирается.

Затем настала очередь мягкой мебели. В подушках и матрацах, насколько мне известно, часто прячутся разные вещи, способные заинтересовать финансовые, налоговые, а также правоохранительные органы.

Вышеупомянутые организации остались без удовлетворения. Я даже вспомнила песню «Роллинг Стоунз» с одноименным названием — «Удовлетворение». Как там? «Удовлетворенье, мне с ним невезенье…»

Я тоже осталась неудовлетворенной.

Один мой знакомый как-то, будучи в сильном подпитии, сказал: «Бойтесь оставить женщину неудовлетворенной, она вам этого никогда не простит». Мне кажется, он сказал глупость.

Так вот, я осталась неудовлетворенной. Но не потому, что была не востребована как женщина, а потому, что не нашла того самого сосуда с джинном, название которому деньги.

Я прислонилась к стене, чтобы перевести дух, случайно коснувшись висящей на ней картины. Острый конец рамы кольнул мое плечо, и я недовольно оттолкнула его. Картина так же недовольно отодвинулась от меня, будто обиделась на мой жест. Ну и черт с тобой.

Стоп! Чего это картина так легко болтается на стенке?

Я приподняла раму и посветила фонарем.

Сейф!

* * *

Я сняла картину со стены. Оказалось, что это нетрудно.

В стене было выдолблено углубление, очевидно, еще в процессе строительства особняка. В это углубление и вделали небольших размеров сейф. И самое главное: у него не было кодового замка. Вот это повезло!

Так что я занялась замком. Подобрать отмычки оказалось делом непростым, и я провозилась довольно долго.

Наконец дверка открылась. Лениво, словно нехотя.

Моему взору предстали два отделения. Сейф был прост по конструкции — никаких дополнительных створок.

Я начала обследование с верхней полочки. Там лежали какие-то бумаги, среди них акции. Бумаги были датированы прошлыми годами, никак не августом этого. Я подумала: если Олег Петрович и получил от Михаила Кузнецова деньги, то пустил их не на ценные бумаги.

Кстати, если бы там же находился договор о займе десяти тысяч долларов, то я бы точно соблазнилась — стащила бы его у Панина и уничтожила. Доказывай тогда, что Галя что-то должна. Однако договора там не было. В этом мне не повезло.

Никаких сберкнижек и договоров с банками о вложении наличности, никаких записок с адресами друзей и знакомых, у которых хозяин дома мог бы хранить деньги. Никаких расписок, что тот или другой человек принял от Олега Петровича на хранение десять тысяч долларов. Ничего.

На нижней полке лежали деньги. Я внимательно просмотрела купюры — вся наличность составляла тысячу американских долларов и пятьдесят шесть тысяч российских рублей сотнями. Десятью тысячами баксов тут и не пахло. Так что версия того, что седовласый Олег Петрович решил сорвать двойной куш, отпадала сама собой.

У меня были противоречивые чувства. Неплохо, что Панин оказался не таким мерзавцем, каким я его себе представляла. Но было бы лучше, если бы деньги нашлись. Дело закончилось бы сразу, и возвращаться к нему не пришлось бы больше никогда.

Зато я обнаружила свои вещи: документы на машину и права, а также ключи от квартиры Гали Кузнецовой. Но ключей от «Фольксвагена» я не обнаружила. Странно. Я перебрала все мелочи, находившиеся в сейфе, но безуспешно. Нет ключей от моей машины! Что за дьявол! Неужели я оставила их в замке зажигания? Ладно, посмотрим. Все, что принадлежало мне по праву, я разложила по карманам.

И вдруг…

В комнате зажегся свет.

Я обернулась.

В дверях стоял Олег Петрович Панин собственной персоной, а в руках у него был пистолет.

* * *

— Хитра, — произнес он. — Вырвалась из-под стражи и добралась до моего сейфа! Кража со взломом налицо, можно спокойно вызывать милицию. И доказывать ничего не придется — отпечатки твоих пальчиков остались везде. Я слышал, как ты вошла, потому что не спал. Но хотелось посмотреть, что именно ты будешь делать. Интересно все-таки… Как в детективном романе.

Старик был одет в белый свитер с коричневыми ромбиками, спортивные брюки, правый карман которых слегка оттопыривался, и в легкие матерчатые туфли.

— Минутку! — Я приподняла руки кверху. — Это не то, что вы думаете. Просто я хотела удостовериться, что вы ни при чем.

— Что ты имеешь в виду?

— Я подумала, что вы уже получили деньги от Михаила, но решили шантажировать Галину, чтобы сорвать куш второй раз.

Панин покачал головой.

— Как я постарел… Мне это даже не пришло в голову. А если бы пришло, клянусь, я бы так и сделал. Но, увы, теперь ничего не изменишь. Я в последнее время постоянно думал: как поступить с тобой? Отдать на растерзание своим ребятам или убрать с помощью киллера? А теперь знаю, что именно мне делать: я вызову милицию и засажу тебя на несколько лет в тюрьму. Дело чистое: я в своем доме ночью обнаруживаю воришку, который взломал мой личный сейф…

— Но ничего при этом не взял! — воскликнула я. — Мне нужна была информация, и я ее получила. Больше мне ничего от вас не нужно.

— Зато мне нужно! Нужно, чтобы ты больше не мешалась под моими ногами. Я хочу получить свои деньги, и я получу их! — Старик полез в карман брюк и достал сотовый телефон.

Признаться, на этот раз я действительно могла влипнуть крепко. Свидетелей у Панина нет, но это ничего не значит. Его «шестерки» подтвердят все, что угодно.

— Минуточку! — снова воскликнула я в некоторой растерянности, быстро соображая, что предпринять. — Не нужно звонить!

— Почему?

— Давайте поговорим серьезно.

— Отстань, — отмахнулся Олег Петрович, — я уже сыт по горло нашими с тобой разговорами.

— А если я сама выдвину обвинение против вас?

— Какое?

— Обвинение в похищении и насильственном удержании!

— Как ты будешь это доказывать? У тебя есть свидетели?

— Свидетелей у меня нет. Однако никто также не видел, как я вскрывала ваш сейф.

— Этого и не нужно. Главное, что я тебя застал здесь. В моем доме. Незаконное проникновение в чужое жилище тоже уголовно наказуемо.

Панин начал набирать номер телефона. Причем не ноль два, а шестизначный. Он конкретно знал, кому звонить. В три часа ночи!