– Плоть!.. – послышалось Хваку.

Тот, который назвал себя отшельником Снегом, коротко поклонился поясу и седлу – и в правой руке его полыхнул синеватым отливом двуручный меч. Только глазом моргнуть, еще ножны не успели кувыркнуться в траву – а старец уже и левою ладонью ухватил рукоять меча, пониже правой, у самого навершия. При этом он успел метнуть взор на Хвака, и Хвак догадался: в два прыжка отскочил в сторону и назад, чтобы под меч не попасть… Но этого Хваку показалось недостаточным для подмоги своему нечаянному соратнику: он упал на четвереньки и длинной своей ручищей цап за пояс с секирою!.. Чехла на секирной морде не было, а из петли вынуть – плевое дело: секира сама оттуда выскочила, почуяв страх и ярость своего хозяина…

Сахир было… пятеро, как пальцев на одной руке… Две из них были разрублены в первое мгновение боя, остальные успели отпрянуть, поняв, что внезапное нападение на людишек не удалось, и что пища сама преотлично умеет наносить смертельные удары.

Завершив первый выпад, Снег перехватил клинок чуть иначе: вознес его прямо пред собою, высоко, чтобы рукоять и руки не мешали обозревать поле битвы, а ноги расставил пошире и замер, как бы показывая, что ждет нападения оставшихся демонов и готов обороняться… И вот тут Хвака проняло непонятное: вроде бы он внимательно на все это смотрел, даже и не моргнул ни разу… но старец уже не стоит на месте, как якобы намеревался, а успел впрыгнуть туда, вперед и влево, и мечом эдак – вжик и вжик! Быстро-то как! И еще две кучки отвратительной осклизлой плоти лежат на почерневшей траве, дымом истекают… Пятая сахира бросилась наутек, а Хвак – сам не зная зачем – помчался в погоню.

– Стой, дубина!

Да только улетели Снеговы крики на ветер: быстра сахира, а Хвак не отстает! Прыгнул через пень, пробил с налету куст – вот она клыкастая… Ух, страшенная! И еще одна рядом! На берегу болотца он ее настиг… их настиг!

– Шалишь, гадина такая! – Как махнул Хвак секирою – так и едва не свалился в топкую слякоть: секира насквозь разорвала демоническую плоть, словно сквозь туман пролетела… Разве что руку слегка тряхнуло. – А, и ты еще тут! – Хвак и вторую сахиру зарубил, и даже испугаться не успел того, что коготь демона возле самых глаз мелькнул: еще бы на четверть пяди ближе и…

– Ишь ты! – Хвак развернулся на человеческие слова, весь еще по уши в драке (секира наизготовку, бей, круши!), но это был Снег, подбежавший вослед, на выручку… – Первый раз вижу такого прыткого, сильного и везучего болвана! Вот, объясни: куда ты попер, не зная обстановки, а? Ты на кого замах держишь, на меня, что ли?

Хвак немедленно опустил секиру, выпучил глаза и задумался над собственными действиями…

– Да я… это… убежит, думаю… дай-ка я ее…

– Убежит… Да. О, боги, боги, боги, я все забываю, среди кого я живу… и кем набит этот мир… Недаром я решил покинуть навсегда сии пределы… Ну и убежала бы? Кто она тебе, эта сахира несчастная?.. Вернее, две сахиры. Зачем ты их погубил?

Хвак растерялся, не зная, как внятно ответить на странный этот вопрос.

– Так… демоны же! А вы сами!?

– Что – я сам? Они на нас напали, сожрать хотели. Я защищался. Но вот сахиры отбиты, напуганы и бегут прочь – зачем их преследовать и добивать? Запомни: для забав есть дуэли и охота, а на войне и в обычной жизни губить живые существа – никуда не годится, это удел слабодушных и подлых людей. Кстати, надо будет разобраться с кругом защиты… Забыл я наложить, что ли… по старости и по глупости… Так ты понял, что я сказал?

– Да. Я это… не сообразил сразу. Что они… что она уже убегает…

– Или он. А скорее всего – оно, ибо сахиры бесполы, в нашем человеческом понимании… Ладно, возвращаемся. Надеюсь, ты не собираешься бродить в этих краях на ночь глядя?

– А что? Тут опасно?

– Опасно… боги, боги!.. Это Пригорья, дружок. Вон там, уже за теми перелесками, Плоские Пригорья начинаются! Что, не слыхал про такие? Опасно… Давай за сушняком, а я пока следы разберу… Угу!.. Забавно… Иди, иди, собирай, это я сам с собой разговариваю…

Снег был изрядно удивлен итогами осмотра: нет, он не забыл наложить круг охранных заклятий, очень мощных и болезненных для любого, кто имеет наглость или неосторожность незваным нарушать чужой покой… В том, что сахиры подкрались и напали, нет ни малейшей тайны, ибо к их приходу круг был разомкнут, заклятия порушены, а сделал это никто иной, как сей простодушный увалень Хвак… Не такой уж, кстати говоря и увалень, если столь убогим куском полусырого железа, которое по ошибки нарекли секирою, он прикончил двух сахир!

– Слушай, Хвак…

– У… ум… Угу? – Хвак торопливо прожевал хвост вяленой ящерицы и оборотил счастливое лицо к собеседнику.

– Ешь, не давись. Я вот что подумал… Уже стемнело, все равно делать особо нечего, спать вроде бы рано, читать ты не умеешь… Я бы хотел исследовать твою ауру. Ты не против?

– Чего сделать? – переспросил встревоженный Хвак.

– На ауру на твою взглянуть. Аура – это… такое невидимое… сияние, которое испускает каждое живое существо на земле, живое или приравненное к оному. Скажем, у демонов тоже есть своя аура… И у богов, если они, конечно, того хотят, и у животных, и у тебя, и у меня. И у всех – особая, только им присущая. Ученый или жрец, глядя на такую ауру магическим зрением, способен многое увидеть или разгадать, если он, конечно, не обманщик, а настоящий знахарь или мудрец. Так ты не против? Это не больно и безо всякого колдовства в твою сторону, я даже тебя не коснусь. А, Хвак?

– Ну… ладно. – Ужин закончился, теперь можно было бы и поспать, спиною поближе к теплому костерку, но неудобно огорчать отказом хорошего человека. – Я не против. А чего в ней такого, что вы захотели… ну… эту…

– Ауру.

– …ауру посмотреть?

– Объясняю. В прежней жизни я был сударем, как ты правильно заметил, и военным человеком. Воевать – это была моя главная привязанность в жизни и, одновременно, ремесло, с помощью которого я зарабатывал на кусок хлеба. Однако, я не чурался и точных наук, и чем далее, тем сильнее увлекался поисками нового знания, читал свитки, проводил опыты, придумывал заклинания… Считается, что я довольно неплохой колдун, впрочем, как и воин. И в качестве колдуна я всегда был способен наводить морок, угадывать погоду, сплетать мощные и красивые заклятья. Одно из этих заклятий – я его сам придумал и назвал «Дом-кольцо» – предназначено защищать в походе мое уединение, мою безопасность. Всяк, от животного до демона, пытающийся проникнуть внутрь этого кольца – имеется в виду, когда заклинания уже наложены и вступили в силу – почувствует некие неудобства, а буде упорствовать в своих намерениях, то и нешуточную боль, и ужас, и иные, весьма неприятные ощущения. Вот ты – что почувствовал, когда к моей стоянке подходил?

– Это… думаю: сейчас как швырнут ножом! Ну, я и запел, чтобы видели, что я не враг и не подкрадываюсь…

Снег внимательно смотрел на Хвака, явно ожидая продолжения скупому рассказу, и Хвак растерялся, не в силах вспомнить что-то еще такое важное…