Она писала мужу: «Последнее время всё сделалось только в тягость и ничего не радует… У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…»

Это чувство безысходности и одиночества прекрасно передал художник С. Ю. Жуковский, в августе 1916 года приглашенный графиней в имение «писать интерьеры». На одном из полотен — «Малая гостиная в Брасово» — затерявшаяся среди дворцовой роскоши женская фигура в белом, от которой веет трагизмом. Это — Наталия Брасова.

Февральская революция застала Михаила Александровича в Гатчине. Император Николай II отрекся от престола за себя и за сына в пользу Михаила. Отрёкшийся Император направляет брату телеграмму:

«Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму.

События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники.»

Михаил на троне пробыл ровно сутки: с половины 2 марта до половины 3-го. Эти сутки он находился в Петрограде, в квартире своего друга, князя Путятина, на улице Миллионной. Там 3 марта Михаил подписал следующее заявление, согласно которому готов был принять престол:

«Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.

Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном Собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

Михаил 3/III — 1917 Петроград.»

То есть, строго говоря, от Престола он не отрекался.

После Февральской революции, до октября 1917-го семья жила в Гатчине под домашним арестом. Впрочем, для Великого Князя Михаила это были, может быть, счастливейшие дни в жизни: он всегда мечтал только об этом — спокойно жить со своей семьёй.

Михаил Александрович добровольно передал усадьбу «Брасово» крестьянам. Дворец со всем содержимым был национализирован и перешел в ведение волостного Совета. Архивы свидетельствуют, что весной 1918 года оттуда в Народный комиссариат имуществ Республики поступило предложение отдать вагон серебра за 10 вагонов хлеба. После длительных переговоров с брасовскими ходоками комиссариат согласился в обмен на серебро выделить лишь вагон хлеба.

Станислав Юлианович Жуковский. Малая гостиная в имении Брасово. Фотография с сайта commons.wikimedia.org

В Москву прибыло 16 ящиков с серебром: более тысячи изделий, составляющих одну из наиболее крупных и художественно значимых коллекций в России. В семнадцатом ящике, как указано в документе, находились «иконы» — серебряные оклады и предметы церковного обихода, подчас украшенные драгоценными камнями. В описи подробно перечислялись блюда, кубки, чашки, тарелки, ложки, солонки, сахарницы, соусницы, вазы, молочники, подсвечники, кастрюли, наборы ножей, украшения. Большинство предметов являлись произведениями прикладного искусства, созданными мастерами Нюрнберга, Ауссбурга, Гамбурга, Лондона, Парижа, русских фирм Сазикова, Овчинникова, Губкина, Орлова, Николаева, Фаберже. Многие из них были исполнены по рисункам и эскизам знаменитых художников — Витали, Клодта, Лансере, Борникова, Быковского…

В Брасовском дворце, как уже сказано, находились и другие исторические и художественные ценности. Когда-то Наталья Сергеевна писала мужу о «портретах предков» (вероятнее всего, о портретах Романовых, принадлежавших, как правило, кисти именитых художников), а также восхищалась тем, что во дворце «каждая комната лучше другой, это прямо музей». В мае 1918 года в Брасово командируются специальные эмиссары. В архиве есть их удостоверения — это художники А. Т. Матвеев и П. С. Уткин, которым предстояло оценить и отобрать произведения искусства. С ними прибыл еще агроном И. А. Малахов, чтобы организовать в Брасове сельскохозяйственную школу. Именно на этих условиях волостной Совет соглашался отдать художественные предметы. Описей того, что эмиссары привезли в Москву, в архивах пока не обнаружено: либо они не сохранились, либо лежат в закрытых фондах. Однако по косвенным упоминаниям можно сделать вывод, что брасовские ценности поступили в специальные хранилища Государственного музейного фонда, которые размещались в подвалах Румянцевского и Исторического музеев.

Инвентарные книги Исторического музея за 1918 год как будто бы приоткрывают «брасовский» след: здесь существует запись о том, что летом в музей поступило большое количество серебра, а также изделий из фарфора, бронзы, хрусталя — с пометкой «из Орлов. губ.» К сожалению, без дальнейших уточнений. Нашлась и копия телеграммы, посланной в марте 1919 года из Орла в Москву — во ВЦИК, секретарю В. А. Аванесову и члену Президиума наркому госконтроля К. И. Ландеру. Текст сохранился плохо, ясно только, что речь идет о задержке вывоза имущества из Брасова в Москву. Какого конкретно — не говорится, но, несомненно, весьма ценного, если его судьба интересовала столь высоких государственных руководителей. Из телеграммы также явствует, что она была не единственной, однако другие не обнаружены.

Наиболее художественно значимые произведения из серебра в 1920 годах передаются из всех хранилищ в Оружейную палату. Есть соответствующие пометки — «из Госхрана», «из Государственного музейного фонда», но имена и адреса бывших владельцев не указаны, так что установить, какие из них принадлежали графине Брасовой, не представляется возможным. Брасовские картины, гравюры, рисунки, акварели, скульптура разошлись по разным московским и периферийным музеям, книги попали в библиотеки, фамильные бумаги — в архивы. Проследить их пути пока не удается. Но кое-что дворовым крестьянам все же удалось спрятать. Во время Великой Отечественной войны фашисты устроили во дворце комендатуру. 5 марта 1943 года советские самолеты разбомбили несколько важных немецких объектов в поселке. Фугасная бомба попала и в царский дворец…

После войны на фундаменте дворца Романовых построили новое здание. Там вначале был народный суд,