– Это не имеет значения. Анна очень умная женщина. Она сделает все, что ни пожелает ваша мать. Но, будьте уверены, лорд МакЛарен, она там находится только по одной причине – ей надо найти письма. И именно это, молодой человек, она и сделает.

Лэрд вскочил:

– Не могу поверить, что Анна согласилась на это. Она заявила, что притворяться моей невестой выше ее сил.

Элизабет покачала головой:

– Милорд, всего лишь год назад мы верили, что мои сестры и я были оставлены на крыльце доктора какой-то бедной, несчастной женщиной. Анна никогда не знала своей семьи, своей истории.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Когда она была ребенком, таким робким и неловким, ее всегда дразнили и высмеивали другие дети из деревни. Чтобы избежать этого, она научилась оставаться невидимой и избегала всего, что могло бы сделать ее заметной.

– И все же она осталась с моей матерью.

– Только из-за того, что ее желание наконец узнать, кто она, пересилило страх быть замеченной. – Элизабет протянула руку и сжала его ладонь. – Если бы вы только знали, что это значит – быть воспитанной в сиротстве, без уважения к своему истинному происхождению и положению в обществе. Лорд МакЛарен, пожалуйста, не судите ее за то, что вы не можете понять.

Молодой граф был в полном замешательстве. Несколько минут он стоял молча, размышляя, что предпринять дальше. Наконец решение было принято, он откланялся и помчался в Сент-Олбанс.

Элизабет была права в одном: Лэрд не знал, что это значит – жить, не зная своих корней. Ему достаточно было взглянуть на стены в галерее МакЛарен-Холла, чтобы увидеть родословную своего семейства Алланов.

Но одно он знал наверняка – что значит жить без уважения окружающих. И, как это ни печально, он знал, какую боль испытываешь от отчаяния, когда тебя никто не уважает.

Лэрд пришпорил коня – он должен добраться прежде, чем Анна сделает что-либо, о чем позднее будет сожалеть.

Кэвендиш-сквер

Позднее тем же вечером

– Я говорю вам обоим, что письма, которые мы ищем, были в доме и, вероятно, там и находятся. – Лотариан расхаживал по библиотеке, остановился перед полкой с книгами. С отсутствующим видом он провел пальцами по гладким кожаным переплетам, словно искал какую-то книгу, хотя в голове у него не было ее определенного названия.

– Что вселяет в вас такую уверенность, милорд? – Элизабет играла с прибором для разлива чая, принадлежавшим леди Аппертон, пока пожилая леди ставила на стол чашки. Неожиданно пробежала струя холодного воздуха – замок на потаенной двери, расположенной в книжных шкафах, шевельнулся, дверь повернулась и открылась.

Лотариан достал носовой платок и вытер тонкий слой масла, которым испачкал пальцы. Лорд, леди Аппертон и Элизабет подождали, пока Лиливайт и Гэллэнтайн, шаркая ногами, прошли по библиотеке и сели на стулья.

– Я только что объяснял Элизабет, что письма находятся в городском доме МакЛаренов на Кокспер-Стрит, и до последнего момента они были именно там. Обыск в доме должен был к чему-нибудь привести.

– Откуда такая уверенность, Лотариан? – леди Аппертон нажала на рычаг, прибор для разлива чая защелкал, и чашки покатились; в нужном месте диковинное устройство остановилось, и с помощью специального приспособления струя ароматного крепкого чая полилась в первую чашку. От удивления глаза Элизабет стали огромными, а рот открылся. Не обращая внимания на происходящее, леди четко продолжала: – МакЛарен обыскал дом, и, каким бы ни был легкомысленным, лгать в сложившейся ситуации он не стал бы. Судя по всему, он не такой человек.

– Да, он не лжец. В этом я уверен, – сказал Лотариан, – но письма были в доме, по крайней мере за неделю до того, как молодой граф МакЛарен открыл его в новом сезоне.

Элизабет села прямо и взяла чашку чая из рук леди Аппертон.

– Помню, Эпсли сказал так много… в тот вечер, когда вас троих нашли спускающимися с крыши дома МакЛарена. – Она тихонько усмехнулась в чашку.

Лиливайт поднял отяжелевшие веки.

– Это не доказывает того, что письма все еще были там. Это лишь доказывает, что мужчины ворвались в дом, полагая, что они являются той же самой командой, что и раньше. Либо они не нашли писем в первый раз, либо никогда и не искали писем. Все газеты в Лондоне написали о том, каким маршрутом будет ехать семейство МакЛарен, возвращаясь в Лондон. Справедливо предположить, что грабители знали: семья пока только на пути в Лондон и в доме наверняка никого нет, в него смело можно влезть.

Гэллэнтайн прокашлялся.

– За исключением, Лиливайт, второго раза, никогда не заявлялось о каких-либо пропажах.

– Старый МакЛарен удивил нас в первый раз, а Эпсли – во второй. – Лиливайт взял чашку чая из рук леди Аппертон и с наслаждением вдохнул чудный аромат. – Моя дорогая леди, найдется ли у вас капелька бренди?

С трудом скрывая раздражение, старая леди отодвинула прибор, с помощью скамеечки спрыгнула с дивана и отправилась за графином.

– Эпсли любит совать нос в чужие дела, я не могу доверять ему. – Элизабет протянула руку, чтобы помочь леди Аппертон забраться на диванчик. – Разве он не сказал, что в доме повсюду были разбросаны бумаги? Если он видел эти письма, то мог прочитать их и понять, насколько они ценны. – Догадка осенила ее. – Он мог взять их!

Лиливайт кивнул и вздохнул от удовольствия – леди Аппертон наливала в его чашку порцию бренди.

– Возможно, Элизабет. – Гэллэнтайн тоже протянул чашку леди Аппертон. – Но наиболее вероятно, что права Анна и она найдет письма в МакЛарен-Холле.

– Да, боюсь, у нас нет выбора. Нам остается лишь ждать и надеяться, что Анне повезет и ее поиски увенчаются успехом. – Теперь Лотариан протянул свою пустую чашку.

Элизабет вздохнула от нетерпения. Она никогда не умела ждать, но с тех пор как они приехали в Лондон, это, казалось, единственное, что приходилось делать.

– Еще чая, Лотариан? – леди Аппертон указала на прибор для разливания чая, но Старый Повеса махнул рукой в знак отказа.

– Нет, моя дорогая, – Лотариан подчеркнуто вежливо улыбнулся, – мои кости до сих пор ноют от долгого раскачивания на веревках. И бренди – лучшее сейчас лекарство.

МакЛарен-Холл, Сент-Олбанс

Экипаж виконта Эпсли был приспособлен для поездки намного лучше, чем почтовая карета, которую хотел было нанять Лэрд. Эпсли с готовностью предоставил другу свой превосходный транспорт, в котором было предусмотрено абсолютно все для многочасового путешествия.

Элегантный городской экипаж свернул с центральной дороги на обсаженную тополями подъездную аллею, ведущую в МакЛарен-Холл, а Лэрду хотелось, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Он стал баловать себя с того самого момента, когда они выехали из Лондона. Это было все равно, что путешествовать в клубе для джентльменов на колесах. Они пили превосходное бренди, ели деликатесы, играли в карты и курили сигары, привезенные из Вест-Индии.