Я чуть нахмурилась, но отвечать не стала: пусть шипит и бесится. Могли бы и раньше мне всё рассказать. Хотя, о чём это я? Буквально несколько часов назад моя позиция была где-то на уровне плинтуса, кто же с бесправной наложницей будет вести подобные разъяснительные беседы?

Обижаться на лекаря не имело смысла: он дитя этого мира и времени, я же пока совершенно чужеродный элемент, пытающийся пристроиться к действующей системе.

Но пока не очень получается. И я всё чаще задумываюсь о том, как эту систему прогнуть под себя. Постепенно, не спеша. И первый пункт плана: заявить о себе, как о лекаре, постепенно начинает претворяться в жизнь.

Второй мини-шаг - выбить плату за свои труды. Как это сделать я сейчас не совсем представляю, но, думаю, подсказки возникнут, а уж я не прозеваю, воспользуюсь ими на полную катушку.

Чуть притормозив, прислушалась к себе.

Мне хотелось власти. Полной свободы действий.

И это не мои желания. К такому я в своей земной жизни никогда не стремилась.

Агата тихо шепнула:

- Госпожа...

И я вернулась в реальность: лекарь уже достаточно далеко от меня ушёл, а я стою посреди дороги истуканом.

- Иду, иду, - закивала и поспешила за стариком.

Надо в тишине своей комнаты потом обдумать откуда что взялось. Но догадка мне не понравилась: скорее всего это память той, что раньше владела телом. Это её стремления. Её желания.

Бороться? Но человек должен быть цельной личностью, иначе так можно сойти с ума, каждый раз сопротивляясь части своей же души. Поэтому нужно принять и жить дальше. Душевное равновесие - залог здоровья, как физического, так и психологического.

Погрузившись в подобные непростые размышления, не заметила, как мы дошли до места назначения.

Это было большое двухэтажное здание, сложённое из крупных тёмно-серых камней правильной прямоугольной формы. Окон с этой (внешней) стороны не было, лишь узкие отверстия в некоторых местах.

К высоким двустворчатым дверям вела широкая лестница, по которой туда-сюда сновали люди в белых туниках.

- Центральный афинский Асклепион, - снизошёл до меня гиатрос Иринеос, застыв на первой ступеньке и дождавшись, когда я встану рядом с ним; в его голосе слышались гордость и благоговение перед этим местом, - он, конечно, будет скромнее, чем на острове Кос, и источников целебной воды здесь тоже нет, но во всём остальном мои братья жрецы-асклепиады ни в чём не уступают косийцам.

- Пойдём, - миролюбиво добавил он, дав мне несколько минут, чтобы впечатлиться возвышающимся надо мной сооружением.

Действительно, как такое могли построить все эти люди, не имея техники и иных материалов, без которых возведение подобных строений в моём мире было бы невозможно? Это просто грандиозно! Уму непостижимо!

И в который раз я убеждаюсь: человек может всё и даже больше! Стоит только захотеть и приложить к этому определённые усилия. Порой титанические. Но конечный результат может на долгие века оставит свой след в истории.

Пройдя внутрь, оказались в уже привычном мне внутреннем дворе, здесь его именуют перистиль.

Только в Асклепионе он был в десять раз больше, чем в поместье этнарха Менедема.

- Гиатрос Иринеос! - к нам подошли трое. Приветствуя моего нового начальника, они очень низко склонили головы. По всей видимости лекаря этнарха весьма уважали в этом странном месте. Раскланявшись со знакомыми, Иринеос поспешил дальше, по вымощенной мелким камнем дорожке. Я не отставала ни на шаг, при этом стараясь рассмотреть как можно больше.

Охранники же остались у входа и, по всей видимости, будут ждать нас столько, сколько потребуется.

Мне нравилось это место: Асклепион древних греков это не привычная поликлиника. Это место, стоило оказаться внутри его стен, отчего-то заставляло трепетать всё моё существо.

Тем временем гиатрос Иринеос добрался до какого-то сооружения, возвышавшегося в центре перистиля.

И, коснувшись камня двумя пальцами правой руки, тихо, едва слышно, прошептал:

- Отец Асклепий, твой слуга прибыл исполнить долг пред страждущими. Да снизойдет на меня эвлоиа (εὐλογία - с древнегреч. благословение).

Отняв руку от алтаря, а это был скорее всего именно он, посмотрел на меня выжидательно.

- Чужеземка, - покачал он головой, - как дитя малое, ничего не смыслишь, повтори всё, что я сказал и сделал...

Но я уже не слушала его, всё моё внимание было приковано к этому камню. Некая сила, неизвестной мне природы, буквально потянула меня к алтарю, и я, положив раскрытую ладонь на согретый солнцем камень, прикрыла глаза.

Воздух сгустился вокруг меня, накалился, обжигая нежную кожу и, не успев причинить вреда, взорвался брызгами, разлетевшись далеко окрест. Сердце пропустило удар и застучало, как сумасшедшее.

А перед моим взором вдруг возникло видение, чёткое и ясное, словно я участница происходящего.

Я стою на песчаной земле, неподалёку обрыв и синее море.

Неподалёку от меня сражаются люди. Слышны крики боли и гневные окрики бойцов.

Битва в самом разгаре. И среди этой страшной картины я замечаю его.

Воин был в кожаном панцире с нашитыми поверх металлическими пластинами, плотно облегавший фигуру и защищавший тело, оставляя руки совершенно обнажёнными; из-под доспеха, достигая середины бёдер, свисала серая туника, пропитанная кровью; сапоги из толстой кожи с щитками в передней части и шлем с длинным тёмно-красным гребнем - довершали картину.

Узнала мгновенно, несмотря на иную одежду: именно его я когда-то видела во сне и потом часто вспоминала наяву. Широкие плечи и светло-карие глаза запомнились мне на всю жизнь; это он что-то настойчиво говорил мне во сне, а я не смогла услышать.

Сейчас же на него наседало сразу с десяток врагов, мужчина был весь в крови. Но та ярость и сила, с которой он продолжал неравную борьбу, восхищала и пробирала до дрожи. В какой момент его меч переломился пополам, я не успела заметить: всё произошло слишком быстро!

- Гер! - крикнул кто-то сбоку, я бросила туда взгляд и заметила, как какой-то воин, одетый схоже с мужчиной из моего сна, кинул тому копьё с длинным толстым древком.

Незнакомец по имени Гер ловко поймал оружие и ринулся в бой с удвоенной энергией...

Досмотреть, чем всё закончилось не дали: что-то резко вытолкнуло меня из видения, и я упала на спину, больно ударившись о твёрдую землю.

- Тебе было видение! - благоговейно проговорил гиатрос Иринеос, стоя неподалёку и не делая попытки приблизиться. - Ты получила благословение Отца Асклепия!

Глава 18

- Что ты видела или может кого?! - наседал на меня лекарь, а я тем временем, стиснув зубы от боли в спине и правом бедре, медленно поднялась и, утвердившись на ногах, насмешливо посмотрела на гиатроса Иринеоса и столпившихся вокруг нас людей.