– Я пойду. – Она сделала попытку отстраниться, но только для виду и только для того, чтобы показать, что она приличная девушка и не намерена начинать отношения на такой ноте.

Я медленно приблизил свои губы к ее губам и чувственно, нежно поцеловал Лизу. Она не сопротивлялась, не отталкивала меня, но и не проявляла никаких ответных чувств. Хотя какие между нами были чувства? Меня влекло к ней, а ее…

– Самое ужасное, – прошептала Лиза, – что если бы ты предложил, я бы осталась. Я бы слушала твои рассказы про птицу марабу, про синусоиду, про старика Кусакина. Ты, как водоворот, затягиваешь с каждой минутой все глубже и глубже. Ты переходишь на «ты», и я иду следом. Это ужасно, Андрей Николаевич… Я пошла. Отдыхай, набирайся сил. Арина к вечеру будет совершенно здорова.

Она отстранилась от меня, перед зеркалом поправила прическу, на секунду призадумалась и неожиданно засмеялась:

– Если сейчас было наше первое свидание, то закончилось оно оригинально – ты даже не можешь проводить меня до дому. Какие уж тут цветы! Одни условности… После шести часов вечера постарайся мне домой не звонить – я не хочу объясняться с родителями раньше времени.

После ее ухода я лег на кровать и прикрыл глаза. Арина перелезла через меня, достала из ящика с игрушками еще двух кукол, посадила их у кресла, каждой вставила под мышку карандаш. Потом принесла из прихожей забытый Лизой стетоскоп и стала слушать биение моего сердца. Что-то в моем дыхании показалось дочери подозрительным, требующим дальнейшего обследования. Она сходила на кухню, принесла чайную ложечку, заставила меня открыть рот и сказать: а-а-а!

– Арина, – предложил я, – давай я буду лежать с температурой, а ты будешь лечить кукол. Где у мамы пуговицы хранятся? Арина, пуговицы – это таблетки. Измеряй куклам температуру и давай им таблетки. Арина, у меня началось нарушение теплообмена. Я полчаса полежу, потом покормлю тебя.

Дочка беззвучно запротестовала: «Нет, так не пойдет! Если ты температуришь, то должен положить на лоб мокрое полотенце». Пришлось смириться. Я нарезал из тетради листочков для рецептов, достал Арине ручку, карандаши, намочил полотенце и лег спать. Но сон не шел. Мои мысли носились по кругу: Шахиня, трупы в садовом домике, умирающий вор в законе Лучик, адвокат Машковцов и, конечно же, Лиза! Женщина с пониженной энергетикой.

«Желомкина сама открыла налетчикам дверь. Того, кто постучался к ней, она знала и не опасалась его. Шахиня вообще никого не опасалась, у нее даже мысли не было, что кто-то осмелится покуситься на воровской общак. Со стороны ситуация с нападением выглядит дико, но если вдуматься и распределить роли, то логику событий можно понять. Предположим, что из дворца спорта «Динамо» вышла группа мужчин. Все они спортсмены: боксеры, борцы, штангисты. Навстречу им шестиклассник с тощим портфелем в руках. Должны спортсмены его бояться? Нет, конечно. Любой из них щелчком из пацана дух вышибет. Но у паренька с собой припасен пистолет, и он в два счета всех борцов на тот свет отправляет. Бах, бах! И только трупы на крыльце.

То же самое с Желомкиной. Она жила под непробиваемой защитой воровского братства, но кто-то наплевал на страх и пошел в атаку на квартиру, где защитников оказалось всего двое – немолодая грузная женщина и далеко не спортивного вида мужчина. Оборона, основанная больше на словах, чем на деле, оказалась мнимой. Налетчики пробили ее в одно касание, и тут начинаются странности.

Во-первых, состав преступной группы. Я совершенно уверен, что два трупа в садовом домике – это убийцы Шахини и ее племянника. Организатором нападения был адвокат Машковцов… Или не он? Хорошо, предположим, что это был адвокат. У него съехала крыша, и он решился совершить налет на воровской общак. Адвокат по роду своей профессии общается с преступниками, как бывшими, так и настоящими. Он вполне мог среди своей клиентуры найти двух отморозков, способных пойти на любое преступление. Нужен ему кто-то четвертый? Пожалуй, нет. Чем меньше людей будет участвовать в налете, тем проще потом замести следы.

И тут – тупик. Адвокат действует в открытую: он не прячет лица у подъезда Желомкиной, не пытается изменить свою внешность. Он приезжает на преступление на собственном автомобиле! Что за странности? Он что, специально подставляется, показывает всем: «Это я, адвокат Машковцов! Не вздумайте перепутать меня с каким-нибудь дядей Васей». Единственная логика в его действиях – это похоронить «адвоката Машковцова» в ближайшее время и возродиться в новом обличии.

Оставим это предположение на потом и вернемся к Желомкиной.

Средства нападения у налетчиков примитивные и разнородные. Тут тебе и кухонный нож, и обрез одноствольного ружья, и самодельный мелкокалиберный револьвер. Гильз на месте происшествия не обнаружено, значит, в девчонку и старушку с первого этажа стреляли из револьвера, а не из пистолета. Состав вооружения у бандитов наталкивает на мысль, что они не готовились к нападению и взяли с собой на дело то, что подвернулось под руку. Например, одноствольный обрез. Случись осечка при выстреле, и одному из налетчиков пришлось бы схватиться с племянником Шахини в рукопашной схватке.

Сложим оружие и автомобиль и получим налет как спонтанное решение – сидел адвокат со своими клиентами и говорит им: «А не совершить ли нам нападение на квартиру хранительницы общака Шахини? У меня есть обрез с одним патроном, револьвер, который стреляет через раз, и нож, которым колбасу режут».

Версия о внезапном решении ошибочна. Адвокат заранее приготовил отравленную водку. Если обрез и самодельный револьвер достать сложно, но реально, то с ядом все наоборот. Мгновенно действующий яд на «черном рынке» не купишь. Я вообще не представляю, где можно достать яд. Цианистый калий, например. Где-нибудь в промышленности или химическом производстве используют цианид или им только врагов травят?

Пока я размышлял о преступлении, Арина раскрутила автоматический карандаш, вставила в него стержень и стала тормошить меня.

– Что такое, Арина? Что случилось? Это шприц? Доченька, тебя же без уколов лечили… В руку коли, в плечо. Арина, взрослым дяденькам уколы ставят в плечо, а маленьким деткам – в попу. Куклам коли куда хочешь, а мне – только в плечо. Мамане завтра в попу вколи, чтобы знала, как больного ребенка бросать. Арина, иди, поставь уколы всем игрушкам: собачке, медведю, пупсикам. Всем вколи, проведи поголовную вакцинацию. А я пока полежу, подремлю.

«У Лизы под кофточкой прощупывались ребра. Она худая, и грудь у нее небольшого размера. Девушку таких габаритов удобно заносить в ЗАГС – подхватил на руки и неси, хоть на второй этаж, хоть на третий. С Натальей на руках я бы сейчас даже на крыльцо ЗАГСа не поднялся, пришлось бы ее через плечо перебрасывать. Странно получается: Маринка родила и осталась такой же худой, а Наталья располнела. Нет, нет, все не так. Наталья стала полнеть после ранения, беременность и роды тут ни при чем…

Помрет Лучик, на какие шиши они будут гроб полированный покупать? Естественно, ворам никто не откажет, и гроб взаймы дадут, и поминальным обедом бесплатно накормят, но это же позор! Как только станет известно, что Почемучка проворонил общак, так его авторитет тут же упадет ниже плинтуса. Гроб взаймы – это нонсенс, за это адвоката Машковцова они живым закопают и креста на его могиле не поставят… Куда он делся? Жив ли? А если мертв, то зачем два трупа оставлять на видном месте, а третий прятать? Четвертый человек… Нет, не было никакого четвертого, трое их было. Четвертый человек вошел в садовый домик, когда там уже все были мертвы. Адвокат отравил подельников, а они ему голову проломили молотком.