Но она сама увидит кровь на одежде, — прошептала Рози, тревожно заглядывая мне в глаза. — И что мы ей скажем?!

***

У Синеглазки был простой, но добротный экипаж. Коляска с откидным верхом.

И конь хороший впряжен.

Тонконогий, но сильный, злой.

Так что по городу мы прокатились с ветерком.

И почему-то мне казалось, что молва о том, куда Синеглазка везет новоявленного врача — меня, — бежит впереди нас.

Люди на улицах оборачивались на нас с удивлением.

И мне почудился даже внимательный, цепкий взгляд законника из-под лохматых бровей.

Я словно наяву услышала его сердитую воркотню:

— Не натвори глупостей, девочка!

«Не натворю», — твердо пообещала я невидимому собеседнику.

И моя совесть, разбуженная воображаемой руганью законника, затихла.

Ивонна уже вся извелась, поджидая нас с Рози.

Она сидела на крыльце, завернув хнычущего Итана потеплее, и с тревогой вглядывалась меж садовых деревьев на дорогу.

— Слава богу, госпожа Эрика! — воскликнула она, стоило только коляске Синеглазки-Кристиана затормозить у входа в дом. — А я вся извелась! Думала, с вами что дурное приключилось!

— Ничего дурного, Ивонна, — ответила я, тщательно пряча взгляд от внимательной старухи.

Потому что она рассматривала Кристиана с еще большей внимательностью, чем меня.

— Мы много денег привезли! — затараторила Рози, прыгая по металлической лесенке экипажа вниз. — Просто о-о-огромный кошель!

И с этими словами она, подскакивая на своем костылике, подбежала к Ивонне и потрясла у нее перед носом раздувшимся кошельком.

Та так и ахнула, судорожно прижав к себе младенца.

На глаза ее навернулись слезы.

— Ах! — только и смогла вымолвить она. — Откуда столько?..

— Алименты от отца ребенка, — сухо пояснила я, осторожно принимая у нее Итана. — Законник вытряс их с Юджина.

Это был наш с Рози тщательно разработанный план.

Она отвлекает Ивонну кошельком — я беру Итана и скрываю бурые пятна на своей одежде его пеленками.

Вроде, прокатило…

— А еще мы столько всего купили! — продолжила щебетать Рози. — Столько еды!..

Кристиан, сложив вожжи, спрыгнул с облучка и достал из коляски нашу корзину.

И вручил ее Ивонне чуть не с поклоном.

Да, он тоже участвовал в нашем с Рози плане.

Только добровольно, без сговора с нами.

Ивонна снова ахнула и залилась слезами счастья.

Дрожащими руками она приняла тяжелую корзину у Кристиана. Рассматривая припасы, хлеб, разноцветные ткани, она только всхлипывала и кланялась Кристиану. И слова не могла вымолвить.

А тот с интересом рассматривал дом.

— Ну, что я говорила?! — радостно воскликнула Рози, заметив его интерес к нашему жилищу.

— Красивый же он?! Красивый?!

Кристиан только качнул головой.

— Да, — с некоторым удивлением в голосе согласился он. — Дом и в самом деле красивый. Вовсе не зловещая пещера, как поговаривают о нем в народе.

— Люди скажут тоже, — проворчала Ивонна, совсем позабыв, что говорила не так давно о доме сама. — Не желаете ли чаю, господин? Я немного прибрала на кухне. Конечно, до порядка еще далеко, но…

— Благодарю, но нет, — слишком поспешно ответил Кристиан.

Его отказ почему-то пребольно резанул меня по сердцу.

Одно дело — сказать, где я живу, и совсем другое — показать.

Дать рассмотреть во всех деталях свою неприкрытую нищету. И самой увидеть огромную пропасть между нами.

Между собой, жалкой нищенкой с незаконнорожденным младенцем на руках, и им, блестящими молодым человеком.

Как мне показалось, и на ребенка Кристиан посмотрел слишком уж… долго. Оценивающе, что ли.

Да, сомнений быть не могло.

Синеглазка точно знал, кто я. Точно знал, почему я тут. В его глазах я была падшей женщиной, легкодоступной.

Легкой добычей.

А мне очень не хотелось бы, чтоб он так думал!

— Брезгуете? — резковато спросила я, укачивая хнычущего Итана.

Кристиан с интересом глянул на меня.

— Тороплюсь, — напомнил он. — Вы забыли? У меня лекарство для моего друга. Ему плохо без этих примочек, а я и так порядком задержался. Так что разрешите откланяться. Но, думаю, мы еще увидимся? И уже в ближайшее время?

— Как пожелаете, — суховато ответила я. — Прощайте.

Законник в моем воображении удовлетворенно крякнул и расправил усы.

«Вот и умница, девочка, — произнес он. — Не нужно иллюзий и глупых надежд. Синеглазка не для тебя. Ты его заинтересовала, да. Но его интерес ничем не отличается от интереса того же козла Юджина».

Я развернулась и поспешила в дом. Итана пора было кормить, он уже хныкал без остановки.

Да и самой есть хотелось…

***

Пока мы с Рози ходили в город, Ивонна не сидела без дела.

Она и комнаты протопила, отыскала кухню и навела там порядок.

— Немного воды, немного щелока, — ворчала она, — и все-все будет у меня блестеть! Еще б посуды новой. Я много не прошу, но уж больно стара тут сковородка. Ее, наверное, кинули, потому что она негодная. Да и пару горшков бы не помешало. Как думаете, госпожа?

— Все купим, — ответила я. — Законник обещал, что будет исправно трясти с Юджина деньги. Не бог весть что, но нам на скромное житье хватит. Да и сама я буду работать.

Ивонна усмехнулась:

— Работать! — проворчала она. — Кем, интересно? Что вы умеете делать? Вышивать? Так это все могут. За это много не дадут. Тут особое умение нужно.

— Да, шить я могу… в некотором роде, — согласилась я.

Проведенная операция не давала мне покоя.

Конечно, мне удалось снять одежду и скрыть от Ивонны следы крови. Но рано или поздно до нее все равно дойдут слухи, чем ее госпожа заработала много денег в городе.

И что тогда? Как ей это объяснить?

А! Что голову сейчас ломать. Потом. Все буду объяснять потом, когда попадусь.

Накормив и перепеленав Итана, я укачала его.

Наевшись, малыш довольно засопел, прикрыл синие глазки и, почмокав, затих у меня на руках.

Такой забавный… наел щеки, чмокает.

Щеки бархатные. Правда, правда! У младенцев нежная, бархатистая наощупь кожа.

Чудо какое.

Укачивая ребенка, я с изумлением поняла, что в моей душе рождаются к нему теплые чувства.

Там, в прошлой жизни, мне стать матерью не светило. Ну, вообще. Все некогда было, да и мужчины в моей жизни практически не было. Так, приходящий ухажер.

А тут вот как вышло. Странное и страшное происшествие обернулось мне тихой радостью.

И теперь, укачивая ребенка, я думала, что