Всё будет хорошо, также мысленно пообещала я себе и тут увидела Егора, который спешил ко мне, на ходу командуя:

– Идём, я уже опаздываю.

Егор привёз меня к себе на работу и извиняющимся голосом и как будто с сожалением произнёс:

– Водитель отвезёт тебя, куда скажешь.

Казалось, ему не хочется со мной расставаться. И от этого стало совсем тепло внутри, даже горячо. В голову полезли непрошеные фантазии, которые пришлось активно отгонять, чтобы не начать сию же секунду питать несбыточные надежды.

Уже сидя в машине на заднем сиденье, я ощутила пристальный взгляд и обернулась. Позади меня никого не было. Наверное, Егор, решил удостовериться, что я наконец уехала.

Сегодняшний день окончательно лишил меня почвы под ногами. С одной стороны, сестра, которая мне лгала и бог знает что задумала. А с другой – Егор. И его взгляды, присутствие рядом, лёгкие случайные касания будили во мне давно забытые чувства.

Мне показалось, что вчера Егор не просто не ожидал меня увидеть, но и был настроен против, как будто считал, что мы с Любаней заодно. А сегодня он передумал, убедившись, что я сама в шоке от всего происходящего.

Да, меня радовало, что отношение Егора ко мне переменилось и потеплело. Но было в этой оттепели одно серьёзное «но», которое мешало мне окончательно потерять разум и с головой погрузиться в те самые несбыточные фантазии: четыре года назад он мне так и не позвонил.

Домой к Воиновым ехать не хотелось, потому что у меня совсем не было уверенности, что Любаня сейчас там, и нам удастся поговорить. Я была почти уверена, что сестра станет некоторое время скрываться от меня, ожидая, пока я успокоюсь. Она всегда не любила мои нравоучения, считая донесение противоположной ей точки зрения всего лишь занудством.

И я попросила водителя отвезти меня в Музей изобразительных искусств. Всегда хотела там побывать, но как-то не представлялось возможности.

Дома, в Питере, я любила ходить в Эрмитаж. Могла часами бродить по залам, перемещаясь с этажа на этаж, подолгу изучала античные статуи или полотна импрессионистов. Мне нравился простор, тишина и особая атмосфера, которая всегда царит в музее.

И в тот момент, когда голова переполнена мыслями и сомнениями, эмоции зашкаливают, а внутри царит полный раздрай, музейное спокойствие – именно то, что мне необходимо.

Водителя я отпустила, сообщив, что вернусь на такси. Не хотелось заставлять человека меня ждать.

В дом Воиновых я приехала после десяти вечера, трусливо пропустив ужин, потому что боялась, что Любани не будет, и мне придётся отвечать на вопросы о ней. А я была к этому не готова.

К моему удивлению, охрана беспрепятственно пропустила такси на территорию, разглядев меня на заднем сиденье.

Потянув тяжёлую дверь, обнаружила, что она открыта, и вздохнула с облегчением. Всё-таки было у меня опасение, что придётся ночевать где-то в другом месте, потому что нажать кнопку звонка в такой час я бы ни за что не решилась.

В доме было тихо. В холле горело дежурное освещение, но по ходу моего продвижения лампы разгорались ярче. Я сразу направилась к своей комнате, надеясь, тихонько добраться до спальни никем не замеченной. Но из-за угла выскочила Афина и невзначай перегородила мне дорогу. Как будто специально караулила.

– Добрый вечер, – застигнутая врасплох смущённо поздоровалась я и попыталась обогнуть горничную.

– Вы пропустили ужин, – прозвучавшее обвинение, особенно тон, которым оно было произнесено, заставило меня остановиться.

– Я была в музее и не заметила, как пролетело время… – начала оправдываться и осеклась. А почему собственно я должна оправдываться перед этой женщиной? Она даже не хозяйка дома, так, прислуга.

Но Афина неожиданно смягчилась и уже совсем другим тоном заботливой бабушки произнесла:

– Вам нужно хорошо кушать, вон какая худенькая, того и гляди ветром унесёт.

Я смотрела на неё во все глаза, удивляясь неожиданной нежности, звучавшей в её голосе. А Афина добавила:

– Я вам оставила ужин в холодильнике, на верхней полке. Разогреть сами сможете или принести вам в комнату?

– Спасибо, смогу сама, – ужин – это отлично. В кафе я заехать не догадалась, поскольку в ресторане Егор заказал много еды, и я плотно пообедала. Но сейчас само слово «ужин» заставило мой желудок вспомнить, что вообще-то с той поры прошло уже несколько часов.

– Спокойной ночи, – пожелала мне Афина и ушла.

Я некоторое время смотрела ей вслед, а потом помотала головой и направилась в свою комнату. Что это вообще было сейчас?

Приняла душ, расчесала ещё влажные волосы. И, посмотрев на часы, переоделась в удобные домашние брюки и футболку с мультяшным цыплёнком. Стрелки двигались к одиннадцати. В этом доме, похоже, ложились рано. Это даже хорошо, никого внизу не встречу, а значит, не придётся краснеть за свой слишком домашний вид.

Любаня ко мне так и не зашла. Скорее всего, она не ночевала дома. Наверное, решила пока не показываться мне на глаза, ждёт, когда успокоюсь. Она почему-то никогда не верила, что я не могу на неё сердиться. Даже когда сестра поступает неправильно, я не злюсь, только лишь стараюсь объяснить свою позицию. Сестра обычно фыркает, называет меня занудой и уходит. А потом ведёт себя, как будто между нами ничего не произошло.

Уверена, так будет и в этот раз.

Не встретив ни одной живой души, я спустилась в кухню и подошла к холодильнику. Ух ты, сколько здесь всего. Глаза разбегались. Но я решила не перебирать чужую еду, а взять то, что оставила мне Афина.

К моему удивлению, на полке стояли две широкие тарелки, накрытые пластиковыми крышками. Я подняла обе. На обеих тарелках одно и то же: лососевые стейки и молодые овощи, обжаренные со сливочным маслом, которое сейчас застыло на них жёлтым жирноватым орнаментом.

Афина на всякий случай оставила мне две порции? Я улыбнулась. Ох уж этот материнский инстинкт. У кого-то его слишком много и хватает с избытком даже на малознакомых людей.

Я взяла с полки одну из тарелок и поставила в микроволновку. Включила таймер и, дождавшись сигнала, открыла дверцу. Кухню наполнили потрясающие запахи вкусной еды. У меня потекли слюнки.

Я повернулась и чуть не выронила тарелку из рук. Потому что прямо передо мной стоял Егор и улыбался.

– Разогреваешь мне ужин?

– Нет. То есть да. То есть не тебе… – я окончательно запуталась и уже в который раз за эти два дня смутилась под его внимательным взглядом.

– А кому? – удивился Егор.

Я уже поняла, почему в холодильнике стояли две тарелки, но не знала, как теперь себя вести и что делать. Сбежать, оставив Воинову и свой, и его ужин, а самой лечь спать голодной, что, несомненно, окажется полезным для фигуры? Или демонстративно забрать свою тарелку и поужинать в комнате? Или же…