в лобби с камерами и охраной, поднялся на лифте на верхний этаж. Набрал код на единственной здесь двери, за ней следовала ещё одна, бронированная, которую открыл с помощью сканирования отпечатка пальца.

Самира увидела на экране дисплея знакомого посетителя и приветственно махнула рукой.

Отложила в сторону большой бумажный лист, на котором что-то увлечённо рисовала. Эли вошел в просторную гостиную:

– Как дела, Амина?

Девушка не сразу отозвалась на новое имя, хотя сама его выбрала, когда узнала, что со старым, ради безопасности придётся расстаться:

– Да, конечно, моё имя Амина. Я постараюсь привыкнуть. Всё хорошо, Эли.

Офицер подошёл к письменному столу, перевернул несколько карандашных набросков:

– Амина, у тебя талант, ты здорово рисуешь. Где научилась?

Самира покраснела:

– По интернету. Сама.

– На всех портретах Дэн. Я правильно понял? А сможешь вспомнить и изобразить менее приятных людей, скажем, доктора Мансура, который его гипнотизировал?

– Постараюсь, я никогда не смотрела «специалисту» в глаза, видела мельком, но черты лица, наверное, вспомню.

– Попробуй, это очень важно. Тебе принесут всё, что нужно для рисования. Увидимся завтра.

Глава 11. Консультант.

Дора Фишман всё больше сомневалась в первоначальных диагнозах Дэна. Интуиция и последние события в клинике подсказывали, что у пациента действительно мог быть запущен незнакомый ей триггер, например, наркотик, который не определился стандартными анализами. Дора просмотрела тематику семинаров по интересующему вопросу, выбрала ближайший и запланировала участие. Скинула ссылку на мероприятие Михаэлю. Интерн сразу перезвонил Доре, попросил добавить его в список:

– Я чуть не пропустил интереснейшее событие! Спасибо за подсказку. Надеюсь, встречу там бывших однокурсников и преподавателей, многие ушли в частную практику, давно не виделись.

Семинар назывался «Обзор современного нелегального рынка наркотических средств, их воздействие на психику и последствия». Анонсировались выступления психиатров и наркологов из крупных частных клиник. Доктор Фишман хотела познакомиться с новыми методиками и их последователями и по другой причине. После гибели доктора Камила освободилась вакансия врача в отделении. Дора планировала присмотреться к молодым коллегам, не погрязшим в рутине психиатрии. Таким, как Михаэль. Несколько дней назад клиника объявила конкурс на свободную должность, но реальные кандидаты пока не нашлись.

Один из лекторов, частный психиатр Якуб Сулейман, рассказывал о своих методах гештальт-терапии, об использовании гипноза для определения предпосылок, толкающих пациентов к наркотикам, о возвращении таких больных в травмирующие ситуации и устранение причин зависимости.

После лекции доктор Сулейман охотно отвечал на вопросы коллег. Дора спросила:

– А что насчёт тяжёлых депрессий и суицидов?

В ответ Якуб подробно и на конкретных примерах описал успешные истории выздоровления, но подчеркнул, что в основном выводит пациентов из острых психических состояний, вызванных наркотиками, и устраняет причины зависимостей.

Михаэль тоже поинтересовался:

– Вам знакомы новые вещества, воздействие которых схоже, например, с признаками классической шизофрении?

– Да, конечно. Поэтому я сначала распознаю болезненную привязанность, и только потом ставлю окончательный диагноз.

Во время обеденного перерыва Дора с Михаэлем зашли в буфет медицинского университета, где проходил семинар. Они уже допивали кофе, когда к ним подошёл доктор Сулейман:

– Не помешаю? Хотел поблагодарить за интересные вопросы. Но, судя по ним, у вас возникли сомнения в конкретном диагнозе?

В это время Михаэля окликнула блондинка в очках, они обнялись, как старые знакомые, и начали обмениваться воспоминаниями о студенческих похождениях.

Якуб улыбнулся Доре:

– Променял Вас молодой специалист на умную блондинку. Но я рад оказаться в компании с не менее очаровательной и не по годам мудрой коллегой. Видел на сайте Вашей клиники объявление о вакансии в отделении. Хороших врачей сегодня не хватает, слишком дорого обходится медицинское образование, многие учатся за границей, и там остаются после прохождения ординатуры и получения диплома.

Сулейман оказался интересным собеседником. Рассказывал об обучении в Мюнхенском университете, о поездке на симпозиум психиатров в Вене.

– Представляете, лучшие специалисты собрались в той самой альма-матер, где учился Зигмунд Фрейд, чьим горячим поклонником является Ваш покорный слуга. Психоанализ и гипноз никогда не устареют. Помните известный случай Шребера у Зигмунда Фрейда?

– Если мне не изменяет память, доктор Сулейман, это история о применении психоанализа в лечении параноидальной шизофрении знаменитого венского писателя и судьи Даниэля Шребера.

– Совершенно верно, госпожа Фишман. Вы были в Вене? В Венской опере?

Дора заметно смутилась:

– Нет, но Вы задели моё больное место. Я обожаю оперу. Тем более Венскую.

– В таком случае приглашаю.

– Спасибо, но я недавно из отпуска, накопилась куча проблем, в ближайшее время не до развлечений.

– Может быть, нужна помощь разгрести «кучу»? Перейти к Вам в клинику на полную ставку не смогу, у меня частная практика, но в качестве приглашённого консультанта, возможно, буду полезен. Если возникли трудности с конкретными пациентами, могу предложить свои услуги и рекомендации.

– Ловлю на слове!

Коллеги обменялись номерами телефонов и договорились о встрече в отделении Доры Фишман.

Новый знакомый заинтриговал Дору. Вернувшись домой, она первым делом проверила информацию о докторе в интернете. У Якуба Сулеймана была очень дорогая частная практика. После окончания Мюнхенского университета работал в клинике Рашида в Дубае. Достойный консультант.

Первый пациент, на которого Сулейман обратил внимание, был Дэн.

Пролистав историю болезни со множеством вопросительных знаков, Сулейман объявил Доре:

– Интересный случай. Готов помочь. Я приглашаю его в свою клинику на консультации, причём, совершенно бесплатно.

И, подмигнув, Доре, добавил, улыбаясь:

– Мне не даёт покоя слава Зигмунда Фрейда.

Когда Дэн узнал, что им заинтересовался врач, специализирующийся на лечении зависимостей, он, конечно, согласился. С первой же встречи музыканту показалось, что с доктором он давно знаком.

У Якуба был тихий, завораживающий голос. Он проникал в самые потаённые уголки сознания, возвращая в далёкие и забытые болезненные ситуации. После сеансов психотерапии на душе у Ди ещё больше скребли кошки, но Сулейман объяснял, что, если не пережить заново болевые точки, проблему не решить. Доктор пояснил, что музыканта не отпускает память тела, которая служит плохую услугу, начиная с первых минут рождения. Дэн не представлял, как, на самом деле, пережить возможную потерю Ники, прикосновений её тела, запаха нежной кожи и шелковистых волос. Казалось, достаточно только одного объятия с ней, чтобы стать счастливым. Была и другая странность – исчезновение Амина из личности Дэна. Наверное, сеансы доктора помогли избавиться от двойника.

На первых встречах с психиатром присутствовали лечащие врачи Дэна, но со временем ди-джей и Сулейман продолжили терапию наедине. После последних консультаций Дэн вновь услышал Амина:

– Брат, как пережить столько страданий? Зачем заново возвращаться к тому, что болит? Прекратим их. Бесполезная борьба. У нас есть кофе с особенным кардамоном.