– Ты?

– Я, – подтверждаю его догадку. – Принес привет с того света. Не ожидал?

– Ну-у, я вас оставлю, – изрекает Суровцев, всем своим заинтересованным видом выражая желание остаться. Я киваю, и он с явным сожалением выходит, закрыв за собой дверь.

– Ну что, толстячок? – сходу принимаю решение не церемониться. Обхожу стол и за шкирку сдергиваю оцепеневшую тушку с кресла. – Хотел я забрать с собой вас обоих, но, видать, придется обойтись тобой одним.

– К-куда з-забрать? – вырванный из кресла толстяк тут же падает на стул, стоящий у стены, и вцепляется в сиденье руками.

– Как куда? Туда, куда вы меня отправили. На тот свет, естественно, – беру его, как нашкодившего пацана, за ухо и тяну вверх. Сараев привстает вместе со стулом, продолжая крепко прижимать его к заднице. Интересно, за кого он меня принимает, извращенец? Отпускаю ухо и, ударом в живот, отправляю его снова к стенке.

– Ну что, Феденька? – добродушно беру собеседника за пухлую розовую щечку. – Сразу расскажешь, как найти мотоциклистов, или подождешь, пока я тебе что-нибудь сломаю?

Его дыхание еще не восстановилось, и потому в ответ я слышу лишь какой-то придушенный писк. Наконец грудь Федора начинает набирать воздух, из горла вырывается тяжелое дыхание.

– Какие еще мотоциклисты? Ты ответишь…

Прерываю его новым ударом.

– Отвечай только по делу. Каждое лишнее слово будет жестоко караться. А чтобы ты не заморачивался ненужными мыслями, сообщаю: я получил добро от губернатора на эту экзекуцию. Я вижу, ты снова отдышался. Мне бить, или будешь отвечать? А?

– Я не знаю, это Стас, это его люди, – зачастил толстяк. – Я не занимался силовыми решениями, это Стас.

– Звони ему и узнай, где их найти. Скажи, что они нужны для решения какой-либо проблемы.

– Но,, Стас в больнице…

– Да хоть на том свете, – снова наношу удар. Я не садист, просто несколько часов назад меня расстреляли в упор из автоматов.

– У меня забрали телефон, – хрипит Сараев.

Собираюсь было протянуть ему свой мобильник, но решаю, что будет лучше, если он позвонит со своего номера. Открываю дверь и спрашиваю у отскочившего капитана, где телефон задержанного.

– Вы собираетесь дать ему возможность позвонить?

– Слушай, капитан, у меня нет времени отвечать на твои вопросы, – говорю я, но видя, как он набычивается, пытаюсь смягчить ситуацию. Прикрываю дверь и, взяв Суровцева под локоть, говорю доверительным тоном: – Ну ты же видишь, капитан, что это за гусь. Если его не расколоть в течение ближайших минут, то заявится толпа адвокатов, раздастся куча звонков сверху, и все… Ну, ты понимаешь…

– Если он будет звонить, то только в моем присутствии, – встает в позу капитан.

– Договорились, – киваю в ответ, ибо нет желания спорить.

Суровцев удаляется за телефоном, а я, вернувшись в кабинет, снова бью толстяка. А чтобы не расслаблялся. Сараев вдруг начинает плакать. Плачет, как обиженный ребенок, размазывая слезы по щекам пухлыми ладонями. И это существо уверяло, что является серым кардиналом? Стою перед ним, не зная, что предпринять. Если в таком состоянии он будет звонить брату, то ничего путного не получится.

Вошедший капитан оторопело смотрит то на своего подопечного, то на меня. Беру у него телефон и протягиваю Сараеву.

– Успокойся, Феденька, поплакал и хватит. Слезами, как говорится, делу не поможешь. А поможешь делу информацией, которую ты сейчас узнаешь у своего братца.

Федор, вытирая рукавом пиджака слезы, набирает на телефоне номер.

– И учти, – предупреждаю я. – Никаких ненужных разговоров. Будет задавать вопросы, говори, что нет времени, мол, потом все расскажешь. Понял?

Сараев кивнул. Я поймал на себе взгляд Суровцева, в котором появилось что-то похожее на уважение. А может, показалось.

– Стас! Стас, ты? – закричал в трубку Федор. – Да, да, Стас, я. Потом, Стас, недосуг мне. Мне нужны корейцы, как их найти. Мне срочно надо! Потом объясню. Срочно! Ага. Щас.

Сараев показал жестом, что нужно на чем-то записать. Суровцев тут же подсунул свой блокнот и ручку.

– Диктуй, пишу, – крикнул в трубку толстяк. – Что сказать? Понял. Все, Стас, давай. Некогда щас. Да, все, пока.

– Ну? – я с нетерпением наклонился над Сараевым. Тот вздрогнул, зажмурившись. Наверное, ожидая очередного удара. За моей спиной хмыкнул капитан.

– Вот их телефон, – наконец заговорил Сараев. – Стас сейчас позвонит им и предупредит, что мне нужны их услуги. Потом должен позвонить я и договориться о встрече. Стас всегда встречался с ними на даче в Дубровке…

– Адрес и ключи!

– Березовая, тринадцать. Ключи у них, – кивает на капитана.

Встречаемся взглядами с Суровцевым, и тот молча идет за ключами.

– Звони, договаривайся, – снова обращаюсь к Сараеву. Он набирает номер, глядя в оставленный Суровцевым блокнот.

– Але. Это Федор Сараев. Вас должен был предупредить мой брат. Да. Да. Дело срочное. Хорошо. Через час там же, где вы обычно встречались со Стасом. – Федор опускает телефон и, глядя на вошедшего Суровцева, сообщает: – Через час они подъедут на дачу. Предупредили, что за срочность потребуют двойной гонорар.

– Хоть четверной. Мне для них ничего не жалко.

– Гонорар за что? – заинтересованно спрашивает капитан.

– Например, за мое убийство. Хотя за него они уже получили, – ухмыляюсь я и оборачиваюсь к Сараеву. – Сколько за меня отвалили-то? Немного, небось? Я фигура не великая.

– Я же говорил, что подобными вопросами занимался Стас, – начинает ныть тот. – В моей компетенции были чисто административные дела.

– Так мы щас что, киллеров едем брать? – в глазах капитана загорается охотничий азарт.

Вот уж никак этот опер не входит в мои планы. Тем более что брать я никого не собираюсь. Поэтому жестом приглашаю его выйти на пару слов.

– Слушай, капитан, – говорю ему в коридоре. – Это мое личное дело. Я вам

Сараевых на блюдечке преподнес? Вот и занимайтесь ими. А с этими корейцами у меня свои счеты, кровные, в прямом смысле этого слова.

– Сараева, между прочим, я брал, – возмущается капитан.

– Да-а? А что ж ты его раньше-то не брал? Они вроде не скрывались, наоборот, всегда на виду были.

Вижу, что капитан что-то прокручивает в голове.

– А ты, вообще, из какой конторы, если не секрет? – вдруг спрашивает он. – Я вроде местных всех знаю, и из прокуратуры, и фээсбэшников.

– Я из области, – отвечаю уклончиво. Нет, ну а что мне ему сказать? Мол, я мелкий частный предприниматель, решил вот на досуге с городским криминалом разобраться?