из зелёного стекла, а затем подошёл к тумбе, на которой стоял серебряный на вид кувшин с водой. Налив в серебряный стакан воду и капнув в него несколько капель тёмной жидкости из зелёного флакона, он вернулся.

Маг протянул стакан, но Ника и в этот раз не шелохнулась, чтобы принять его.

— Не бойся, пей. — Мужчина говорил спокойно, без капли раздражения в голосе, но плохо что почувствовать его так и не удалось. — Это снимет боль хотя бы частично. Ты меня понимаешь вообще? Виндо сказал, что говорил с тобой.

Маг подождал ещё немного хоть какой-нибудь реакции от Ники, но так ничего и не дождавшись, вновь глубоко вздохнул. И что ему от меня нужно, подумала Ника? Дал бы уйти с Виндо, проблем бы было меньше.

— Ляг, дай тебя осмотреть, а то ты выглядишь так, словно в жернова попала.

Он продолжал упрямо пытаться вывести на разговор. Интересно, что Виндо уже успел наговорить ему? И всё же, то был двойник или близнец? Потому что, если он так равнодушно бросил тело родного брата, то он так же безумен, как и тот. Ну хоть что-нибудь в нём почувствовать можно?

Нике больше некому было здесь доверять. Поэтому она так отчаянно пыталась почувствовать хоть что-то, что могло сказать ей о том, что этому человеку доверять можно.

— Если тебя это успокоит, то я — Огелан, Ректор Высшей Академии, где ты сейчас и находишься. Видишь? — Маг указал на портрет, висящий на стене. — Вон портрет в доказательство. Там надпись.

Ника повернула голову в указанную сторону. На портрете в действительности был изображён сам мужчина в парадной зелёной мантии, гордо стоящий на тёмном фоне. На его лбу красовался изысканный обруч, более торжественно украшенный в отличие от того, который находился на нём в данный момент.

Как и сказал мужчина на маленькой позолоченной табличке под портретом обнаружилась надпись, гласящая: «Ректор Огелан Целеардин. Герцог Целеардинский».

Те же буквы, которым учил отец. Те же слова. Так вот она — родная Эормия, в которой мечтала побывать маленькая девочка. Что ж, мечта сбылась. Теперь бы выбраться отсюда живой.

— Прочитала? Ты из Империи? — спросил мужчина после короткой паузы.

Огелан Целеардинский. Не просто богач — герцог! Ещё хуже. Ника почувствовала резкую боль в висках. За последние дни она вымоталась и теперь хотела лишь спать.

— Если ты продолжишь играть в молчанку, разговора у нас не получится. Я не сумею тебе помочь ничем. Вот видишь? Не яд.

Мужчина сам выпил содержимое стакана и налил в него новую порцию, вновь предложив её Нике.

— Выпей, тебе же легче станет, — немного грубо сказал он.

Ника на этот раз послушалась, выпив воду залпом, не забывая при этом недоверчиво поглядывать на мага. Боль почти сразу начала отступать и дышать стало намного проще.

— Легче? Хорошо. Так может наконец позволишь тебя осмотреть? Ведь могут быть ещё и внутренние повреждения.

Не то в благодарность за уменьшение боли, не то от бессилия, Ника всё же легла на диван, позволив мужчине приблизиться. Он, присел рядом и приступил к осмотру водя руками над телом. В каждом его движении чувствовалась энергия.

Стало некомфортно, от воздействия магии раны заныли вновь, и Ника нахмурилась. Она настороженно наблюдала за манипуляциями мага не столько с недоверием, сколько с любопытством. Знать бы ещё что именно он делал.

— У тебя уже началась лихорадка из-за инфекции, — с беспокойством в голосе сказал мужчина. — Этим ребятишкам следовало сразу тебя привести сюда, как только нашли. Чего они побоялись? Что я отшлёпаю их за украденное кольцо? Ты вся изранена. Где ты побывала? Кто тебя так избил?

— Твой двойник чуть их не убил из-за этого кольца, — почти шёпотом ответила Ника. Голос слегка хрипел, из-за зелья, что дал ей маг в горле першило.

— А-а-а… так ты всё же можешь говорить. Хорошо. А то я было подумал, что тебе и язык вырвали. Ещё раз спрашиваю, откуда ты?

Не дожидаясь ответа, мужчина вновь подошёл к высокому шкафчику. На этот раз он достал из него небольшую круглую баночку с плоской крышкой.

— Если ты будешь отмалчиваться, мне придётся доложить о тебе страже и тогда ты будешь допрошена. И, поверь, дознания они проводить умеют. Так что лучше говори сама.

Он вернулся к Нике, сев обратно. И Ника на этот раз не сумела сдержать страха.

— Я из другого мира, — взволнованно сказала она.

— Это я уже понял, — равнодушно ответил мужчина. — Из какого?

Он остался спокойным. Для них, что, перемещение между мирами — обычное дело? Как в соседнюю деревню съездить?

— Я не знаю, как он у вас называется, мы называем его Нирмарт.

— Нирмарт… Мне ваше местное название ни о чём не говорит. Есть между-мировое название?

— Не думаю, что в моём мире до недавнего дня вообще знали о других мирах.

Абсолютное спокойствие мужчины начинало уже раздражать. Ни эмпатия не помогала, ни наблюдательность. Ему действительно всё равно, или он так хорошо себя контролирует? Хотя, судя по тому, что и отец был таким же, может в этой Эормии все такие? Но Виндо был другим. Он ощущался беспрепятственно.

— Хм… Так ты из того самого мира из-за которого началась буря. — Интонация голоса мужчины явно изменилась, стала теплее, что ли. Ну хоть что-то. — Дай угадаю, вокруг в земле стали появляться большие трещины?

Нике стало любопытно, и она кивнула.

— Это называется «разломы оболочки». Они случаются, когда защитная оболочка мира слишком резко рушится. Ты упала в разлом?

— Я упала в разлом… да. И меня занесло куда-то, где было… странно.

— Междумирье. Интересно… Ты должна была там задохнуться или вообще тебя бы разорвали потоки.

— Там были какие-то духи. Они защищали меня, пока я не упала в этот мир.

— Ещё интереснее… Впервые слышу о подобном.

Мужчина открыл баночку, которую всё это время держал в руке и потянулся, чтобы намазать содержимое на щёку, но Ника его остановила, схватив за запястье. На лице мужчины появилась первая эмоция — укоризненная.

— Эта мазь поможет быстрее затянуться ранам и поможет твоему телу справиться с инфекцией. Не бойся меня. В последний раз говорю. Больше повторять не стану.

Ника наконец успокоилась, позволив магу заняться ранами и синяками. В конце концов он пытался помочь. Да и от данного ей зелья в действительности стало намного легче. Боль отступила, но теперь ещё сильнее стало клонить в сон.

То, что она до сих пор так и не сумела его прочувствовать, конечно, беспокоило, но герцог ведь не вызвал стражу. И с ранами