– Батон, марш за ней! – шепотом скомандовала Полундра. – Выбей телефон, как хочешь! И тряси на предмет мертвецов вызванных! Что она вообще сказать хотела?! И адрес Натэлкин дай! А то куда она завтра за Бароном заезжать собралась?! Совсем уже все свихнулись!

Батон боевым слоном ринулся вслед за белой шубкой, уже мелькающей в стеклянных дверях. Оставшиеся молча смотрели друг на друга.

– В жисть не поверю, что эта рыжая каких-то мертвых вызывала! – выпалил Атаманов. – Понимаю еще – Мама Бриджит из Апрелевки! Та тетка небось в самом деле в вуду здорово сечет! А тут беспонтовое что-то… Натэла, ЭТО ЧТО ТАКОЕ ЩАС БЫЛО, я спрашиваю?!

– Это была оперативная работа! – отчеканила Натэла. – Мне нужно было узнать имена, фамилии и адреса главных подозреваемых! Для того чтобы…

– …Чтобы нашему Пашке удобней было их искать! – закончила Юлька. – А не для того, что ты подумал, Отелло безголовое! О-о-о, как только Натэлка тебя терпит…

Атаманов предпочел не отвечать, хотя физиономия его по-прежнему оставалась недоверчивой. Полундра за спиной Натэлы скорчила ему гримасу, покрутив пальцем у виска.

– Ой, люди… – вдруг прошептала Белка. – А ведь вправду может быть… Эта Нинка, когда ругалась со своим Дэном там, за сценой… Она кричала, что если ничего не получится, то она в полночь выйдет на перекресток! И все сделает сама! А рейку-то пацаны починили! И спектакль состоялся! Значит, ничего у Нинки не получилось! И сегодня в полночь… Ой-й, девочки-и-и…

– Упс… – пробормотала Полундра. Напугать Юльку было трудно, но сейчас она явственно почувствовала холодок на спине, а перед глазами у нее встала мрачная улыбка черного Барона Самди. Из оцепенения ее вывел решительный голос Натэлы:

– Вот что – едем домой! До полуночи еще куча времени! Надо поговорить с Соней и Пашкой! Мы обязаны прэ-дот-вра-тить несчастье!

Через полчаса все гуртом ввалились в квартиру семьи Гринберг. Натэла еще успела сбегать домой и прихватить вчерашний пирог с капустой («Сейчас не такое время, чтобы ходить в гости с пустыми руками!»). В гостиной горел зеленый торшер, под которым сидел Пашка, сосредоточенно уставившийся в айпад. Соня за роялем гремела бравурной рапсодией Листа. Лист означал, что старшая из сестер Гринберг находится в страшном волнении.

– Соня, что случилось? – встревоженно спросила Белка. – Почему вы с Пашкой сбежали? Почему унесли Барона? Я чуть с ума не сошла!

– Я тоже! – Рапсодия оборвалась, и Соня нервно встала из-за рояля. – Во-первых, мне на мобильный позвонил Шампоровский…

– Наш Сол Борисыч?

– Да! И сказал, что был очень прав, не дав вам понюхать этот… как он выразился… «одеколон от Барона Самди». Его знакомый из лаборатории сделал анализ! Это оказался довольно сильный галлюциноген.

– Чего?.. Яд такой?! – испугалась Белка. – Из бразильских растений?!

– Из очень даже русских! Соломон Борисович перечислил, но я с перепугу почти все забыла. Помню только белладонну и дурман. И все это смешано с каким-то маслом. Если его нагреть, выделяется запах, воздействующий на психику и воображение.

– И начинаются глюки? – продолжила Полундра. – Всякая жуть мерещится?

– В общем, да. – Соня нахмурилась. – Я думаю, нужно очень осторожно выспросить у Терезы, знала она об этом «одеколоне» или нет. Вы, кстати, смогли с ней поговорить? Ведь это очень серьезно, девочки! Это, между прочим, наркотическое средство! И хотелось бы знать, откуда оно у нее!

– Между прочим, если оно – Терезино, то она в жизни не расколется! – подал голос Пашка. – Я лично на ее месте от всего отперся бы! Сказал бы, что знать ничего не знаю, первый раз в жизни эту колбу с маслом вижу и что вы сами ее туда подсунули!

– Ты – беспринципный аферист, а Тереза – маленькая девочка! – отрезала Соня. – Скорее всего она просто ничего не знает. А если знает, то не понимает, какая это страшная вещь! Соломон Борисович сказал, что хватит десятка капель – и человеку может привидеться такое, что он выкинется из окна!

– Может быть, это средство для колдовства? – задумчиво предположила Белка. – Им же надо было как-то входить в транс? Может, с помощью этого масла…

– Масло для кандомбле не может быть изготовлено из белладонны и дурмана! – заметила Соня. – Это делалось здесь, в России!

– Ты про Розу Сентейрос им расскажи, которая Йеманжу играла! – напомнил Пашка, откусывая огромный кусок капустного пирога. – Ум-м-м, до чего же ты, Натэла Ревазовна, готовишь классно!

– Подожди пять лет и женись на ней! – съязвила Соня. – Если Нино Вахтанговна согласится отдать любимую внучку за компьютерного пирата!

– А чего сразу «женись»?.. Я же так, теоретически… Любишь вот ты в крайности впадать, королева моя! Пираты – они мужики умные и вообще не женятся, поскольку…

– А кто эта Роза Сентейрос? – поспешила вмешаться Белка, заметив опасно сощурившиеся глаза сестры.

– А это, девочки, та самая гадалка, перед которой я вчера разыгрывала влюбленную и брошенную дуру! За свои же кровные двести долларов! – с триумфом провозгласила Соня. – В своих рекламных листовках она себя величает Мамой Бриджит! На визитных карточках – Розой Сентейрос, преподавательницей португальского языка! А вы ее сегодня видели на сцене в роли Йеманжи! Я чуть с кресла не упала, когда ее разглядела!

– В белом платье? – ахнула Белка. – Негритянка?! Которая Терезе как мама?!

– То-то она мне знакомой показалась! – завопила Полундра. – Мы же ее на открытке видели! Той самой, из Терезиной книжки! Только там она с распущенными волосами, а на сцене в тюрбане была, вот мы ее и не узнали!

Пашка проглотил пирог и попросил:

– А вот с этого момента – поподробнее, пожалуйста!

Через четверть часа в комнате с зеленым торшером воцарилась тишина. Соня сидела, схватившись за голову. Пашка отрывисто барабанил пальцами по колену, что означало интенсивную работу мозга. Белка, Натэла и Атаманов молча смотрели на Полундру, которая на манер агента Тайгера мерила широкими шагами комнату.

– Итак, парни, – что у нас выходит на круг? – цедила сквозь зубы Юлька. – Мы знаем, во-первых, что Роза Сентейрос – колдунья кандомбле!

– Шарлатанка, а не колдунья, – убежденно сказала Соня.

– Допустим. Но все равно она этим колдовством занимается! И Тереза ее очень любит! И Роза – подруга ее матери! И это от нее, верняк, Терезка в выходной ехала! Вся зареванная и с Бароном Самди под мышкой!

– Это не преступление, – подал голос Пашка. – Мало ли, по какому поводу Тереза могла у нее быть? Мало ли, из-за чего она была расстроена?

– Если эта Роза Терезе как мать – как она могла наводить на девочку порчу? – задумчиво спросила Соня. – Зачем взрослой женщине причинять вред ребенку? Тем более девочке, которую она любит. Вы же говорите, она очень испугалась, когда эта рейка чуть не упала на Терезу?