Одна только Светка из МИДа обронила в конце разговора:

– Иллюминаты сегодня связались с американским посольством и рекомендовали до вечера не выпускать сотрудников из здания во избежание летальных исходов. Вот только я не знаю, с чем это может быть связано.

– Черт, у меня там никого нет. – Алена задумалась. Ехать к посольству и торчать там весь день в ожидании лакомого инцидента было безусловно глупо. – Вряд ли это будет какая-то массовая общемосковская проблема вроде смога или саранчи-убийцы, меня поставили бы в известность. Не можешь уточнить информацию?

– У меня там тоже никого нет.

– Ну да, понятно. У Империи Добра режим строгой секретности.

Эбола дала отбой. Кажется, она знала, у кого может быть нужная информация о готовящемся инциденте. Только позвонить этому осведомителю было нельзя, ибо он серьезно наказан. Строгий запрет высших демонов на пользование мобильной связью.

Что ж, придется ехать лично. А время тикает. Впрочем, Алена ни секунды не допускала, что может не уложиться в срок. Она всегда успевала к любому, самому жесткому дедлайну, и в этот раз тоже окажется на высоте. По-другому не будет, благородные адепты.

Девушка помахала в воздухе банковской карточкой. У столика немедленно возник официант. Почтительно приняв платиновую «визу», он прокатал ее через специальное считывающее устройство, на мгновение замер в ожидании, затем с виноватым видом снова повернулся к Эболе:

– Простите, госпожа, но платеж не прошел. Разрешите ли активировать вашу карту еще раз?..

Алена сделала небрежный милостивый жест. Официант повторил процедуру, но с прежним успехом, и виновато развел руками:

– Госпожа, прошу прощения, карта не проходит. Нет ли у вас другого платежного средства?..

Девушка повертела головой. Обнаружив искомое, щелкнула пальцами, привлекая внимание паренька, который за соседним столиком увлеченно колотил по клавишам ноутбука:

– А ну-ка, дай сюда!

Малёк безропотно встал и с поклоном передал ей свой ноут. Правда, что не преминула заметить Алена, за полторы секунды заминки он успел свернуть и запаролить материал, который только что набивал.

Презрительно оттопырив нижнюю губу, Алена вошла в Интернет через вай-фай и при помощи демона Гугла отыскала страницу своего банка. Открыла личный кабинет. Нет, все в порядке: вот они, родные, двести семьдесят два миллиона рублей с хвостиком, все до копеечки, никуда не делись. Только в графе «Доступно к выдаче» стоит жирный ноль. Стоит, кривляется, нахально корчит рожи.

А все, что сверх ноля, заморожено, девочка моя.

Несколько мгновений она сидела за столиком, абсолютно оглушенная и раздавленная. Ну, а как ты хотела, красавица? Любишь трахаться накануне визита к ненормальному хозяину, люби и замороженные личные счета. Бодряще ледяные, покрытые освежающим инеем стремительно осыпающихся надежд и планов на будущее орденские банковские счета.

Непослушными пальцами она вбила реквизиты своего секретного счета в «Уралсибе», куда перечисляла на черный день десять процентов любого дохода.

Угу. Понятно. В наш век всеобщей глобализации и компьютеризации рассчитывать на сугубую секретность какого-либо счета не приходится. Большой Брат внимательно следит за тобой. И здесь уныло веет арктический ветер.

– Запишите на меня, – с трудом проговорила она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – И прибавьте двадцать процентов чаевых.

Она уже была готова к тому, что официант с сожалением качнет головой и заявит: «Простите, госпожа, ваш кредит закрыт орденом». Однако молодой человек с облегчением кивнул:

– Да, конечно, высокая госпожа.

Алена устремила задумчивый взгляд в окно, некоторое время пристально приглядывалась к чему-то, а потом резко поднялась из-за стола, отметив с удовлетворением, что из-за соседних столиков синхронно с ней подскочили два неофита.

У старожилов ордена это было любимым развлечением: по окончании ланча в «Седьмом небе» вдруг подпрыгнуть с бешеными глазами и, не расплатившись, опрометью кинуться к лифтам. Несколько новичков непременно клевали на эту уловку и бросались следом, решив, что опытный репортер внезапно углядел на горизонте какую-то сенсацию, на которую не обратили внимания остальные, поэтому не помешает срочно упасть ему на хвост.

Особо артистичные старики, панически кусая губы и талантливо изображая нервное напряжение, порой доезжали вместе с юными лохами в лифте аж до первого этажа, и лишь когда внезапно успокоившийся ветеран неторопливо выходил из кабинки с умиротворенным выражением на лице и вразвалку направлялся к своему автомобилю, до неофитов понемногу начинало доходить, что их публично и позорно поимели.

У благородных адептов эта забава называлась «сдернуть воробышка с насеста». Мишкоатль Башнин был большим мастером такого рода представлений. Господа неофиты, дружно скажем грозное «Нет!» дешевому клоуну Башнину.

Впрочем, бывали моменты, когда адепту на самом деле приходилось бросать недоеденный ужин и бегом покидать ресторан, чтобы успеть первым к внезапно обнаруженной сенсации; в любом случае заплатить по счету можно было как-нибудь в другой раз. У каждого члена ордена в этом ресторане имелся пожизненный неограниченный кредит, так что в принципе здесь можно было вообще всегда питаться бесплатно. Другой вопрос, что неплатежеспособный адепт сразу вызывал сомнения у руководства и молчаливое презрение у собратьев, поэтому обедать в кредит все же старались пореже, а гасить задолженность – как можно скорее, тем более что расценки при высочайшем качестве блюд здесь были раза в три-четыре ниже, чем в городских ресторанах для профанов.

Спустившись с башни, Эбола привычно свернула было в подземный гараж, но вовремя спохватилась. Прижав «Биркин» к бедру, она решительно двинулась пешком к улице Королёва.

Выбрав удобное место перед автобусной остановкой, Алена подняла руку. Начавшей притормаживать квадратной красной «шестерке» с кавказцем за рулем и внушительной извилистой трещиной через все лобовое стекло девушка нетерпеливым жестом велела проезжать мимо. Аналогичным образом она поступила со второй и третьей машинами, свернувшими к обочине, поскольку и автомобили, и водители были если и не близнецами первого жигуленка и его хозяина, то как минимум их единоутробными братьями.

Когда к бордюру рядом с Эболой свернул четвертый уродец отечественного автопрома с неизменным треснувшим стеклом, она поняла, что от судьбы не уйдешь.

– До Нового Арбата доедем, сэр? – спросила девушка в опустившееся окошко.

Водитель, с виду – коренной обитатель Месопотамии, испытующе глянул на нее исподлобья, разом ухватил натренированным взглядом дорогую курточку из натурального меха, безупречно ухоженное лицо, золотые сережки с крупными бриллиантами в ушах. Втянул расширившимися ноздрями тончайший аромат масла для тела.

– Тисяча пицот рубле, – выдал он результат безмолвной оценки платежеспособности клиентки.