— Я же чувствую, что здесь что-то не так. Ты меня не обманешь, Линн. Я могу чем-нибудь помочь?

— Спасибо, Мэри, но мне никто не поможет.

— Неужели все так плохо? Как добралась домой в пятницу? Мне казалось, Крис был в хорошем настроении… Он тебя обидел?

Линн быстро взглянула на подругу, затем уныло ответила:

— Я же сказала: все в порядке.

— Линн, я не хочу быть навязчивой, но, по-моему, с тобой что-то происходит, и, поверь мне, я догадываюсь, что именно. Я понимаю твои чувства. Не забудь, что когда-то я тоже любила и потеряла свою любовь.

Учительская начала заполняться преподавателями, и подруги расстались, чтобы разойтись по своим классам.

После обеда Мэри сказала Линн, что хочет поговорить с ней, и, когда Кен, попрощавшись с ними, убежал на тренировку по крикету, они вдвоем вышли на пустынный в этот час школьный двор.

— Линн, помнишь, я рассказывала тебе о моем недолгом браке и о том, что муж меня бросил?

Линн быстро повернула голову, в ее глазах зажглась искорка интереса.

— В последнее время я замечаю, что ты повеселела и выглядишь счастливой. Он вернулся, Мэри?

— Нет, все как раз наоборот. Понимаешь, я встретила другого мужчину. Мы любим друг друга и хотим пожениться, но, поскольку я официально не разведена, возникли определенные трудности. Я уже давно обратилась к адвокату с просьбой отыскать моего мужа, чтобы оформить развод в суде. И вот наконец его нашли — выяснилось, что у него новая семья, четверо детей. Скоро я стану свободной!

— Мэри, это замечательно! И кто же твой избранник?

— Дорогая, сейчас я не могу тебе этого сказать. Пока я не развелась, нужно быть крайне осторожной — я не должна говорить и делать ничего такого, что может поставить под удар карьеру моего друга. Это не значит, что я тебе не доверяю. Пожалуйста, не обижайся. Просто я дала ему клятву держать наши отношения в тайне до поры до времени.

Крошечный огонек сомнения проник в сознание Линн — в пятницу вечером Мэри танцевала с Крисом. А вдруг они… Но эта мысль показалась ей нелепой.

— Я его знаю?

— Дорогая, я не должна говорить даже этого.

В учительской их поджидали коллеги. Как только девушки вошли, все сразу замолчали, пряча хитрые улыбки.

— А вот и наши знаменитости! — Джеф Смит, преподаватель химии, победоносно помахал над головой утренней лондонской газетой. — Вы прославились на все королевство!

Он торжественно развернул газету у них перед носом — Мэри и Линн узнали на фотографии себя, Криса и Кена за столиком в «Зеленом кубке». Джеф прочел вслух подпись под снимком:

— «Мистер Кристофер Йорк, в прошлом пианист-виртуоз, получивший известность под именем Маркус Олдермен, ужинает с друзьями после своего блестящего выступления на фестивале музыки и драмы Милденхедской школы. Поскольку в настоящее время мистер Йорк является служащим Королевского инспектората школ, его музыкальный талант редко проявляет себя на публике, но явно не пошел на убыль на государственной службе. На вопрос нашего корреспондента, не собирается ли он жениться на известной певице мисс Ангел Кастелла, мистер Йорк ответил уклончиво, но отрицать не стал».

— Я думала, Тони Арнолд — репортер местной газеты, — изумилась Мэри.

— Без сомнения, — заметил Джеф, — но эти местные репортеры часто подрабатывают, снабжая интересной информацией столичную прессу.

— Ты очень хорошо получилась на фотографии, Линн, — обратила внимание Мэри. — Улыбаешься — по-моему, единственный раз за вечер, — добавила она шепотом.

— Мы все хорошо получились. Ты не против, если я вырежу снимок, Джеф? Я не подписываюсь на эту газету.

— Конечно. Напомни мне попозже, когда я прочитаю, ладно? Кстати, зачем он тебе? Хочешь пришпилить этого красавца Маркуса Олдермена на стену?

Почувствовав на себе пристальный взгляд Мэри, девушка опустила глаза.

— Да, — она вымученно улыбнулась, — непременно. Прикреплю снимок над своей кроватью. — «Пусть он останется рядом со мной хотя бы на фотографии», — грустно подумала Линн.

Шли дни, тоска сменялась отчаянием. Линн каждое утро встречала почтальона на пороге — ждала письмо, которое, как она знала, никогда не придет. Она вздрагивала при каждом телефонном звонке, но самую сильную душевную боль испытывала, когда проходила мимо кабинета музыки, боясь и желая услышать игру на фортепиано. Постоянное напряжение дало о себе знать, и даже Кен, думавший в последнее время только о работе и предстоящем первенстве по теннису, начал замечать произошедшие в девушке изменения.

— Ты не так хорошо играешь, как раньше, любимая. Что-то случилось?

— Извини, Кен. Просто мне нужно отдохнуть. Жду не дождусь, когда начнутся каникулы.

— Ну, отдохнуть тебе не удастся — ты же собиралась поехать на конференцию в Йоркшир. Неужели передумала?

— Нет, я уже заказала билет на поезд. Конференция начнется в конце следующей недели, так что придется тебе попросить Дейрдре Карсон, чтобы она подменила меня на корте.

— Придется; К счастью, она стала лучше играть.

— Должно быть, это результат твоей тренерской работы. Кстати, по-моему, ты ей нравишься.

Кен засмеялся и слегка покраснел. Наблюдая за ним, Линн подумала: «Очевидно, он к ней тоже неравнодушен, но это меня не волнует. А жаль, было бы намного проще, если бы в жизни для меня существовал только Кен, и больше никого».

На следующей неделе, во вторник, Линн вызвал директор школы.

— Входите, мисс Хьюлетт, присаживайтесь. Так… Зачем бишь я вас вызывал? Ах да, насчет конференции в Хэрроугейте. — Он снял очки, аккуратно положил в футляр и спрятал в ящик стола. — Вы, наверное, помните мистера Йорка, который недавно инспектировал школу? Конечно, вы должны его помнить — он так великолепно играл на рояле на школьном фестивале.

Линн испытала знакомое чувство страха. Что еще она сделала неправильно?

— Сегодня утром мистер Йорк позвонил мне и сообщил, что тоже участвует в конференции. Он изъявил желание избавить вас от необходимости добираться туда поездом и предложил подвезти вас на своем автомобиле.

— Нет! — выпалила Линн. — Не стоит беспокоиться, мистер Пенстоун. Я уже купила железнодорожный билет. Я очень люблю путешествовать поездом.

Директор с сомнением покачал головой:

— По-моему, вам все-таки стоит обдумать это предложение. В конце концов, он — официальный представитель министерства, и по его милости мы с вами уже имели неприятности — вспомните ваш с ним спор в этом самом кабинете. Мне бы не хотелось портить отношения с мистером Йорком — эти инспекторы любят говорить, что не имеют специальных полномочий и выступают лишь в роли советчиков, но нельзя забывать, что они обладают определенным влиянием в административных кругах мира образования. Поэтому давайте не будем снова огорчать его. Жаль, что приходится оказывать на вас давление, моя дорогая, но всем будет лучше, если вы примете любезное предложение мистера Йорка. А деньги за билет мы вам непременно возместим.