После этого я и Брюс вышли в коридор.

Дворецкий вызвался лично показать «месье Леону» его покои.

Он провёл меня на третий этаж и открыл дверь в конце коридора напротив лестницы. Я ступил в комнату и сразу обратил внимание, что последняя была на удивление тёмной. На высоких окнах висели плотные красные шторы. Все предметы немного размывались в царившей полутьме. Я заметил двуспальную кровать, ковёр, книжную полку, бронзовую статуэтку на мраморном пьедестале, которая изображала, по всей видимости, одного из древних королей этого государства, и ещё одну дверь, за которой находилась…

— Ванна, — мрачно сказал Брюс.

Я кивнул.

Дворецкий молча стоял в дверном проёме, пока я осматривал свои новые покои. В один момент стало понятно, что избежать разговора было невозможно. Тем не менее, начинать его первым было ниже моего достоинства, а потому я вальяжно развалился на зелёной кушетке и сказал бесцветным голосом:

— Очень хорошо. Вы свободны, Брюс.

При звуке своего имени, произнесённого моими устами, мужчина поморщился.

— Видимо вам следует напомнить, — сказал он и прищурился, — что, несмотря на положение гостя герцогини, «месье» Леон, вы не можете отдавать мне приказания.

— Я не гость, но учитель.

— И чему вы собираетесь учить?

— Музыке.

— Вы в ней разбираетесь?

— Весьма.

— Вы можете сыграть Шестую Симфонию Рабле?

— Разумеется.

— Назовите первые три ноты.

— До, ре, ми.

— Это неверно.

— Герцогиня считает иначе.

— Герцогиня — образованная девушка.

— Теперь я отвечаю за её образование.

— Вы — шарлатан.

— Спасибо.

Брюс насупился:

— Будьте уверены, я не позволю вам использовать герцогиню для собственной наживы. Ваше место не здесь, но в тюрьме, и поверьте, рано или поздно вы окажитесь за решёткой.

С этими словами он развернулся и вышел за дверь.

Я проводил его улыбкой.

На самом деле угроза была серьёзной. Главный дворецкий обладал огромным влиянием на прислугу и мог запросто испортить мою жизнь, но… скажем так, вампиры были не совсем «живыми» существами и могли об этом особенно не волноваться. В худшем случае он просто отравит мою еду — но я мало того, что услышу запах отравы, так последняя к тому же будет совершенно бесполезной.

Сейчас меня занимали намного более глобальные вопросы.

Всю ночь я размышлял сперва о своём положении, а затем о том, что мне, собственно, делать.

На самом деле ответ был очевидным.

Мне нужно было стать божеством этого мира.

23. очевидное

Либо — легендарным героем. Мне нужно, чтобы в меня верили, и чем больше, тем лучше.

Всего было несколько вариантов, как этого добиться.

Например, основать собственный культ, назваться мессией и начать постепенно распространять новую веру.

Это был самый простой, опасный и глупый способ. Ведь в пределах этого мира уже была своя популярная религия, и, хотя времена беспощадной инквизиции остались в далеком прошлом, последняя всё равно обладал огромным влиянием, и высшим её чинам вряд ли понравится наличие конкурента. Они могли надавить на правительство, и тогда у меня возникнут серьёзные проблемы.

Если просто ходить по свету и говорить всем встречным, что ты, дескать, божество, рано или поздно обязательно забредёшь в сумасшедший дом.

Поэтому сперва новоявленный культ необходимо сделать тайным. И записывать в него не простых крестьян, но сильных мира сего, — тех, кто обладает властью.

Мне нужно сотворить собственную масонскую ложу, и лишь когда наше влияние станет поистине монументальным, и в рядах нашей организации будут числиться короли и лорды, — лишь тогда мы явимся на свет и покорим его.

Однако вряд ли благородные лорды решат забавы ради вступить в клуб по интересам, созданный обыкновенным шарлатаном. Нет, это конечно возможно, были прецеденты, просто нужно обладать достаточной харизмой, однако было у меня несколько вариантов, как упростить данное дело.

Первый: Тали. Девушка была представительницей знатного рода. При желании, она могла заполучить огромное влияние. Ей просто нужно было начать хотя бы изредка появляться на людях, и она запросто соберёт собственную клику. Разумеется, найдутся те, кто, напротив, попытается использовать молодую герцогиню, но я об этом позабочусь.

Второй: мой вампиризм.

Сперва я намеревался использовать последний только в той мере, в которой он был интересен Тали, но затем пришёл к выводу, что сам по себе этот навык тоже был чрезвычайно полезным. Из него можно было сделать своеобразную верёвку, которая позволит мне связать воедино будущих членов моего тайного клуба.

Если все они будут вампирами, это обеспечит верность, неприкосновенность нашей тайны и заодно поможет мне закрепить моё положение. Ни один герцог не станет задаваться вопросом, почему он должен слушать старого шарлатана, если последний окажется вампиром.

Так что да. Решено. Я буду древним и таинственным кровопийцей, который собирает собственную клику.

Но будет ли вампиром Тали?..

Я посмотрел на девушку, которая, покусывая губы, сидела рядом со мной на кушетке. Она пришла минуту назад, когда я расхаживал по комнате и предавался размышлениям. Пришло время нашего первого урока; с точки зрения Тали, последний явно предполагал «укус».

Но… Даже не знаю. Делать из неё вампира как-то неправильно.

Немного помявшись, я завёл разговор следующим образом:

— Полагаю, вы ожидаете своего обращения, ваше Высочество?

— Ах, нет, я… Н-наверное, — сперва замялась, а затем кивнула Тали.

— В таком случае приношу извинения, но я не собираюсь делать вас вампиром… В ближайшее время, — прибавил я, когда девушка широко открыла свои чёрные глазки.

— Но по…

— Почему? Очень просто. Вам всего шестнадцать.

— А?

— Видите ли, — сказал я, откидываясь на кушетку. — Представители моего народа в момент своего обращения проходят через процесс кристаллизации. Их телесная оболочка перестаёт меняться. Не только стареть, но и взрослеть. Я был знаком с одним вампиром, которому было больше трёх сотен лет и который выглядел, как маленький мальчик. Надо ли говорить, что подобная форма причиняла ему страшное неудобство? Если вы перестанете меняться в столь юном возрасте, моя дорогая, могут возникнуть вопросы. Подозрения. Толки. Всё то, отчего я с радость хотел бы вас избавить. Понимаете?

Тали неуверенно кивнула.

— К тому же я не могу позволить, чтобы столь чарующий цветок застыл, так и не раскрывши свой бутон…

— Ах! — девушка отвернулась; её белые щёчки ущипнул румянец.

— Поэтому давайте подождём. Всего несколько лет. Тем паче, что, если всё пройдёт по плану, к этому времени носить наше бремя