Меган почувствовала, как в нее вонзились ледяные пальцы паники. Он этого не сделает! Нет, не сделает. Но нельзя забывать, что Барри есть Барри, и даже с его раскаянием она снова может остаться в дураках.

— Итак, что же знаешь ты? — Пусть только скажет, что ничего не знает. Пусть только попробует.

Барри не мигая уставился в пространство. Затем он повернулся к ней.

— У конгрессмена Гэллоуэя нет сестры.

Меган подождала, но он больше ничего не сказал.

— И это все? Это и есть твоя важная информация?

— Он солгал, Меган. Он сказал полиции в номере отеля, что чемодан его сестры тоже был обыскан. Они ждали ее приезда, чтобы выяснить, не пропало ли что. Но у него нет сестры.

— Может, он имел в виду невестку или свояченицу?

— Их у него тоже нет.

— Ну и что? — Меган внезапно разозлилась. — Я только что выложила тебе секретную информацию, которую за пределами департамента никто не знает, а твоя большая новость — это то, что у конгрессмена нет сестры? Это не равноценно. Мне нужно больше.

— Мне тоже, — пробормотал он хрипловатым, низким голосом, который все сразу изменил.

Они уставились друг на друга в сгущающейся тишине. Между ними по-прежнему было напряжение, но напряжение иного рода. Надо открыть дверцу машины. Не надо смотреть, как глаза Барри затягивает поволокой.

Тут он наклонился к ней, скользнув ладонью вдоль ее щеки к затылку, притянул к себе и поцеловал. Пылко. Крепко.

И она ответила на его поцелуй. С таким же пылом.

Этот поцелуй случился потому, что он не мог ее не поцеловать. Он хотел ее. И она тоже хотела его. Барри обычно был таким любезным и обаятельным. Меган и подумать не могла, что в нем есть нечто такое примитивное, первобытное, даже жесткое. Подобные качества ни в коей мере не были присущи Барри, по крайней мере раньше. Теперь определенно были.

А эти неописуемые движения языка, которые делали ее совершенно беспомощной?! Она дала ему знать, что у нее в запасе тоже есть парочка приемов. Его руки сжали ее, прежде чем опуститься на плечи и спину, когда он попытался притянуть ее ближе. Но ближе не получалось. Мешала коробка передач, и, пожалуй, это было даже к лучшему. Такой поцелуй не может долго оставаться просто поцелуем.

Меган скользнула руками под куртку Барри и пробежала ладонями по спине, почувствовав мышцы и выпуклости его позвоночника, проверяя ширину плеч и узость талии.

Барри одной рукой продолжал придерживать ее за затылок, а пальцы другой распластались внизу спины, и ей это ужасно нравилось. Когда он опустил руку, скользнул ей под бедра и привлек ближе, она так и не смогла решить, нравился ей это или нет, и просто согласилась. Согласие заключалось в том, что она опустила руку и ухватилась за него пониже спины. Он издал удивленный стон и, глубоко вдохнув, выдернул край ее футболки из джинсов.

Его пальцы погладили обнажившуюся полоску кожи, прежде чем направиться дальше.

Меган отчаянно, до боли, хотела его прикосновения. Она ждала его. Она жаждала его. Не имело значения где, когда и как долго. А когда его пальцы пробежались по тугой эластичной ленте ее спортивного лифчика, она осознала: ей все равно, что будет потом. Но ей не должно быть все равно!

Тогда Меган подалась назад, буквально оторвав свои губы от его рта. Они уставились друг на друга, хватая ртом воздух.

— Нельзя так никого целовать, если ты на самом деле не хочешь этого! — горячо сказала Меган, когда обрела способность говорить.

— Как я мог не хотеть этого? — У Барри был вид человека, которого вырвали из глубокого сна… или прервали поцелуй, в который он был целиком и полностью погружен.

— Ты вполне мог пытаться обольстить меня, чтобы я согласилась пойти с тобой в номер конгрессмена, а не на репетицию обеда.

— А что, обольщение — один из вариантов?

— Это несправедливо. Барри, все эти разговоры о том, чтобы узнать меня поближе… знаешь, здорово смахивает на очередную форму манипуляции.

Он смотрел на нее с нежностью

— Ты знаешь песню «Это в его поцелуе»?

— Да вроде слышала.

— Тебе надо послушать слова. Там поется о том, что женщина может узнать, что движет мужчиной, по тому, как он ее целует.

— О. — Меган вгляделась в его глаза в надежде увидеть, что же движет им.

Барри провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Мне надо поцеловать тебя еще раз?

Они, кажется, израсходовали весь воздух в машине, потому что Меган с трудом могла перевести дух.

— Да, но не сейчас, — поспешно добавила она, когда он наклонился к ней. — Сейчас мы выходим из машины.

Они вышли из машины. Он подождал, пока она обошла вокруг на его сторону, потом взял ее за руку и переплел их пальцы. И этот незначительный ласковый жест решил дело.

Она хочет этого мужчину, и когда-нибудь, желательно поскорее, она его получит.

Барри уже не было никакого дела ни до жениха, ни до свадьбы, ни до расследования. Все его внимание было сосредоточено на их соприкасающихся руках и на мыслях о том, к каким еще — многим! — частям ее тела он хотел бы прикоснуться.

Он влюблялся стремительно и бесповоротно, а она все еще сомневалась и не доверяла ему. Конечно, у нее были причины, но он разделается со всеми ее карточками. Он в долгу перед ней и, что удивительно, перед самим собой.

Репетиция обеда явно подходила к концу, когда они с Меган заглянули в двери меньшего из двух бальных залов отеля.

— Удивляюсь, что тут вообще еще кто-то остался. — Меган села на мягкую скамейку в коридоре рядом с одним из внутренних телефонов и почти скрылась за гигантским цветочным сооружением. — Иди делай свою работу. — Она махнула рукой.

Барри окинул взглядом место действия. Было нетрудно догадаться, что происходит. Очень раздражительная Салли, явно расстроенная отсутствием жениха, стояла, окруженная своими подружками.

Но угадайте, кто там был? Дерек! И конгрессмен Гэллоуэй. Очень интересно. И еще интересней, что они разговаривали друг с другом…

На взгляд Барри, конгрессмен выглядел не лучшим образом. Даже в приглушенном свете была видна блестящая испарина на широком лбу под седыми волосами. Либо конгрессмен страдал от пищевого отравления, либо был серьезно чем-то обеспокоен. Барри склонялся ко второму варианту.

С явной неприязнью каменнолицый Дерек, похоже, пытался успокоить мужчину.

Барри как можно незаметнее вошел в зал. Чтение по губам — умение, которое он старался развить. Он не был специалистом в этой области, но мог уловить слово-другое. К счастью, у Гэллоуэя была великолепная артикуляция. Время от времени Барри улавливал даже больше, например: «Я думал, вы говорили, что беспокоиться не о чем». Дерек положил ладонь на руку собеседника. Барри не смог разобрать, что он сказал, но Гэллоуэй ответил четким «да уж постарайтесь».