– А что расскажешь? – с любопытством спросила Андреа.

– Ничего особенного. Бабушка заходила, принесла подарки.

– Можно открыть их сейчас?

– Нет, вечером.

Анника повернулась к Тому.

– Я пойду займусь едой.

– Ты не будешь смотреть Диснея?

Анника покачала головой и сморщила нос.

– Я и так знаю, чем там все закончится.

Она вышла на кухню и достала пакет с картошкой из холодильника. Под льющейся из крана ледяной водой руки моментально замерзли. Анника чистила медленно, тщательно. Почему ее так возмутила мамина новость? Что в ней такого ужасного? Попытки сформулировать ответ воскресили в памяти картины прошлого, почти позабытые. Вивека до того, как она стала Вивекой, а была просто мамой. С тщательно уложенными осветленными локонами, обрамляющими молодое, милое личико. Анника заставила себя продолжать чистить картошку. Вивеке было всего тридцать с небольшим, когда Иоран ушел от нее. К тому моменту она уже десять лет фактически одна вела хозяйство, заботилась об Аннике, ухаживала за собой. Она была самая красивая из всех мам на их улице. Розовая помада и мини-юбка. Чужие папы смотрели ей вслед, когда она проходила мимо, ведя Аннику на детскую площадку или направляясь в супермаркет, чтобы купить стейк и масло с пряностями к пятничному ужину. Но Иоран все равно приходил с работы позже и позже. Все чаще Анника с мамой оказывались за обеденным столом вдвоем. И все чаще она слышала, как мама плачет, сидя в одиночестве перед телевизором.

Майкен и Стиг были первыми, кто развелся в их чистеньком районе. И именно Майкен взяла шефство над мамой, когда папа их бросил.

Она же познакомила маму с новыми подругами, которые заставили ее забыть о мини-юбках и розовой помаде, которые научили ее "двигаться вперед", как это называла мама, теперь уже Вивека. Получить образование, найти работу. Это были трудные годы, и для Анники не меньше, чем для Вивеки. Ее хорошенькая, пекущая булочки мама, из-за которой все одноклассники ей завидовали, вдруг выкрасила волосы в рыжий цвет противно пахнущей зеленой кашей, повесила Аннике ключ от дома на шею и решила двигаться вперед. Анника слышала, как Вивеке вторят Майкен и другие подруги, когда она рассказывает им, что ничего уже не будет, как прежде, что ей надо думать о себе самой.

Не так ли поступала Вивека и сейчас? Сидя с бокалом красного вина в обществе тридцатичетырехлетнего астролога, который наверняка обеспечит ей ближе к ночи полноценный интуитивный массаж.

Во всяком случае, она не лгала, констатировала Анника, ставя кастрюлю с картошкой на плиту. Как прежде ничего уже действительно не было.

Ближе к одиннадцати по телевизору закончилась американская комедия, которую они с Томом смотрели, сидя на диване. На столе перед ними была гора мандариновых корок, а на полу валялась скомканная бумага от упаковок. Том взял пульт и выключил телевизор. У Анники не было сил наводить порядок. Она до отвала наелась сладостей, да и вообще праздник удался.

Они танцевали вокруг елки, ели запеченный окорок, который даже оказался не слишком сухим. Том подарил ей красивый браслет с брелоками, папа позвонил из Рио-де-Жанейро, а дети, по крайней мере изредка, напоминали сияющих детишек из каталога. Анника попыталась встать с дивана, но Том потянул ее обратно.

– Завтра послушаем мои диски, правда? – прошептал он ей на ухо. – Все-все-все.

Анника захихикала, пытаясь вырваться из его рук, но объятие становилось только крепче. Но вдруг игра оказалась прервана ворвавшимся в тишину их дома внезапным коротким звонком мобильного телефона.

– Мой выключен, это, наверное, твой, – удивленно сказал Том.

Анника вышла в коридор и достала телефон из кармана куртки. "1 новое сообщение", – увидела она на экране и нажала на кнопку. "Счастливого Рождества. Спасибо за вчерашнее".

От Рикарда.

Анника и Бигге уселись за столик у окна и через немытое стекло видели, как мимо спешат люди, нагруженные пакетами. Рождество осталось позади, но до пика продаж еще далеко. На днях Бигге позвонила Аннике и спросила, не хочет ли та составить ей компанию и пройтись между Рождеством и Новым годом по магазинам, присмотреть себе что-нибудь на распродажах. Аннике надо было подыскать комбинезон для Микаэля и новые сапоги для Андреа. И папа как раз прислал денег на подарки внукам, ведь он понятия не имел, какой у них размер и что именно им нужно. К тому же в Рио-де-Жанейро выбор комбинезонов и теплых сапог уж точно невелик. Так что они с Бигге договорились, что по магазинам будут ходить по отдельности, зато потом, часа в два, посидят где-нибудь в кафе.

Бигге поставила свои пакеты рядом со стулом. Она купила темно-красный бархатный жакет, цену на который снизили почти вдвое. Что называется, как украла. И еще два топа Мах Мага.

Для базового гардероба, как выразилась Бигге, укладывая их обратно в сумку. Светло-бежевые замшевые сапоги едва ли можно назвать повседневной обувью, признала она, но зато они идеально подойдут для вечеринки. Да и стоили-то всего тысячу двести.

Анника тоже была довольна. Она нашла комбинезон для Микаэля за полцены в не очень дорогом магазине. Наверное, будет великоват, но зато можно будет носить его и на будущий год. Правда, Андреа вряд ли придет в восторг от купленных ей темно-серых сапог с удобными завязками наверху, но, как рассудила Анника, надо ловить момент: скоро дочь вообще запретит маме покупать для нее практичные вещи. В магазине Анника видела кожаные сапоги в пастельных тонах, с меховой окантовкой и помпонами – хорошо, что Андреа не ходила с ней, а то нелегко было бы объяснить дочери преимущества резиновых сапог на устойчивой подошве, которые сейчас лежали в сумке возле стула.

Анника налила себе чая из белого фарфорового чайника, стоявшего перед ней на столике. Она выжидала. Бигге ведь прекрасно понимает, о чем сейчас должна зайти речь, и Анника хотела дать ей возможность самой начать говорить на эту тему. Бигге откашлялась и наконец произнесла:

– Тебе, наверное, хочется узнать о Челле…

– Ну-у-у… – протянула Анника и отломила ложкой кусочек лимонного пирога с безе. Ей не хотелось проявлять излишний интерес.

– Это немного сложная история.

Бигге неуверенно смотрела на Аннику.

– Да, ты говорила. Он ваш клиент.

– И не только это. – Бигге поколебалась, набрала воздуха в легкие и выдохнула: – Он женат.

Анника замерла.

– Женат?

– Но он собирается развестись. – Вид у Бигге был несчастный. – Я знаю, это затасканная фраза, так все говорят, но он и в самом деле разводится.

– И ты в это веришь?

– Он поговорит с женой, как только сможет. Он только ждет удобного случая. Рождество – не слишком подходящее время для подобных новостей вообще-то.

Бигге наклонилась и уткнулась лбом в ладони. Потом встряхнула головой: