Наконец, гораздо позже, чем предполагалось, появилсяКристоф. Он был растрепан, взвинчен, но, едва увидев его, я почувствовалаприлив желания. Дав ему время снять пальто и не произнося ни единого слова, яподвела его к большому окну в гостиной. Сама встала сзади, расстегнула емубрюки и вытащила член, который, наверное, был приятно удивлен таким приемом.

Мои пальцы завладели им и стали ласкать нежными, ноуверенными движениями. Он сразу затвердел, и тогда я решила испробовать на немсилу своего дыхания. Встав перед Кристофом на колени, я взяла его член в рот ипринялась жадно лизать языком. Подрагивая, он увеличился настолько, чтополностью заполнил мой широко раскрытый рот.

Я поднялась, повернулась к Кристофу спиной, и, не глядя нанего, сняла блузку. Он прижал мое тело к оконному стеклу: от соприкосновения схолодной поверхностью у меня по коже побежали мурашки, а напрягшиеся соскиоставляли причудливые следы на ледяном поле.

Своей бородой Кристоф царапал мне шею и так сильно вдавливалплечи в стекло, что оно вполне могло треснуть. Потом он спустил мои брюки и тутже проник пальцем в ставшее доступным лоно. Я сочилась влагой и внутри всяпревратилась в спелый дышащий плод. Кристоф почувствовал это и ворвался в менясзади одним мощным толчком.

В этот момент наше соитие прервал оглушительный шум. Мы замерли,пытаясь разгадать его источник. Странный гул, сопровождавшийся резкими,отрывистыми звуками, казалось, шел со второго этажа. Кристоф, натягивая брюки,со всех ног кинулся по лестнице, но тут же вернулся, схватил ботинки и выбежална улицу. Я быстро оделась, чтобы последовать за ним, и тогда, несмотря нанепроглядную тьму, заметила огромный клен, у которого обломились самые большиеветви. Одна из них, гигантского размера, едва удерживаясь на стволе, опустиласьна крышу нашего жилища и могла в любой момент ее раздавить.

Мы бросились на чердак. Слуховое окно было разбито, и впомещении стоял жуткий холод. С демоническим свистом в окно врывался ветер, аот грохота бьющегося о крышу дерева гудело в ушах.

Я хорошо представляла, как при каждом порыве ветра тяжелыеветки бились по изношенным железным листам.

Осмотрев место падения дерева, Кристоф привлек меня к себе.Он нетерпеливо стащил одежду с нас обоих, и мы стояли друг напротив другаполностью обнаженные, замерзшие, и спрашивали себя, сколько еще сможетвыдержать конструкция. Вдруг я осознала, что эта необычная и опасная ситуациябезумно меня возбуждает. Я была не просто влажной, а даже чувствовала, как поногам стекает любовный сок. Когда я дотронулась до промежности, нижние губыраскрылись и дали войти сначала одному, потом и второму пальцу. Рука двигаласьвсе быстрее, и когда Кристоф овладел мною снова, пальцы ощутили целый потокнаслаждения.

Потом он поставил меня на четвереньки и вонзил свое орудиетак, что я едва не ударилась головой о каменную стену. В этот момент сукпострадавшего дерева с треском обломился и упал на крышу, и глухой звук от егопадения отозвался во всем моем теле. Но Кристоф продолжал вонзаться в меня схладнокровной яростью, без перерывов, его член увеличился до невероятных размеров.

Я чрезвычайно распалилась, представив себе, что это неКристоф, а гигантская ветвь пронзает меня: раздвигает мою плоть, проникает всеглубже и до краев заполняет изголодавшееся лоно, приводя меня в неистовство…Ногти Кристофа вонзались мне в грудь и живот, царапали кожу, уже посиневшую отхолода. И тут на меня обрушился каскад оргазмов, накатывавшихся, словно волны,один за другим; я выла и стонала вместе с ветром, который казался мне еще болеехолодным, соприкасаясь с моим пылающим телом. Тем временем было слышно, чтоскрип искалеченной крыши все больше усиливается, потом на потолке появиласьпервая трещина, и в этот момент Кристоф разрешился продолжительным оргазмом.

Мы опустились на ледяной пол, едва дыша. Из состоянияблаженства нас вывел треск прогибающегося потолка, и мы были вынужденыретироваться в гостиную.

Умиротворяющее тепло камина и пушистый плед помогли нам тутже уснуть, не задумываясь о плачевном состоянии крыши.

На следующее утро я проснулась от запаха кофе и тостов.Кристоф стоял рядом и улыбался мне. Потом наклонился, нежно поцеловал и отошелвключить радио, чтобы узнать о последствиях непогоды. А они были тяжелыми:около четырех миллионов человек - почти половина населения области - осталисьбез электричества, тысячи, среди которых и мы сами, - без телефонной связи. Дляособенно пострадавших создавались центры временного проживания. Сильные холодаеще не пришли - было где-то около пяти градусов ниже нуля, - но ближайшей ночьюобещали резкое понижение температуры. Стихия уже унесла жизни трех человек. Вмагазинах и на автозаправочных станциях начались перебои со снабжением.Выявились случаи отравления продуктами питания и газом нагревательных приборов.Населению рекомендовали сократить передвижения, но, впрочем, сами дороги находилисьв плачевном состоянии: слой льда достигал пяти сантиметров, обломки деревьев иэлектрические провода блокировали проезжую часть. Наша область была признаназоной бедствия. Встал вопрос о помощи вооруженных сил в ликвидации последствийкатастрофы.…

Шокированные услышанным, мы вышли из дома, чтобы оценитьмасштаб разрушений. Ветер не стих, даже совсем наоборот. Он дул не переставая,стегал по лицу, сбивал нас с ног, все сметая на своем пути. Окрестности нашегодома были похожи на поле битвы. Гигантское дерево повалилось прямо поперекдороги: оно словно взяло в плен брошенную на дороге машину, поскольку другоедерево упало как раз позади нее.

С крыши падали ветви и огромные куски льда, грозившиепридавить всякого, кто окажется на пути.

У нас не было никакой возможности связаться с внешним миром,и мы решили освободить машину на случай эвакуации. Вооружившись граблями,совершенно бессильными перед толстым слоем льда, мы изо всех сил принялисьвызволять пленницу из ледяного саркофага, но тут сильный взрыв повалил нас наземлю. От электрического столба посыпались желтые искры. Раздался еще одинвзрыв, и воцарилась сверхъестественная тишина.

Ближайшие соседи жили где-то в километре от нас, и мычувствовали себя одинокими и беззащитными. Но возбуждение от этого лишь росло…Кристоф прижал меня к машине, стоя сзади, приподнял тяжелое пальто, которое янакинула на себя, и спустил мне брюки. Затем так резко распахнул блузку, чтопуговицы от нее оторвались и покатились под машину. Платок у меня с головыунесло сильным порывом ветра, от которого стыли щеки и слезились глаза.

Кристоф зарывался лицом в мои волосы, покусывал мочки ушей,впивался горячими губами мне в шею. Замерзшими руками он хватал мою грудь ияростно теребил ее, я же сама в это время пыталась освободиться от брюк.Наконец, мне это удалось; и я изогнулась, расставив широко ноги. В тот же мигморозный воздух обжег мое тело так, что я даже вскрикнула.

Неожиданно Кристоф поднял большую сосульку и погладил ею уменя между ног. Соприкосновение с ледяной поверхностью не испугало меня, лишьнесколько приглушило огонь, полыхавший во мне. И тут Кристоф глубоко ввелсосульку в мое воспаленное желанием лоно, и я почувствовала, как она началатаять внутри меня. Обжигающая материя, которая внедрилась в меня через секунду,оказалась членом Кристофа, но размеры его изменились до неузнаваемости. Онбезостановочно двигался, хватая меня за волосы и сжимая грудь. Я казалась себетряпичной куклой, отданной на растерзание всем стихиям. Внутри меня все горело,а замерзшая и истерзанная грудь ныла от боли и удовольствия. Кристоф вот-вотготов был взорваться, но, желая растянуть удовольствие, слегка замедлил темп.Его рука скользнула мне между ног и начала тереть нижние губы, вызываяпоявление новых соков. Потом, крепко ухватившись одной рукой за мое плечо, адругой продолжая свои ласки, Кристоф возобновил атаку и не останавливался дотех пор, пока наши слившиеся воедино тела не испытали ярчайший продолжительныйоргазм.