– Есть, – приложила ладонь к своей панаме Машка, а потом, широко улыбнувшись, что-то сказала Виктории на ломаном испанском. Та прямо-таки расцвела.

– Что она ей сказала? – поинтересовался я у Кристинки, видя, что стоящий неподалеку боевичок из местных буквально прыснул от Машкиных слов.

– Ну, – замялась она, вопросительно-уничтожительно глядя на Машку. – Это трудно перевести…

– А все-таки?

– Это, тарищ майор, сленговое выражение местных индейцев, крестьян-погонщиков. Общий смысл сказанного в том, что товарищ старший лейтенант пригрозила Виктории, в случае неподчинения, противоестественной интимной близостью…

Тупикова, которую Кристинкин перевод, видимо, вполне удовлетворил, продолжала мило улыбаться. Я на это только укоризненно покачал головой – испанский-то я знаю на зачаточном уровне, но вот то, что в Машкиной тираде явно упоминался длительный или множественный половой акт с ослом или мулом (а может, еще какой вьючной скотиной), я все-таки уловил. Опять пытаются меня дурить, засранки. Ничего, я им это припомню…

– Ну-ну, – сказал я Машке. – Раз так, забираешь ее с собой.

– Так точно.

– Теперь дальше. Личный состав весь тут?

– Ага, – сказала Тупикова, совершенно не по-уставному. Собственно, я и сам уже видел, что орелики скучковались вокруг нас.

– Тогда так. Пижамкина и Георгиев – со мной на ближний НП. Симонов и Дятлова – с подполковником на дальний НП. Остальные на позиции, согласно утвержденному плану – Тупикова с Метельской, с ними же пойдет импортная дэвушка. Хамретдинов выступает в качестве связного и по необходимости курсирует между мной и Тупиковой. Прочие двойки по плану: Продажный – Алалыкин, Киквидзе – Мамонтов, Проявко – Буханов, Полунин – Итенберг, Хучанбергенов – Полупетров, Ивашутин – Гладкин. Огневые позиции для всех двоек были намечены заранее. Возражения, замечания и прочее есть?

– Не, – ответила за всех Машка, опять-таки совершенно не по-уставному. Офицер, мля. Обмылок империи…

– Тогда действуем по плану, – продолжил я. – Непосредственно боевыми двойками командует Тупикова. Каждая двойка берет по одному «Киржачу». Кто у нас на самой ближней позиции у шоссейки?

– Мы с Борей, – сказал Полупетров. И я не без усилия вспомнил, что сержанта Хучанбергенова звали Борисом Камаловичем, хоть он и уроженец Ямало-Ненецкого АО.

– Раз вы, тогда берете себе на усиление рядового Зиновьева и на всякий случай второй «Киржач». Еще один такой агрегат будет у Тупиковой. Я думаю, что даже этого количества «Киржачей» будет более чем достаточно, все-таки эту колонну будет прикрывать отнюдь не танковая бригада. Поэтому по машинам «Киржачами» не стрелять, только по броне. Для борьбы с прочей легкой техникой и личным составом взять штук по восемь гранатометов и огнеметов. Короче говоря, действуем, как и собирались – «Киржачами» выбиваем бронетехнику, потом из гранатометов, огнеметов и стрелкового по колонне. По большим фурам стреляйте для острастки, цельтесь не в полуприцепы, а в водителей, и, вообще, грузовой транспорт старайтесь особо не уродовать. Первым делом подрываем фугас, потом открываем огонь. Цели после начала стрельбы выбирать самостоятельно. Но пока что конкретно затихариться и сидеть до моей команды. Хучанбергенов!

– Здесь! – подошел поближе названный сержант.

– Фугас активировать, но до моей команды не взрывать.

– Так точно!

– Еще вопросы есть?

– Никак нет! – почти хором ответил личный состав.

– Тогда все по местам.

– Подполковник, – спросил я между тем Дегтяреву. – У вас, голуба моя, все, что вам надо для наблюдения, есть – бинокль, стереотруба и прочее?

– Да. Только я тебе, майор, никакая не голуба…

– Да однохренственно, то бишь фиолетово. Тогда размещайтесь с ребятами на НП, раз вы не голуба. Уж не знаю, чего вы там хотите лично рассмотреть в этой колонне, ну да дело ваше. Если что, обращайтесь, но все-таки лучше до появления колонны сохранять радиомолчание…

Она кивнула и двинулась следом за Симоновым и Дятловой.

Прочий личный состав, быстро разобрав тяжелое оружие и запас боеприпасов, рассосался по джунглям и затих до поры в заранее подготовленных окопах.

Наша позиция была у поворота единственного в этих местах четырехполосного шоссе, ответвления дороги от Коацакоалькоса до Веракруса.

По грунту наш противник со своими тяжелыми фурами и грузовиками двигаться категорически не мог, а другой приличной дороги от главного поместья Сантосов до бывшего (сейчас вообще все и везде бывшее) гражданского аэродрома у Пуэблы (где и сел тот самый «Боинг») в природе не существовало. Место для нападения было более чем удобное – справа от шоссе сплошные джунгли с несколькими холмами (с холмов, где были наши позиции, шоссейка прекрасно просматривалась) и болотцами, слева – гора с островками тропической растительности.

Выбирая позицию, я понял, что лучшего места для засады, чем это, в округе вряд ли возможно найти. Конечно, можно было, к примеру, взорвать мост (была тут километрах в двадцати подходящая горная речка), но сегодня нам надо было скорее не уничтожить колонну полностью, а качественно припугнуть тех, кто в ней поедет. Даже не Сантоса, а скорее местных вояк.

Разумеется, секретность в этих краях, где процветает кумовство и прочие ненужные родственные чувства, а продажность населения тотальна, штука довольно условная. Положим, внедрение людей Сантоса или военной разведки в стан Линаресов сама донна Ларка считала маловероятным (при том, что и информированность рядовых слуг или боевиков была минимальной, а преданность хозяйке, наоборот, почти средневековой – в этих краях сексота вполне могут скормить живьем каким-нибудь крокодилам, нравы тут проще некуда), но те же самые «сапатисты» были вполне способны сболтнуть лишнее.

Но если в конечном итоге Сантос и знал что-то, то в основном то, что мы хотели. Нападения на его людей и грузы уже случались, а в последнее время они даже участились. Вот и сейчас он почти наверняка был уверен, что нападение на его груз опять готовят «сапатисты» (не думаю, что для него было великой тайной и то, что платит боевикам мстящая за сестру донна Ларка), а это те еще вояки. Соответственно, он явно уповал на сопровождение военных с их тяжелой техникой, поскольку масштабного избиения никто не ожидал.

Ну а нашей задачей в этот раз было как раз выбить у здешних вояк как можно больше людей и техники. Показать, что никакая ржавая броня и прочее им не поможет, тем более что восполнить потери в той же технике им будет явно нереально. При этом вступать в ближний бой нам не следовало.

Все остальное должны были делать уже не мы. У донны Ларки Линарес был соответствующий договор с ЦК «сапатистов» (мои подчиненные для краткости называли их «сапами» или «сапатками»). Их боевики должны были подтянуться к дороге, завязать с вояками ближний бой, всячески засветить свое присутствие, после чего взять трофеи, а после громогласно заявить о том, что это именно они напали на конвой. Такой расклад устроил бы всех, поскольку главный замысел сегодняшней операции состоял в том, чтобы отбить у вояк всякую охоту браться за прикрытие сантосовских грузов. Понеся потери и не получив обещанного (а часть груза, прибывшего с сегодняшним бортом из Штатов, явно предназначалась именно военным), генерал Эспиноса непременно осерчает и либо сразу пошлет Сантоса подальше, либо начнет делать глупости (либо и то и другое). А если он начнет дурить – уже есть какие-то кандидатуры ему на замену (этот вопрос донной Ларкой тоже прорабатывался).