Через сорок минут Ариэль припарковала свой «Рейнджровер» возле «Форда» Сандерса.

— Вам лучше купить американскую машину, — заметил Лекс.

— Знаю. Но эту предложил старый друг, условия были слишком хороши, чтобы отказаться. Возможно, поменяю ее на джип, — черт, она снова волнуется.

— Не стоит. «Рейнджровер» слишком хорош, чтобы менять его на джип. В своем классе он — «Кадиллак». Прослужит вечность. Но американский автомобиль все же купите.

— Намек понят, — Ариэль огляделась, и от изумления даже открыла рот. — Красота! И это все ваше? Никогда не видела таких железных ворот. Наверное, футов двенадцать? Их делал, должно быть, настоящий мастер. Похоже, у вас есть все необходимое.

— Да. На этом ранчо работает сто человек, не считая тех, кто ухаживает за лошадьми. Большинство уходят вечером и возвращаются утром, другие живут здесь. На несколько месяцев в году они уходят за границу, а потом приходят обратно. У нас даже есть школа, вон там. Небольшая, три классных комнаты и три преподавателя. Почти никто из детей, когда попадает сюда, не говорит по-английски. Ребята постарше ездят в городскую школу на автобусе. Здесь мы даем им хорошую основу, так что в школе они не подвергаются насмешкам. Могу похвастать: у нас на счету двенадцать учителей, девять юристов, три женщины-врача, четверо мужчин-врачей, два священника и три монахини. Вам надо обязательно увидеть это место на Рождество, когда они все собираются здесь. Есть два парня, которые отбывают срок в федеральном исправительном учреждении для наркоманов. Иногда недостаточно просто делать добро, на людей давит обстановка, сбивает с пути любопытство…

— А что это за здание вон там?

— Склад и магазин. Продовольствие, одежда, все, что необходимо. Мы продаем без наценки, а потом вычитаем из зарплаты. У нас даже есть что-то вроде банка. Хотя банк — это я сам. Храню их деньги, если они хотят. Даже выплачиваю проценты, — Сандерс усмехнулся. — Месяц назад подошел один молодой человек и сказал, что я допустил ошибку в расчетах с деньгами его отца и что отныне он сам будет вести бухгалтерию. Теперь учится, скоро сдаст экзамен по экономике. Я с радостью заплатил и передал ему все дела. Вон там — теннисный корт и плавательный бассейн, но ими никто не пользуется, даже дети. Есть, наверное, какая-то невидимая черта, которую они не могут перейти.

— И сколько семей здесь живет?

— Сейчас около тридцати. Число колеблется туда-сюда. Когда уберем урожай, уменьшится. Мои апартаменты находятся вот за этим домом. Пойдемте, покажу. Это по дороге к конюшне.

* * *

— Ну, как вам нравится? — Лекс указал на ряд аккуратных строений из розового кирпича.

— Все просто чудесно. Цветы… Все так мило, аккуратно и опрятно! Можно заглянуть внутрь, или это будет вторжением в частную жизнь? Конечно, будет… Забудьте о моей просьбе.

— Нет-нет, эта часть сейчас пустует. Мигель вернулся домой, чтобы помочь старшему брату, и забрал семью, но вернется сразу после Пасхи.

Ариэль открыла старомодную раздвижную дверь и улыбнулась, когда та скрипнула. Квартира была небольшой — две спальни, гостиная, столовая-кухня, крохотная ванная и задняя веранда с переносным грилем.

— А где стиральная машина и сушилка?

— Что?

— Стиральная машина и сушилка. Судя по числу кроватей, у них четверо детей. Где же они стирают белье? В одной одежде ходят в школу, в другой работают, еще выходная. Так где же они стирают?

— Боже, не знаю… В тазу, полагаю. Я об этом никогда не думал.

— Понятно, — Ариэль нахмурилась.

Лексу вдруг захотелось выбежать отсюда, поехать в город и купить целый грузовик стиральных машин и сушилок.

— На кухне нет места для дополнительного оборудования.

— Понимаю. А у вас есть пустующее здание? Можно устроить прачечную, тогда не придется давать каждой семье по стиральной машине и сушилке. Хватит, наверное, шесть-восемь комплектов. Вы пользуетесь своей водой, поэтому платить придется только за электричество и сами машины. Можно, конечно, брать за стирку деньги, но думаю, это мелко.

— Мелко, — повторил Лекс, его лицо приняло глуповатое выражение.

— Мелочно. Человек с вашим положением берет плату за пользование стиральными машинами? Мелочно.

— Верно. Я понял. И как скоро, по-вашему, это надо сделать? — в голосе Сандерса появились ироничные нотки.

Ариэль рассмеялась:

— Я занялась бы прямо сейчас. Нет ничего хуже, чем полоскать белье в тазу. Подумайте об этом.

— О'кей, договорились. Я вызову мастера и позвоню в магазин. А вы позвоните в ваш офис и пусть все доставят сюда как можно быстрее. Пока сложим их в гараже, а мой пикап постоит на улице.

Ариэль вздохнула:

— Ваша машина выглядит так, словно побывала в эпицентре урагана. Когда вы в последний раз ставили ее в гараж?

— В тот день, когда купил. Слишком много хлопот открывать и закрывать дверь, — Сандерс шел впереди, смущенно потупившись.

Лекс…

Он обернулся, лицо почему-то порозовело, но почему — Ариэль не могла определить.

— Я не хотела быть такой суровой. Так получилось. Просто мне знакомо, что такое быть бедным. Даже когда еще была ребенком, то понимала, насколько тяжела такая жизнь. Одна и та же одежда, день ото дня, но всегда чистая и выглаженная. Когда Господь дает тебе возможность помочь и облегчить жизнь бедняку, не надо медлить и раздумывать. И не останавливайся на полпути. Продолжай делать то, что можешь. Я не критикую вас, очень жаль, если вам так показалось. Извините.

— Не надо извиняться. Когда человек прав, то прав. Глупо было с моей стороны не подумать об этом самому. А почему они не спросили? Черт, между нами словно какой-то невидимый рубеж! Что еще я упустил?

— У детей есть велосипеды, роликовые коньки, куклы?

— На такие вещи у родителей не хватает денег.

— Понятно…

— О'кей. Позвоню насчет велосипедов и игрушек. Может, съездите со мной и поможете выбрать? Или вы слишком заняты? — он выдержал ее взгляд, ожидая ответа.

— Я выберу время. А почему бы нам не сделать это после того, как вы покажете мне лошадей? Если вы оплатите, все обеспечит магазин. Мне кажется, у вас не хватит терпения самому заниматься этими проблемами.

— Тут вы правы. Когда я был ребенком, у меня не было велосипеда, но так хотелось его иметь, что, наверное, я мог бы убить за него. Ну, на самом деле вряд ли. Однако, если бы мне купили велосипед, я не получил бы настоящей радости, зная, сколько на него потрачено денег, которые могли бы пойти на одежду и продукты, — он взял Ариэль за руку. — Спасибо, что напомнили.

— Не за что, — она пожала руку в ответ. Как удивительно — он совсем не казался чужим.

— Это Клео, — Лекс подвел Ариэль к стойлу. В конюшне стоял приятный запах свежести и чистоты. — Ариэль Харт, это доктор Ломец.