— Эгги? Эгги, неужели это ты? Где твое голубое платье? То, что похоже на васильковое поле? Что ты сделала с револьвером?

— Феликс, я убила их всех. Всех пластмассовых людей, которые преследовали тебя. У них вывалились волосы. Они не настоящие, не такие, как мы. Феликс, мне нужно наше брачное свидетельство. Его полагается хранить девушке. Раньше я не знала об этом. Я бы сберегла его. Пожалуйста, Феликс, позволь мне взять свидетельство! Обещаю беречь его так же, как берег ты.

— Ты все еще хочешь получить его, даже если твое имя записано неправильно? Поэтому я и взял его. Ты оставила меня, и я не знал, как найти тебя. Но пытался! Не стал исправлять свидетельство из опасения, что кто-то узнает о нашей тайне. Ты же сказала, что наш брак надо держать в секрете.

— Феликс, а почему падре неправильно записал мое имя?

— Потому что был стар и плохо видел. Ошибка получилась ненамеренно. Наверное, у него просто скользнуло перо. Когда я заметил это и вернулся на гору, старик уже умер. Семья похоронила его на том невысоком холме, где он поженил нас. Епископ благословил эти места. Я боялся и ничего никому не сказал. Пожалуйста, Эгги, не злись на меня!

— Феликс, я не злюсь, но как падре записал мое имя?

— Он записал его как Бивди. Это просто описка. Мы по-прежнему женаты. Ты подписала документ, и я подписал. А ты помнишь, как расписалась в книге после церемонии?

— Конечно. Я подписалась как Агнес Мари Биксби Санчес. Я была так горда! Впервые подписалась новым именем. Я всегда буду Агнес Мари Биксби Санчес. Всегда!

— Ты собираешься убить меня?

— Да, мне очень жаль.

— Почему?

— Потому что ты неправильно прочел мое имя в документе. Для падре простительно сделать ошибку, но я твоя жена, тебе нельзя было ошибаться. Передай привет падре и скажи, что я прощаю его.

— Нет! Нет! Подожди!

Лекс скатился с кровати. Все тело было покрыто потом.

— Боже!

Дрожа от кошмара и вызванных им воспоминаний, он спустился на кухню, где поставил на поднос четыре бутылки пива. Это происходило не впервые, и он не собирался провести без сна еще одну ночь.

Это твоя жизнь, Лекс Сандерс.

По крайней мере, пока.

Завтра будет еще один день.

Может быть, он будет лучше.

Не рассчитывай на это.

Я и не рассчитывал.

Лекс подумал об Ариэль Харт, о том, как хороша та была в фильме. Может быть, завтра все же будет удачный день.

Это было восхитительное, сказочное место, полное пьянящего аромата. Особенное место, настолько особенное, что о нем знали только Феликс и она. Место их медового месяца. Она свернулась калачиком рядом со своим мужем.

— Феликс, ну разве это не удивительно? Ты был моим единственным настоящим другом, а теперь мой супруг и мой друг. Хорошо бы рассказать об этом всем. Не хочу отсюда уезжать. Никогда. Я бы…

— Эгги, от жизни не уйдешь. Желания — это хорошо. Я когда-то составил список, чего бы хотел. Притворился, будто у меня есть фея-крестная, которая попросила записать все мои желания. Сказала, что это будет считаться списком желаний, а когда одно исполняется, надо приклеить рядом с ним золотую звездочку. У меня не было денег на золотые звезды, и я нарисовал одну цветным карандашом. Мое первое желание — понравиться тебе. Л получилось даже лучше. Ты меня любишь… Может быть, нарисую не одну, а две звезды. Буду всегда хранить этот список.

— И я сделаю то же самое, — прошептала Эгги. — Мы будем заглядывать в списки? Я в твой, а ты в мой?

— Да, и это наша тайна. Если захочешь, можешь посмотреть. А может, лучше всего показать их, когда мы состаримся?

— О'кей. Ты собираешься меня поцеловать? Собираешься обнимать? Всю меня? — ее голос дрогнул.

— Да. А ты?

— Тоже всего?

— Я так хочу.

— Тогда буду. Сделаю все, что ты захочешь.

— Эгги, ты всегда будешь любить меня?

— Всегда. А ты? Ты будешь любить меня всегда?

— До самой смерти… Я получу хорошую работу и дам тебе все, что хочешь. Я буду так тебя любить! Каждый день стану говорить, как люблю тебя! Ты такая красивая! Жаль, что у меня нет твоей фотографии. Дашь мне одну?

— Мои родители больше не фотографируют. Раньше, когда была маленькой, они много фотографировали… Хочешь — возьми ту, где я впервые иду в школу. Мне было тогда шесть лет. А у тебя есть фотографии?

— Нет, ведь у нас нет фотоаппарата. А вот нам нужна свадебная фотография. Когда мы состаримся, вдруг тебе станет грустно, что у нас нет свадебной фотографии, и нам нечего показать детям. Я могу сходить к падре и попросить бумагу и карандаши, а потом мы нарисуем себя. Хочешь, Эгги?

— Да, — прошептала девушка.

Когда Феликс вернулся с карандашами и бумагой, они сели, поджав ноги, как дети, которыми, в сущности, и были. Долго и внимательно рассматривали друг друга, дотрагиваясь пальцами до губ, щек, ушей, чтобы лучше запомнить лицо. Потом взяли карандаши.

— Я бы хотела оставить это себе, но мать проверяет мои вещи и найдет. Феликс, придется тебе хранить рисунки у себя. У нас есть брачное свидетельство? Береги его!

— Хорошо. Оно на испанском. У меня есть надежное место, туда и спрячу. Никто ничего не узнает, пока мы сами не расскажем.

— Феликс, хочу, чтоб ты меня поцеловал. Здесь и сейчас, в этом чудесном месте, которое ты приготовил для нас. Здесь пахнет лучше, чем на Рождество и Пасху вместе взятые. М-м-м!

— Ариэль, вставай, без четверти пять!

Голос Долли был таким жизнерадостным, что Ариэль застонала и запустила в подругу подушкой.

— Мне снился такой чудесный сон! А теперь надо вставать и ездить вокруг стоянки на 18-колесном грузовике! Потом придется палить из пистолета, а после колошматить кого-то, кланяться и говорить, как было весело. Инструктор, наверное, думает, что за три недели я стану настоящим профессионалом! Двойной захват — о да, а когда же, черт возьми, он думает, я освою этот компьютер? Наверняка, не сегодня. А еще формуляры… Ну как можно крутить руль, печатать, принимать сообщения, говорить по телефону и следить за дорогой? Грузовые перевозки — дело нелегкое… А сколько лицензий… Я получу водительские права не раньше, чем через год. Не помню, это федеральная лицензия или нет? Да и вообще, разве можно столько запомнить?

— Так же, как ты запоминала сценарий, — возразила Долли. — У меня проблемы с практической частью. Особенно убивает двойное сцепление. Первая скорость, вторая скорость… трансмиссия…

— Что у нас на завтрак? Я бы не отказалась от французского тоста с маслом и джемом, — Ариэль направилась в ванную.