не случайно. И Н.Г. Кузнецова, и И.И. Носенко Сталин тщательно присматривал, подбирал, а потом одновременно назначал наркомами именно, как неразрывную пару, действующую в тесной связке. Именно на них он рассчитывал в создании Большого флота.

Но сразу после войны, между двумя наркомами началась бесконечные ожесточенные склоки. Известно, что первое время Сталин пытался искать компромиссы между своими бескомпромиссными наркомами, в надежде, что те, все же найдут взаимные подходы. Когда же стало очевидно, что ни принципиальный Кузнецов, ни столь же принципиальный Носенко на уступки друг другу не пойдут, Сталин принял волевое решение - убрать обоих! 19 марта 1946 года И.С. Носенко был освобожден от должности и назначен заместителем министра судостроительной промышленности СССР. Снятие Носенко была таким же вынужденным, как и снятие Кузнецова. Об этом говорит тот факт, что вместо профессионального судостроителя Носенко, на должность министра судостроения Сталину пришлось поставить А.А. Горегляда - прекрасного организатора промышленности, но не судостроителя, а танкостроителя. Было бы наивно думать, что Сталин не понимал неравноценность такой замены. Но он на нее пошел, т. к. И.И. Носенко, также, как и Н.Г. Кузнецова приберегал для того момента, когда придется по-настоящему разворачивать массовое строительство океанского ВМФ. Заметим, что А.А. Горегляд со своими обязанностями, вполне предсказуемо в полной мере не справился. И как только Сталин нашел ему достойную замену - В.А. Малышева, назначенного министром судостроения (с оставлением в предыдущей должности заместителя председателя Совета Министров СССР, т. е. самого Сталина), Горегляд был немедленно смещен.

* * *

А теперь поговорим о тех событиях, которые предшествовали снятию Н.Г. Кузнецова с должности.

Некоторые абзацы в мемуарах Н.Г. Кузнецова относящихся к описываемому времени, напоминают откровенное фрондирование: «... Когда я попадал к Сталину, естественно, я стремился высказать наболевшее и решить самое трудное. Такая непосредственная постановка вопросов тактически была неправильной. Сталин настораживался, недружелюбно поглядывал на меня и слушал с недоверием. С годами это приняло более выраженный характер. Обычно окружавшие его и хорошо знавшие это люди тоже недоброжелательно встречали такие доклады. Они знали, что это могло испортить настроение на весь вечер. А у меня как раз всегда были «неполадки». И, стараясь сделать лучше для дела, я, отправляясь в Кремль, подбирал именно то, что не доставляло удовольствия начальству». Совершенно ясно, что недостатков и нерешенных вопросов всегда хватает в любом ведомстве и ВМФ, здесь не исключение. Их, безусловно, нужно решать. Но специально изо-дня в день докладывать И.В. Сталину о вверенном тебе Наркомате исключительно лишь один негатив, это, мягко скажем, несколько вызывающе. Налицо явно терзавший Кузнецова дух противоречия, о возможных причинах которого мы уже говорили выше.

Следует признать, что в своих посмертных воспоминаниях «Крутые повороты. Из записок адмирала» Н.Г. Кузнецов фактически признается в том, что не смог перестроиться на работу на новом более низком уровне, что привело его к нервному срыву и неадекватному поведению: «Предвоенный период и все годы войны для меня были исключительно тяжелыми, потому что, с одной стороны, надлежало, отбросив все сомнения и отложив философские рассуждения, делать все возможное для победы, а с другой - я не был в состоянии доказать иногда элементарных вещей в деле руководства флотами. «Почему так, а не иначе?» - все чаще и чаще возникало у меня в голове. Это не относилось, так сказать, к генеральной линии, но зарождалось при решении практических вопросов. Закончился этот период, когда в 1946 году был «ликвидирован» Наркомат ВМФ. Я тогда окончательно убедился, что не в моих силах бороться с теми порядками, которые сложились. Ведь я, по существу, сам (на что есть документы), первым предложил иметь единое военное командование - это вытекало из опыта войны. Но то, что было сделано, никак не походило на мои предложения. Окончательно вывело меня из равновесия заявление Кагановича на одном из совещаний по этому поводу: «Следует Наркомат ВМФ ликвидировать за ненадобностью». Так и было записано через пару дней в постановлении... Мои представления о новой организации были сделаны еще за несколько месяцев до проведения ее в жизнь и находятся в архиве, чем я могу подтвердить свою точку зрения того времени. Будучи сторонником единой организации Вооруженных Сил в стране, я в то же время был против значительного сокращения прав Наркома ВМФ, как главнокомандующего по отношению ко всем флотам. Ведь для конкретного руководства флотами ему нужны и все права для этого. Я не понимал и не понимаю сейчас, как можно флоты подчинять одновременно нескольким инстанциям».

Разумеется, что предвоенное и военное время было тяжелым не только для Кузнецова, а для всех военачальников. Кстати для подавляющего большинства из них, оно было намного тяжелее чем для Кузнецова. т. к. они реально воевали на фронтах. Несколько непонятен пассаж автора о неких отложенных из-за войны философских рассуждениях. Странно и то, что Нарком ВМФ признается в том, что он не был в состоянии доказывать элементарных вещей в деле руководства флотом. А ведь это основная обязанность руководителя ВМФ - доказывать руководству государства значимость ВМФ, лоббировать его интересы. Как ты это будешь делать - это твои проблемы. Главное - результат - сильный и боеспособный ВМФ. Если в данном случае Кузнецов прозрачно намекает на Сталина, которому он, якобы, вынужден доказывать элементарные вещи, то подождите! Ведь никто иной, а Кузнецов в своих прижизненных мемуарах «Курсом к победе» в нескольких местах (!!!) повторяет, что Сталин всегда выслушивал аргументы собеседника и если они оказывались весомыми и дельными, то соглашался. Противореча сам себе, Кузнецов в данном случае все окончательно запутывает. Но и это не все! Далее Кузнецов снова наводит темень, утверждая, что непонимание не относилось к генеральной линии (!), т. е. к стратегическим вопросам в жизни ВМФ, но «зарождалось (!?) при решении практических вопросов». Возможно, кто-то поймет, что хотел сказать в данном случае автор. Я не смог.

Ну, а далее самое интересное. Кузнецов почему-то не пишет, какое именно реформирование ВМФ он предлагал. Он пишет, что, якобы, первым предложил создать единое военное командование в СССР, пишет, что его секретные предложения хранятся где-то в архивах, но опять же, толком не говорит, что же конкретно он предлагал. В уже цитированном выше отрывке из книги воспоминаний «Накануне» позиция Н.Г. Кузнецова излагается так: «...объединение Наркоматов обороны и Военно-Морского флота целесообразно. Но каждый вид Вооруженных Сил должен иметь и достаточную самостоятельность. Поэтому, доказывали мы, разумно оставить бывшему Наркому ВМФ, как бы он ни назывался в дальнейшем, широкие права, в том числе, и право обращаться, как в правительство, так и