присутствовавших слушали это недоброжелательно или, в лучшем случае, безразлично. Булганин же метал взгляды: доклады, как правило, шли вразрез с его мнением, или прямо содержали жалобу на него. Если Сталин поддерживал меня, то все поддакивали, и принималось нужное мне решение. Чаще же всего было иначе. Стоило ему высказать сомнение в правильности моих доводов, как все дружно утверждали, что я не прав. В таком случае разумнее всего было «сматывать удочки». Но я по своему упрямому характеру продолжал настаивать и доказывать. Я не подходил для того, чтобы безропотно подтверждать все глупости Булганина, а потом, когда ему будет угодно, так же безропотно подставлять свою голову под удар за его ошибки.»

Ненависть к Н.А. Булганину сквозит в каждом написанном Кузнецовом слове. Возможно, в чем-то он был прав. Но во всем ли? Настолько уж бездарным, тупым, злопамятным и просто откровенно никчемным был Н.А. Булганин, как нам настойчиво пытается это доказать Н.Г. Кузнецов? Личные антипатии существуют всегда, но, наверное, не следует все же их распространять на все аспекты деятельности человека. Думаю, что если бы Булганин действительно был именно таким, каким его описал Кузнецов, то столь серьезную должность Сталин ему вряд ли поручил.

Достаточно странным выглядит тот факт, что Кузнецов, если судить по его мемуарам, совершенно не понимал перспективной военно-морской политики Сталина (или делал вид, что не понимает, на страницах своих мемуаров), хотя ее основные принципы лежали на поверхности. Ведь Кузнецов не мог не помнить, каким был РККФ к середине 30-х годов, имевший в своем составе считанные боевые единицы и организационно являвшийся всего-навсего одним из направлений РККА. Однако Сталин все стремительно меняет. Он начинает создание океанского линейного (Большого) флота и под этот будущий флот создает самостоятельную структуру Наркомат ВМФ. Заметим сталинскую последовательность -вначале большая кораблестроительная программы, а уже под нее несколько позднее соответствующая самостоятельная административная структура наркомовского (т. е. министерского) уровня. Но создать Большой флот не удалось - помешала война. В результате этого советский ВМФ, по-прежнему, остался малочисленным. Так как Великая Отечественная война сразу же приобрела ярко выраженный континентальный характер, в которой ВМФ играл лишь вспомогательную роль, Сталин быстро выводит из подчинения Наркома наиболее воюющие флоты и возвращает их, когда надобность этих флотов для армии уже отпала. Как только ситуация на фронтах окончательно начала складываться в пользу СССР, Сталин.

возвращается попытку создания океанского флота, утвердив весьма амбициозную кораблестроительную программу. Пока же малочисленный ВМФ он временно подчинил армии. Надо ли говорить, что даже если Сталин не посвящал Кузнецова в свои дальнейшие планы, то логика прошлых реформирований ВМФ Сталиным ясно показывала, что нынешнее подчинение армейцам есть явление временное. Как только начнется выполняться кораблестроительная программа и ВМФ начнет массово пополняться новыми кораблями, он снова станет не только независимым от армии, но и снова обретет наркомовско-министерский статус. Что в данной ситуации надлежало делать вчерашнему Наркому? Трудиться на благо родного флота, пребывая в твердой уверенности, что скоро все вернется на круги своя, как только со стапелей начнут сходить новые корабли. Но Н.Г. Кузнецов этого не понял или же понял, но не принял.

* * *

Вне всяких сомнений, что, лишившись наркомовской должности, Кузнецов испытал огромный стресс. Это и понятно! Еще вчера он был всесилен, был подотчетен лишь Сталину, а сегодня не мог принять ни одного самостоятельного решения. Еще вчера он лично докладывал Сталину о волнующих его вопросах и тут же в сталинском кабинете их решал, а отныне должен был писать просительные бумаги на имя Министра Вооруженных Сил и ждать, пока тот, в свою очередь, передоложит их Сталину. Еще вчера он на равных общался с любым маршалом, теперь же переходил к некоторым из них в подчинение.

Кстати, как только служебный статус Н.Г. Кузнецова понизился, на него тут же посыпались удары от вчерашних друзей и соратников. Так по воспоминаниям ветерана ВМФ Е.А. Краснощека «адмирал Харламов, который был обязан Николаю Герасимовичу адмиральскими погонами и своим благополучием, был направлен в Генеральный штаб на должность заместителя начальника Генштаба по военно-морским вопросам. Однажды Харламов за своей подписью присылает Николаю Герасимовичу документ, на котором значится: «Первому заместителю Народного Комиссара Обороны и Главнокомандующему ВМФ СССР - распоряжение». Я сам доложил Николаю Герасимовичу документ, возмущенный бестактностью Харламова. Николай Герасимович позвонил Харламову и сказал ему, как всегда спокойным, но твердым голосом: «Харламов! Я удивлен вашей бестактностью. Я направил вас в Генштаб, я вас оттуда и уберу, если позволите себе еще раз подобное».

Поэтому, когда наши историки делают круглые глаза, будто не понимают, из-за чего Сталин в 1947 году отстранил Кузнецова от руководства ВМФ, они откровенно лукавят. Ответ на этот вопрос лежит на поверхности - Кузнецов не был морально готов работать в новом статусе. Наркомовские амбиции, а Николай Герасимович был человеком достаточно честолюбивым, не давали ему возможности адекватно реагировать на резко изменившиеся обстоятельства. Наверняка, Кузнецов первое время пытался, по старой привычке, через голову своих новых начальников, решать вопросы лично со Сталиным и с другими членами правительства, конфликтовал с теми, с кем раньше был на одной ноге, а теперь в одночасье оказался от них в зависимости. По-человечески Кузнецова понять можно, психологическую травму на его месте испытал бы любой. Но Сталин был Сталиным, и ему надо было, прежде всего, решать государственные вопросы, а не разбираться в психологических страданиях подчиненных. Впрочем, вполне возможно, что, именно понимая переживания Кузнецова, Сталин и переместил его в феврале 1947 года на достаточно почетную и не слишком обременительную должность начальника управления военно-морских учебных заведений.

Выскажу свое мнение, что Сталин за годы общения, безусловно, хорошо изучил характер, сильные и слабые стороны Кузнецова. Когда он в 1939 году подбирал кандидатуру на должность Наркома ВМФ, то искал именно такого как Кузнецов - грамотного и толкового, амбициозного и строптивого, не боящегося отстаивать свое мнение. При этом он искал человека именно на самостоятельную должность Наркома! Именно такой и только такой Кузнецов был нужен Сталину. Он и впоследствии воспитывал Кузнецова именно как полновластного и ответственного Наркома!

Поэтому Сталин, как никто другой, понимал, что Кузнецов для новой должности не подходит. Оставить Кузнецова на должности Главкома ВМС значило окончательно загубить его. Поэтому Сталин временно убрал Кузнецова (возраст это еще позволял!), давая ему возможность в спокойной обстановке дождаться момента, когда ему (Сталину) снова понадобиться полновластный и ответственный Нарком (Министр).

Возможно, кто-то скажет, что автор выдает желаемое за действительное. Однако в работе над книгой я не раз убеждался, что Сталин никогда не