— Ваш внук также является частью меня, Макс, — твердо напомнила Анна.

— С этим трудно не согласиться, принимая во внимание, что мальчик похож на тебя как две капли воды.

— Я его мать, и я нужна ему.

— Естественно! — удивленно взглянул на невестку Макс, не понимая, зачем она говорит об очевидных вещах. — Мать нужна всем детям… — добавил он, снова переключая внимание на то, что происходило на пляже. А там игра уже закончилась, и Тедди возился с ведерком, наполняя его песком, в то время как Мегги устанавливала пляжный зонт, чтобы солнце не сожгло нежную кожу ребенка. — Парик очень любил свою мать, — задумчиво произнес Макс. — Они часто играли вместе, на этом самом пляже.

— Патрик говорил мне, что его мать была особенной женщиной, — осторожно произнесла Анна. — Она души не чаяла в вас и сыне, и всю свою жизнь посвятила вам обоим.

— Да, — снова кивнул Макс; в его голосе прозвучала нежность. — А мы, в свою очередь, любили ее. Потом она заболела… И умерла. Мы с Патриком сильно горевали и тоскуем по ней до сих пор, хотя прошло много лет.

— Как вы думаете, Макс, что сказала бы ваша жена, если бы узнала, что вы отказываете Патрику в праве на любовь его жены и сына?

Макс молчал. Анна, затаив дыхание, ждала, как он ответит на ее попытку достучаться до его совести.

— Ты слишком много желаешь знать, — сказал наконец старик.

— Разве? — пожала плечами Анна. На этом она решила пока остановиться. Семена сомнений посеяны. Дадут они всходы или нет, покажет время. Но если Макс оставит это без внимания — он поступит скверно по отношению к памяти жены. — Просто не забывайте, что Тедди мой сын, — сказала Анна напоследок. — И знайте, что я намерена сражаться за него до конца. Если вы попытаетесь разлучить нас, вам не поздоровится!

Макс смерил женщину взглядом.

— Интересно, что ты можешь мне сделать? — Сейчас перед Анной был прежний Макс Маллоу, которого она боялась когда-то. Но страх остался в прошлом.

— Мне известно все, что вы можете предпринять, — усмехнулась она. — Поэтому у меня есть некоторые преимущества. Стоит вам сделать какую-нибудь новую гадость, как я пущу в ход свою козырную карту!

Макс несколько секунд изучающе рассматривал Анну.

— Что же это за козырная карта? — произнес он, словно размышляя вслух.

— Если вы до сих пор не поняли, то не в моих интересах раскрывать свои планы, — лукаво заметила Анна. На самом деле никакой козырной карты у нее не было и в помине.

— Не забывай, что Патрик любит своего отца, — хитро прищурился Макс, намекая, что сын скорее поверит ему, чем жене.

— Но он также имеет право любить своего ребенка! — парировала Анна, отворачиваясь и всем видом показывая, что собирается покинуть Макса.

Но то, что сказал в следующую секунду старик, заставило ее замереть на месте.

— Патрик завел другую женщину. Ее зовут Дебора, и она живет в Дублине. Когда Патрик в Ирландии, он навещает ее дважды в неделю.

Анна закрыла глаза. В эту минуту она вспомнила, что Патрик действительно упоминал о том, что пытался утешиться с другой. Макс — негодяй! Он, как раковая опухоль, живится за счет слабостей других людей.

Анна молча пошла прочь, чувствуя себя полностью раздавленной. Войдя в отведенную ей комнату, она обнаружила там Патрика, всем своим видом демонстрировавшего дурное расположение духа. Пришел сделать мне выговор, устало подумала Анна. Она прошла вглубь комнаты и вдруг остановилась.

— Что здесь происходит? — резко спросила Анна.

Дверь спальни была открыта; две горничные выкладывали принадлежащие Анне вещи на постель. Что это, пронеслась в голове женщины тревожная мысль, неужели Макс уже начал действовать?

— Идем со мной! — Патрик схватил жену за руку и почти силой повел из комнаты в коридор. Там он отворил дверь соседних апартаментов и подтолкнул Анну внутрь. Она остановилась посреди оформленной в белых и голубых тонах гостиной. Анна быстро обернулась и встретилась глазами с Патриком.

— Что горничные делают с моими вещами? — с дрожью в голосе спросила она.

— Убирают их из той комнаты, — невозмутимо пояснил Патрик. — Я позволил тебе пожить там, чтобы ты освоилась. Но сегодня я стал свидетелем твоего безобразного обращения с больным пожилым человеком, и у меня исчезло желание идти тебе на уступки!

Анна слушала мужа, не до конца понимая, о чем идет речь.

— Ты хочешь сказать, что собираешься перевести нас с Тедди этажом выше, туда, где размещаются частные апартаменты семьи?

Патрик насмешливо посмотрел на жену.

— Интересно, чем ты занималась целую неделю? — поинтересовался он. — Неужели ты до сих пор не заметила, какие перемены произошли в доме за три года?

Она и в самом деле не удосужилась прогуляться по вилле. Ела в своей комнате. В бассейн и на пляж спускалась по внешней лестнице, а иные помещения Анну не интересовали.

Осознав, что жена действительно ничего не знает, Патрик нетерпеливо вздохнул.

— Мы с отцом давно хотели устроить здесь все по-другому, а потом с ним случилось несчастье и нам поневоле пришлось ускорить этот процесс, — пояснил он. — Здесь были построены специальные лифты, чтобы отец мог подниматься и опускаться в кресле, а также были произведены еще некоторые перемены.

— Какие? — без особого интереса спросила Анна. Она прекрасно понимала, что муж сердится на нее и рассказывает все это неспроста!

— Семейный этаж сейчас находится в полном распоряжении отца, который нуждается в специальном уходе, причем круглые сутки. Каждый день с ним занимается физиотерапевт, массажист и так далее. Поэтому комнаты на этом этаже переоборудованы соответствующим образом.

— Похоже на больницу, — заметила Анна.

— Да. Комнаты для гостей сейчас устроены на том же этаже, где бассейн. А этот этаж, — показал он рукой, — полностью принадлежит мне.

— А-а, понимаю, — протянула Анна, горько усмехнувшись. — Ты хочешь, чтобы мы с Тедди перебрались в комнаты для гостей, кем мы, собственно, и являемся.

— Нет, — раздраженно возразил Патрик. — Ты ничего не поняла. Слушай внимательно: твой ребенок останется в той же комнате, а вот ты переедешь. Сюда. В это помещение. И будешь жить здесь вместе со мной.

Повисла тишина. Анна не поднимала глаз от ковра, а Патрик внимательно наблюдал за ней. Его глаза задержались на длинных, слегка тронутых загаром ногах жены. Анна была в розовых шортах и короткой кофточке, не доходившей до талии и открывавшей плоский живот. Когда Анна двигалась, обнаруживалось также, что под кофточкой нет бюстгальтера. Тонкий трикотаж мягко обнимал прелестные выпуклости груди, очерчивая широкие соски, и взгляд Патрика все время притягивало сюда, словно магнитом. Через секунду Патрик ощутил жаркую волну, поднимающуюся от живота и постепенно разливающуюся по всему телу. Ему было отлично известно, как приятно чувствовать колышущиеся под кофточкой выпуклости под своими ладонями.