Какой из меня бл*ть друг, если я сразу же в это поверил?

И почему я тогда не сложил дважды два? И не понял, что Прохора могли также подставить. Кто-то пытался нас стравить! И у него это получилось… Единственное, что спасло Прохора тогда то, что он был не в России… Но кто тогда настоящий заказчик и тем, кто нас стравил?

Это я ещё буду выяснять!

А пока, надо поговорить с Прохором и, конец таки, помириться с другом… Надеюсь, он поймёт меня… Мне не нужно прощение, лишь бы он меня услышал.

Следующая моя ошибка заключалась в том, что я втянул собственного брата в нечистую игру. Сергей был военным. Хорошим стрелком и отличным командиром. Зная о моей связи с криминалом, он заявил, что готов продолжить со мной общение, только если я завяжу с подпольными делами.

Как вы, наверное, поняли… Я с этим не завязал.

Мы не общались много лет.

Но спустя несколько месяцев после похищения Лизы, он пришёл ко мне и попросил помощи. Его дочери требовалась операция, жена бросила…

«От женщин одни проблемы…» — решил я тогда, не зная истинных причин, почему она его бросила с двумя детьми на руках.

Видя подавленное состояние брата и его беспомощность, я поставил ему условие: его дочь прооперируют, если он станет моей шашкой… Шестёркой… И он согласился.

Да… вот такая я мр*зь…

Именно он убил тех семнадцать человек, которые были причастны к похищению Лизы. Он лично занимался расследованием этого дела, но не знал, что похитили именно мою дочь. Семья до сих пор не знает о том, что у меня была дочь.

Я использовал лучшего из лучших, чтобы найти хоть какие-то зацепки, но даже мой брат со своими способностями не выяснил, где она и кто заказчик. Того, кто назвал имя Прохора, я убил лично, и Сергей о нём даже не знал. Мужчина сам пришёл ко мне и сказал, что скажет имя заказчика за энную сумму.

Уже тогда я мог догадаться, что что-то нечисто.

Честно, я жалею о том, что втянул в эти опасные игры брата. Машу прооперировали бы в любом случае.

Питаю слабость к детям. Тем более, она моя племянница.

Сергей и в дальнейшем выполнял мои поручения, пока Мария и её старший брат Кирилл жили в моём доме со мной. Если к племяннику я относился, как к племяннику: капля любви, парочка советов, немного нравоучения… То Маша стала моим всем. Она заменила мне дочь. Я баловал её всеми возможными способами.

Признаюсь, я избаловал её…

Я видел, как Сергей запирался с сыном в кабинете, и каким взглядом Маша смотрела на дверь того самого кабинета. Брат не хотел втягивать дочь в свой бизнес. Он хотел для неё счастливого и, главное, безопасного будущего. Сына же он учил основам ведения бизнеса, стрельбе, борьбе и военной подготовке. Его он готовил на все случаи жизни. Сережа хотел сделать Кира своим преемником в криминальном мире… А Маша ревновала отца к брату.

И в этом была моя вина. Брат никогда не сможет выйти из криминала, и единственный выход — подготовить детей к этому жестокому миру.

Я отнял у племянницы отца… Вот моя ошибка номер три, которая исправилась сама собой, когда брат вновь женился на матери Маши и Кира, и переехал окончательно в Россию, где часто теперь видится со своими детьми.

Но тогда мы с Машей стали друг для друга взаимно-необходимыми. Я для неё отцом… Она для меня дочерью…

Признаюсь, ещё в кое-чём… Когда я найду Лизу, то Мария первая обо всём узнаёт, потому как ей одной я могу доверить столь личное…

Хотя… теперь у меня есть ещё и Соня… Но будет ли она со мной в тот момент, когда я найду свою дочь?

Следующим и самым сложным моим шагом будет вернуть доверие и любовь Сони. Пусть на это уйдёт год, два… Но я добьюсь её вновь.

Она моя! И даже если уйдёт, то это будет временно.

Мои люди будут рядом с ней каждую минуту…

Я буду с ней каждую минуту! Незаметно. Прячась где-нибудь. Следя за ней. Но я буду рядом.

И она это будет чувствовать.

Я не отступаюсь от своих целей… Я не оставляю своего… А Соня моя… Вся… Полностью…

Есть еще одна ошибка... но о ней позже... Тут я даже не знаю, как решить...

Царь

— Ну, зачем ты меня звал? – спрашивает меня Прохор, постукивая пальцами по подлокотнику.

— Много лет назад я совершил ошибку и посчитал тебя виновным в похищении Лизы… — начинаю, собравшись с духом.

Да, извиняться не так уж и легко. Но это нужно. Вдруг он знает, кто тогда нас мог стравить, и мы выйдем на след Лизы?

— Я никогда бы такого не сделал, – вмешивается бывший друг.

— Дай мне вначале сказать, и потом будешь говорить ты, — настойчиво прошу. – Так вот… Мне на тебя указал один человек и сказал, что этот, якобы, заказ был от тебя. Я посчитал, что ты решил мне так отомстить за покушение на Яна, в котором я не виноват. Извини, что столько лет вредил тебе и твоему бизнесу.

— Наконец понял, что я не при чём? Кто помог? – откинувшись на спинку кресла, спрашивает друг. – Да и я твоему немало навредил. И даже не понимал, в чём причина… Пока ты за Соней не пришёл.

— Соня помогла переосмыслить некоторые вещи… После того как я чуть не потерял её, жизнь перед глазами пронеслась.

Долгие минуты мы сидим молча, и каждый думает о своём. Я думаю о том, как всё могло быть, если бы тогда я сразу подумал о подставе?

Нашли бы Лизу скорее? Кто похитил мою дочь?

— Что между вами произошло? – посерьёзнев, задаёт Прохор главный вопрос. – Ты переспал с ней против её воли?

Краем глаза замечаю, как сжались его кулаки.

— Я не хочу об этом говорить. Но я ничего не делал против её воли, — коротко отвечаю.

— Тогда почему она… — начинает он, но меня от вопроса спасает вошедший в кабинет Ян.

— Там Соня. Она хочет видеть вас, — говорит парень.

— Меня тоже? – спрашиваю не своим голосом.

Боюсь, что сейчас он скажет, что она видеть меня не хочет. Что я ей не нужен. Понимаю… Заслужил. Но не хочу этого…

— Да, — отвечает Ян.

На негнущихся ногах встаю из-за стола и иду к выходу, где уже стоят Ян и его отец. Парень смотрит на меня подозрительным взглядом, а Прохор недовольно поджав губы. Каждый из них считает меня виноватым в том, что случилось с Соней. И самое обидное то, что они правы.

— Она не сказала зачем? – интересуюсь обеспокоенно.

— Нет. Просто попросила, чтобы все пришли. Она хочет что-то сказать. А также сказала, что у неё кое-что болит, — отвечает Ян, тем самым запуская во мне невероятный инстинкт защитника. Цербера.