Одна моя знакомая сказала, что лучше всего можно понять подростков, если сравнить их с человеком, который подсел на ЛСД. Так можно объяснить их бестолковость, перепады настроения, нелогичность и неумение планировать будущее. Совет был хорош. Люди «на трипе» испытывают яркие переживания, у них резко меняется настроение, они погружены в себя, часто замкнуты и необщительны и, конечно, пребывают в иной реальности. Это касается всех девушек-подростков.

В раннем подростковом возрасте эмоциональная сфера еще незрелая. Эмоции крайне интенсивны и переменчивы. Самые незначительные события могут спровоцировать очень яркие чувства. Негативный комментарий по поводу внешности или плохая оценка в школе могут вызвать отчаяние. Хаотичны не только чувства: часто девушки утрачивают цель в жизни, иногда пытаются покончить с собой, потому что на выходные их в наказание не выпускают из дому или потому что молодой человек не пригласил их на студенческую вечеринку.

С отчаянием и гневом труднее всего справиться, но другие эмоции тоже приобретают крайнюю остроту. Радость, как и грусть, может переживаться очень ярко. Снегопад или новое платье могут вызвать состояние экстаза. Одна девушка рассказала мне, как бродила по лесу, читая стихи и чувствуя себя в центре мира. Ее до глубины души волновали солнечный свет, пробивающийся сквозь листья, запах цветущей лесной груши, небесная синева и песни жаворонков. Для нее существовало лишь то, что происходило в тот момент.

Вот как я учила девушек оценивать уровень стресса по баллам, чтобы научиться управлять своими эмоциями: «Если один балл – это порванный шнурок на ботинке, а десять баллов – это смертельный диагноз, опухоль в мозгу, то оцените происходящее с вами по этой десятибалльной шкале». Потом спрашивала: «Сколько баллов по этой шкале займет ваша сегодняшняя ссора с парнем, которого вы любите?» И девушки мне отвечали: «Пятнадцать баллов».

Такая эмоциональная нестабильность подростков становится причиной их непредсказуемого поведения. Типичный энергичный подросток сейчас оживленный и активный, а в следующую секунду впадет в оцепенение. Случайное замечание или просто взгляд родителей в его сторону может заставить его разрыдаться или спровоцирует третью мировую войну. Девушка, которая тщательно планирует розыгрыш для студенческой вечеринки, совершенно не в состоянии спланировать учебный проект по социологии, который нужно подготовить в этот же самый день.

Взрослым сложно приспособиться к этим изменениям и сильным подростковым переживаниям. Когда Сара училась в средних классах школы, я каждый день звонила ей после уроков. Бывали дни, когда она смеялась и была уверена в себе («Школа – это клево»). Иногда ей нужна была срочная психологическая помощь («Я ненавижу себя»).

Эмоциональная незрелость девушек мешает им быть верными себе, когда они сталкиваются с невероятными трудностями подросткового возраста. Эмоции захлестывают их. В период развития, когда даже самые незначительные события могут произвести на них сокрушительное впечатление, события глобальные, например изнасилование или новость, что у кого-то из друзей обнаружили ВИЧ, могут привести к катастрофе.

Эмоции заставляют девушек или быть верными себе, или сбивают их с толку. Девушка, которая изменяет себе, попадает в плен эмоциональных переживаний и идет на все, лишь бы перестать страдать. Она может этого добиться, отрицая свои чувства или выплескивая свой страх или гнев на окружающих. Шарлотта так и делала, убегая из дома, употребляя алкоголь или наркотики, теряя себя во взаимоотношениях, в которых ее волновали лишь чувства ее друга. Когда девушки не могут понять, что именно они сами чувствуют, они только подпитывают этим формирование собственного ложного «Я». Лишь осознавая собственные эмоции и медленно преодолевая тернистый подростковый путь, юные женщины могут обрести силу и стать цельными личностями.

Лори обладала потрясающей эмоциональной стабильностью. Должно быть, она и сердилась, и впадала в отчаяние, но умела справляться с этими эмоциями, когда плакала, рассказывала о них или записывала свои переживания. Она могла разобраться сама с собой и делала это жизнерадостно. Скорее всего, Лори преодолела подростковые годы с некоторыми эмоциональными потерями, но не пострадав при этом как личность. Вероятно, она обладала качеством, которое Элис Миллер называла способностью к выживанию.Мыслящие личности

Большинство младших подростков не способны мыслить абстрактно. У самых интеллектуальных из них только начинает формироваться формальное мышление или способность мыслить абстрактно и гибко. Оттого что их мышление еще не созрело, с ними сложно говорить и рассуждать логически. Они усматривают какой-то глубинный скрытый смысл в ничего не значащих замечаниях и придают слишком большое значение поверхностным вещам. Они могут не понимать, что важнее.

Конкретность мышления девушек-подростков наглядно проявляется в их потребности относить окружающих к каким-то конкретным категориям. В 1990-е годы людей делили на «ботанов», «заучек» и «качков». Еще одна девчачья категория людей – «сноб». Таким словом пренебрежительно называли поэтов и любителей искусства в школе. А другие делили людей на христиан и нехристей, на сторонников альтернативной культуры, ее противников и тех, кто фанатично хотел таковым быть.

Девушки-подростки впадают в крайность, представляя мир в черно-белом цвете, не придавая значения оттенкам серого: или жизнь прекрасна – или вообще жить не стоит. Школа – или каторга, или нечто совершенно прекрасное. Окружающие или потрясающие, или тихий ужас, а сами они или нечто прекрасное, или полные неудачницы. Девушка считает себя то богиней коммуникации, то «полным отстоем». У взрослого человека подобные флуктуации в восприятии самого себя свидетельствуют о серьезном психическом неблагополучии, но для девушек подросткового возраста это обычное явление.

Девушки часто прибегают к излишним обобщениям, считая единичную ситуацию проявлением общей закономерности. Какое-то одно происшествие говорит о том, что «у меня нет друзей». Одна хорошая отметка значит, что «у меня выдающиеся академические способности». Беглое замечание в их адрес может восприниматься как пророчество, тяжкое обвинение или диагноз. Одна девушка, которую я консультировала в 1990-х, решила стать медсестрой, потому что ее дядя сказал, что у нее это хорошо получится. Когда я училась в восьмом классе, учитель вернул мне мое первое стихотворение с пометкой «чушь» – и я на двадцать лет отказалась от мысли быть писателем.

Подобная тенденция к сверхобобщению мешает девушкам-подросткам рассуждать здраво. Лишь на одном примере они делают вывод: «Всем можно не приходить домой до двух часов ночи» или «Всем моим знакомым подарили машину на шестнадцатилетие». Они считают, что если соседскую девочку отвозят на машине в школу, то всех на свете подвозят тоже. При этом они совершенно не пытаются нами манипулировать, просто они искренне убеждены, что один такой случай является проявлением закономерности.

У девушек-подростков наблюдается, по мнению одного психолога, синдром воображаемой аудитории. Они убеждены, что за ними наблюдают окружающие, которых очень волнуют мельчайшие детали их жизни. Например, дочь моей подруги очень расстроило, что та хочет прихватить с собой бинокль на футбольный матч, в котором она будет принимать участие. Она сказала своей маме: «Все другие ребята будут в курсе, что ты будешь рассматривать каждое мое движение». А другая знакомая рассказала мне, как распереживалась ее дочь, когда мама пришла на ее школьную конференцию в джинсах и толстовке. Двенадцатилетняя девочка пожаловалась, что она так стесняется ходить с мамой на спектакли, потому что мама аплодирует, высоко подняв руки. Иногда в порыве особого воодушевления ее мама кричала: «Браво!» И эта девочка мне сказала: «Я просто в шоке, что она так делает. Все вокруг считают, что у нее не все дома».