Фокс задумчиво потер затылок.

– Она может быть как-то связана с Двенадцатью волшебницами.

– Это вряд ли, – возразил Линкольн. – Единственная ведьма, связанная с ними, – Агнесса. И ей должно быть более пятисот лет, что, согласно всем нашим книгам о чародейках, невозможно. Мало кто из ведьмовского рода дожил хотя бы до трехсот…

– Она была первой ведьмой королевства, а это многое меняет, – напомнил Исайя. – Откуда она явилась? Как получила свою силу? Насколько могущественной была? У нас нет ответов на эти вопросы.

Покончив с яблоком, Рафаэль демонстративно швырнул огрызок в мусорное ведро и, ко всеобщему разочарованию, не промахнулся.

– Гном, повтори тот стишок.

– Я помню только последние строки:

Рафаэль достал из кармана маленький птичий череп и подкинул на ладони.

– Знаешь, что это? – прищурившись, спросил он.

– Доказательство того, что ты психопат? – не растерялась Адель. Она видела этот череп в руках Рафа и раньше, когда они остановились в городке Ида, по пути на побережье Туманов.

Фокс поперхнулся чаем, плечи Исайи задрожали от едва сдерживаемого смеха, а вот Кью бессовестно расхохотался.

– По-моему, та старуха действительно могла быть Агнессой, – серьезный тон Рафаэля мигом стер улыбки с лиц друзей. – Согласно сказкам, Тики Ра был могущественным чародеем, творившим часть своей магии с помощью музыки и скрипки. В стишке упоминается скрипка, Агнесса создала четыре блокнота, которые тоже как-то связаны с ним, ведь Авери сама это подтвердила… Слишком много совпадений, чтобы и дальше оставлять их без внимания.

– Ты прав, – согласилась Адель.

– Вот, смотри. – Раф бросил ей череп.

Адель увидела вырезанный на кости рисунок скрипки.

– Согласно преданиям, этот амулет должен защитить смертного от Тики Ра. – Кью так резко поднялся проверить жаркое, что едва не разлил свой чай.

– Откуда он у тебя? – обратилась Адель к Рафаэлю.

– Отец сделал, когда я был совсем мелким. Испугавшись сказок, я почти не спал, боялся темноты и в каждом углу видел злого чародея, пришедшего отнять мое сердце.

Адель передала череп Исайе.

– А зачем ему чье-то сердце? – удивилась она. – Извини, но я почти не знакома с историями о Тики Ра… у нас дома не было книг, а спрятаться в библиотеке старухи Гамильтон и почитать удавалось очень нечасто.

– У Тики Ра нет сердца, – ответил Фокс. – Поэтому он забирает чужие, пытается отыскать среди них свое.

– Еще он умеет перевоплощаться в ворона, – добавил вернувшийся Кью.

– Да. А в человеческом обличье он носит птичью маску, ведь вместо лица у него кромешная тьма. Все его тело создано из мрака, – зловеще закончил Рафаэль.

– Умеете вы, парни, сгущать краски. – Линкольн покачал головой. – Осталось узнать, как Тики Ра связан с Гнилостью.

– А вот это действительно хороший вопрос, – согласился Исайя. – Очень хороший.

– Чародейки могли бы нам помочь. – Кью вздохнул.

– Но они не спешат этого делать, – напомнил Фокс.

Адель допила чай, а затем сказала:

– Тогда пришло время их заставить.

– Будем жечь ведьм на костре? Или у тебя есть варианты поинтереснее? – оживился Рафаэль.

– Хитрость, ложь, и я уже по горло сыта тем, что они водят меня за нос. Этого достаточно?

Раф хмыкнул.

– Неплохо, но я предпочитаю более действенные методы. Если вдруг передумаешь, я к твоим услугам.

– Так что ты задумала? – спросил Исайя.

– Я заставлю их поверить в то, что знаю, где четвертый блокнот.

Кью пригладил волосы.

– Не слишком ли рискованно?

– Возможно, но дольше медлить нельзя, – ответила Адель. – Древний чародей, Агнесса, Гнилость, сестры, Тишина, Инкарнаты… Мир катится к полному разрушению, времени на церемонии не осталось. Я займусь ведьмами, а вы отыщите шпионов Луки и Малахии. Тогда мы сможем снова принять беженцев и помочь им.

Рафаэль одобрительно кивнул:

– Гном дело говорит!

– Джаспер созвал всех Адских Джентльменов Нового Шу в Клуб. Они должны явиться завтра к полудню, якобы для совещания и испытания нового оружия против Пожирателей, но это ловушка, – произнес Исайя. – Вскоре мы очистим ряды Клуба от предателей, не волнуйся.

– Хорошо. – Адель вздохнула с облегчением. – Мне понадобятся все материалы о Тики Ра, которые можно найти.

– В библиотеке Клуба есть несколько сборников сказок. Могу поискать, – предложил Фокс.

– Было бы замечательно, – она улыбнулась.

Адель еще предстояло многое обсудить с ребятами, но это могло немного подождать. Кью снова проверил жаркое и с радостной улыбкой сообщил, что ужин готов.

Малахия прибыл в Йорк-Ши в полдень. Большой город на юге округа Санкта встретил его ледяным дождем, ветром и тошнотворным трупным смрадом. Рваные грозовые облака нависли над землей, мороз отступил, и снег на полях начал таять, оголяя жухлую траву.

Оставив повозку и лошадей в десяти километрах от города, Малахия все утро шел пешком, пока наконец не увидел маячащие вдали мельницы и постройки. Впервые за много столетий он приехал без сопровождения других Инкарнатов, Инквизитора, гвардейцев или слуг: сам управлял повозкой, сверялся с картой и искал нужную дорогу. Так он делал лишь на заре своего правления.

Городские ворота были открыты настежь. Малахия остановился, натянул на голову капюшон простого серого пальто, осмотрелся. Дорога под ногами представляла собой месиво из грязи и мусора, остальную землю Йорк-Ши поглотила черная гниль. По стенам домов пятнами расползлась плесень, деревья усохли, растения осклизли.

Йорк-Ши был последним из уничтоженных Гнилостью городов. По приказу Малахии гвардейцы силой увезли отсюда всех выживших и сами покинули эти земли. Обычно солдаты вырубали деревья, а потом сжигали вместе с мертвым скотом. Но в этот раз Малахия велел оставить все как есть: хотел осмотреть погибший город и попытаться найти ответы на мучившие его вопросы.

Малахия брел по улицам, всматривался в темные окна домов и тщетно пытался воскресить в памяти прежний облик Йорк-Ши. В последний раз он приезжал сюда, когда город – красивый, яркий, богатый – только возвели. Красная черепица пламенела в лучах закатного солнца, сверкали шпили храмов, и было настолько многолюдно, что не протолкнуться. Разъезжая в золотой карете, Малахия приветствовал народ, благословлял и даровал милость. Когда это было? Пятьсот лет назад? Семьсот? Он не мог вспомнить.