– Что за выражения? – Еще одна троллиха, с ярко-фиолетовыми косичками, брезгливо передернула плечами и поморщилась. – Кто же так разговаривает с гостями?

– Уймись, Зелайна!

– Сейчас не до твоего тиикета!

– Этикета.

– Да без разницы.

Разговор вот-вот мог перерасти в громкую ссору, а может, и в настоящую потасовку. Петрик поначалу совсем перепугался, а потом подумал, что это им с Лёлей только на руку. Если тролли передерутся между собой, можно будет незаметно улизнуть.

Но вдруг в пещере как будто стало темнее. На пол легла чудовищных размеров тень, и все разом замолчали. Со своего места поднялся высоченный тролль с иссиня-черными косичками, спадающими на грубое лицо. Ростом он был на голову выше остальных, а широкие плечи придавали ему сходство с каменным исполином. Он обвел пещеру тяжелым взглядом, и остальные тролли, кажется, перестали даже дышать. Петрик подумал, что это и есть тот самый Трокли, о котором тут все говорят.

– Прекратить галдеж! – прорычал великан, и голос его звучал так, словно где-то в глубине его мощной груди перекатывались огромные булыжники… – Обжоре надоело ждать. Обжора. Очень. Голоден.

Когда рискуешь стать чьим-то обедом, собраться с мыслями бывает очень сложно. Тем более что неправильный ответ может привести к страшным неприятностям.

Во второй раз за эту долгую, полную невероятных приключений ночь Лёле и Петрику показалось, что земля ускользает из-под их ног. Но на этот раз ничего не грохотало, не стучало и не рушилось. Просто друзьям стало так страшно, что закружилась голова, а ноги сделались будто набитые ватой. Сбывались самые ужасные предчувствия – друзья угодили в лапы к жестоким людоедам и вот-вот окажутся в огромном кипящем котле. Или их попросту съедят живьем – голодный Обжора ясно дал понять, что терпение у него закончилось.

Петрик рванулся вперед, но Зейб и Гох тут же ухватили его за руки и потащили к огню – куда Дезра уже вела несчастную Лёлю. Девочка обернулась и бросила на Петрика взгляд, полный отчаяния. Лёля несколько раз пыталась вырваться из лап троллихи, но попытки получались совсем слабыми – все-таки девочка очень устала от бесконечных блужданий по подземелью. Ноги у нее совсем заледенели, мокрая одежда липла к телу.

Тролли у очага начали радостно улюлюкать и махать руками. Темные, как бронза, лица исказили звериные оскалы. Петрик сопротивлялся изо всех сил – выкручивался, упирался ногами, даже попытался укусить Зейба и лягнуть Гоха.

– Отпустите! – задыхался он. – Что вы делаете?! Отпустите сейчас же!

Тролли обменялись удивленными взглядами, но даже не подумали остановиться.

– Странные они какие-то – эти ребятки, – протянул Зейб.

– Может, они все такие. – Гох пожал плечами.

Расстояние до очага – два десятка шагов – показалось Лёле и Петрику ужасно большим и одновременно ничтожно маленьким. Перед глазами мелькал калейдоскоп из зубастых тролльих физиономий. Тени плясали по стенам пещеры, огни сливались в непрерывную рыжую полосу.

Наконец Петрик оказался у самого очага, на нижней ступеньке лестницы. Лёля стояла рядом. Сердце стучало в ушах, словно набат, заглушая даже немыслимый гогот и рев, которые раздавались со всех сторон:

– Садитесь же, ну! В ногах правды нет.

– Чего они стоят?

– Не знаю, стесняются наверное.

Кто-то с силой надавил мальчику на плечо, ноги у него подогнулись, и он больно приземлился на каменную ступеньку. Лёлю усадили рядом. Петрик немного удивился – зачем это нужно? Он представлял себе, что сейчас их швырнут прямо в кипящий котел, – кажется, поместятся они без труда. Или свяжут и станут жарить на вертеле – в книгах про индейцев обычно все было именно так. Но, возможно, у троллей есть какие-то свои жуткие ритуалы, и для них непременно нужно, чтобы жертва сидела. Петрик осторожно потянулся к Лёлиной руке и сжал ее пальцы. Девочка была бледнее самого белого снега – она прикрыла глаза, и казалось, сейчас потеряет сознание.

– Итак, – вновь пророкотал большой черноволосый тролль. – Обжора очень голоден.

Петрик тоже невольно зажмурился – видеть, что будет дальше, ему совсем не хотелось. Мальчик с грустью подумал, что многое отдал бы за то, чтобы встретиться с чудовищем, – теперь оно казалось ему совсем не страшным.

– Он очень, очень голоден, – зловеще прорычал тролль. – Из его зубастого рта на пол капает слюна, глаза хищно блестят. Он облизывается и злорадно скалится.

Петрик подумал, что это уже чересчур – не просто съесть, а еще и поиздеваться напоследок. Но чего еще ждать от людоедов?

– Обжора смотрит на непрошеных гостей и уже представляет себе, как разорвет их на кусочки. Наконец-то он полакомится вволю! И эти человеческие отпрыски – храбрый отрок с диковинным оружием и прекрасная светловолосая дева – появились очень кстати. Тем сытнее будет ужин, думает Обжора и грозно надвигается на вас, раскрывая зубастую пасть.

Мама Петрика перед обедом всегда произносила долгую прочувствованную речь – о Боге, благодарности и хлебе насущном. Казалось, ее совсем не волновало, что родной сын за это время может умереть от голода. Поэтому мальчик не особенно удивился тому, что тролли перед ужином любят нести всякую чепуху. Ему уже почти не было страшно – только хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

– Обжора нетерпеливо молотит вокруг себя хвостом, покрытым острыми костяными наростами, и, когда он задевает стены, с них сыплются камни и щебень. Дыхание Обжоры – горячее и опасное, в глубине его пасти уже затеплились первые огненные искорки…

Какие такие искорки? И что еще за хвост? Может, эти тролли не в себе? Конечно, не в себе, кто же в здравом уме станет есть людей! Но тут явно что-то было не так – Петрик осторожно приоткрыл один глаз, желая убедиться, что никакого хвоста у большого тролля нет. Хвоста действительно не было, а еще Петрик с удивлением обнаружил, что их с Лёлей никто не пытается съесть. Обжора – как он себя называл – смотрел на мальчика выжидающе, чуть склонив голову с черными косичками. Остальные тролли молчали, в их маленьких глазках-камушках читалось любопытство. Петрик скосил глаза, чтобы посмотреть на Лёлю. Девочка, кажется, оправилась от испуга, немного порозовела и заинтересованно рассматривала троллей.

– Молотит хвостом куда придется, во все стороны летит каменная крошка, – повторил Обжора и сделал Петрику приглашающий жест.

Мальчик понял, что от него явно чего-то ждут, но не знал, чего именно. В рядах троллей послышался недовольный шепот: